Приходить в себя было до одури страшно. А ну как сейчас открою глаза… а я витаю под потолком и смотрю на свое собственное тело, распростертое внутри пентаграммы? Ожидаемый исход, если учесть всю череду предшествующих событий. Зачем только меня понесло в Адаманту на ночь глядя? Хорошие отношения сохранить захотела! Богатой наследницей себя почувствовала! Бестолочь. Лучше б подумала, как оставить себе жизнь.

Несколько бесконечных мгновений спустя почувствовала, что дурная голова все-таки болит. И так обрадовалась! Потому что Хия как-то упоминала, что призраки ничего подобного не испытывают.

Значит, можно осторожненько приоткрыть глаза.

Воплотила эту смелую мысль… и тут же зажмурилась обратно, потому что увиденная прямо перед носом бородатая физиономия радости как-то не внушила, равно как и надежды на светлое будущее. Или хоть какое-то будущее.

– Очнулась. – Физиономия светилась энтузиазмом. – Вот и замечательно. Потому что от мертвой от тебя толку сейчас никакого.

Правильно, какой же гном хоть бы чихнет без собственной выгоды.

– Ирн, что происходит?

Повторно открыв глаза, я огляделась. В пещере было бы темно, но вверху холодным светом сияли волшебные наросты. Или плесень на этих наростах, я уже слабо помню, как там в лекции было. Зато в голове намертво засело, чем близкое соседство с ними чревато для каменных магов, коим с некоторых пор являюсь и сама.

В живот скользнул огромный клубок холода, изрядно потревожив до сих пор практически неощутимую драконицу.

Она любопытно завозилась внутри, моими глазами вглядываясь в происходящее.

– Менять свои планы, только потому что строптивая девчонка сбежала, а ее отец оказался трусом и умыл руки, я не намерен, – деловито сообщил гном, отодвинулся и зашуршал чем-то вне пределов моей видимости.

Попытка приподняться и посмотреть, чем он там занимается, не принесла ничего, кроме ослепляющей вспышки боли и дурноты.

Ударил несостоявшийся жених меня, наверное, магией. Во всяком случае, кровь ниоткуда не шла.

– Я не выйду за тебя замуж, – сказала твердо.

Опасные камни прямо сейчас пугали гораздо больше, чем Ирн Вирхгот.

Интересно, он вообще в курсе, как они влияют на адамасов?

– К тому же я обручена с другим, и это магически засвидетельствовано.

Ирн гадостно хохотнул. И надежда на то, что врожденное гномье благоразумие в нем возобладает и заставит меня отпустить, тихо испарилась.

– А мой план состоял вовсе не в этом. Главная его часть.

Клубок холода увеличился настолько, что драконице, где бы она там ни пряталась, стало тесновато.

– В чем тогда? – спросила дрогнувшим голосом.

Ответу предшествовал еще один обидный смешок.

– Уж прости, я не из тех злодеев, что делятся планами с будущей жертвой! Потому что в таких историях жертва всегда умудряется выкрутиться, а все тщательно продуманные планы оборачиваются против собственного же создателя.

Умный какой. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Впрочем, меня тоже воспитывали гномы.

Надо выбираться отсюда. Срочно притом, потому что в противном случае меня если не Ирн, то вон те расчудесные камешки точно угробят. Но как?! Тело онемело, и даже привстать толком не получается. Точно магия.

Убежать… да хоть бы уползти не попытаешься.

А что еще я могу?

Подумала и… Хм, вообще-то кое-что могу.

Ну-ка, дракоша, давай мы с тобой обернемся и накостыляем этому гаду по шее! Ради такого дела я даже шипастым монстриком готова стать.

Вторая ипостась была, в общем-то, не против…

Однако стоило нам попытаться, как я взвыла от боли и из глаз хлынули слезы. Но это ничего, я что угодно готова была вытерпеть, вот только у нас не получилось. А самое обидное – что гад наблюдал за попытками и посмеивался. Вряд ли он понимал, что именно я пытаюсь сделать. Наверное, думал, что пыжусь колдовать.

«Толку от тебя совсем никакого нет, – мысленно обругала я засевшую внутри драконицу. – Только и можешь, что жизнь осложнять».

Да, грубо. А кто в минуты отчаяния мил и справедлив?

Та, что раньше была частичкой Виолетты, обиделась. Но пусто и грустно стало мне… Впервые я ощутила ее мысли и чувства как свои собственные.

«Хоть что-то ты можешь?» – вопросила внутрь себя уже гораздо мягче.

Согласие скорее почувствовала.

А потом она… то есть я… мы вместе потянулись куда-то. К кому-то. Далеко-далеко. Зато с полной уверенностью, что он поможет.

Надо только выиграть время. Дождаться.

Последнее становилось особенно затруднительно, учитывая, что гном уже вернулся ко мне. В пухлых пальцах поблескивал жезл, наподобие того, который достался мне в наследство от истории с разбойниками.

– Неспроста твои жены скоропостижно умирали, – пробормотала я.

Занять бы его болтовней.

Вот только обсуждать нам вроде и нечего…

– Умная девочка, – хмыкнул мой несостоявшийся муж. Ох, лучше бы несостоявшийся убийца! – Только страшненькая. Не нашей крови. Даже хорошо, что не пришлось свадьбу играть.

Хоть в чем-то наши мнения совпадают.

Я лихорадочно соображала и к тому времени, когда гном склонился надо мной, успела выдумать следующий вопрос:

– Надеяться, что тебе все сойдет с рук, глупо, не находишь? Несколько ну совершенно неподозрительно умерших жен вдовца совершенно не красят.

Слухи по гномьим землям еще после первой поползли, но Ирн был богат, деловит и происходил из старинного рода, поэтому повторять сплетни при нем, а тем более бросать в лицо обвинения никто не осмеливался. Только сестра одной из бедняжек, но ею скорее двигало горе. В том смысле, что доказательств так никаких и не всплыло.

– Да не убивал я их, – отмахнулся негодяй. Камни на его игрушке загадочно вспыхнули. Синие сапфиры. – Всего лишь привязал к своим шахтам. Это адамасы могут по своему велению камешки создавать и не бедствовать, а простым смертным приходится как-то изворачиваться. Одно плохо, такая магия за считаные дни вытягивает всю жизнь до капли из гномок. Зато камни правда появляются и свойства у них особенные.

И, задумчиво оглядев меня, добавил:

– Но ты-то не гномка, значит, дольше протянешь.

Радость-то какая!

Псих. Даже хуже, чем дракон. Тот хотя бы свои злодеяния из любви и от боли творил, а этот – от корысти. Нет ему оправдания.

Камни снова полыхнули. Похоже, меня прямо сейчас привязывали к чему-то там.

Вот только… я совсем ничего не почувствовала.

– Может, давай я тебе наколдую алмазы и разбежимся? – попробовала ухватиться за соломинку.

– Ты не умеешь, – с легкостью раскусил обман Ирн. – А другие адамасы ни за что этого не сделают. Они почему-то возомнили, что истинные богатства должны принадлежать только им, а остальным пускай достаются жалкие крохи! К тому же мне нужны камни с особыми свойствами, которые можно получить, только отдав за их появление чью-то жизнь.

Мерзавец!

Борясь с бессильной злостью, я заметалась взглядом по сторонам и в конце концов остановилась на своде пещеры. Наросты сияли спокойным ровным светом. Что-то неправильно. Если вспомнить лекцию Веорана, они должны бы сейчас полыхать, питаясь от меня. И чувствую я себя подозрительно хорошо… Точнее, все лучше и лучше, потому что магия, которой воздействовал на меня Ирн в экипаже, постепенно сходит на нет. Уже и одной рукой пошевелить могу.

Но знать об этом врагу совершенно не обязательно.

Может, дело в том, что я дракон? Поэтому опасные для адамасов рахайлы на меня никак не влияют.

Гном направил на меня усыпанный сапфирами жезл, выборочно нажал на некоторые камни, на один капнул моей кровью из проколотого ради такого дела пальца. Он настолько увлекся, что даже не заметил, как я вздрогнула. Чувствительность-то уже и ко второй руке почти полностью вернулась!

Осталось только сообразить, что с этим счастьем делать.

Ошибиться нельзя, потому как, чувствую, попытка будет только одна.