Дурища.

Можно подумать, у меня без драконов проблем мало.

В итоге собралась и вышла из комнаты, когда Рита уже пришла и весь первый этаж заполнили умопомрачительные запахи. Ум-м-м! Но я сегодня спешу.

– Вовремя ты, у меня творожник уже поспел и омлет на подходе, – обрадовалась мне служанка. – Приглядишь за ним, пока я в погреб за вареньем и медом спущусь?

Тут и погреб имеется? Еще и с запасами? Похоже, Веоран занимает этот дом достаточно давно.

– Прости, я спешу, – выдавила виноватую улыбку. – А Ран еще не встал?

Представила, как его бы ощутимо перекосило, предложи Рита ему поучаствовать в приготовлении омлета, и еле удержала смешок.

– Снаружи он, плющ твой обхаживает, – фыркнула девушка. Ее глаза зажглись восхищением. – Слушай, это такая прелесть! Не Ран, а плющ, конечно. Я вчера с вечера росточек посадила, на подоконнике в ящик с помидорами, ну чтоб посмотреть, пустит ли корни… А он за ночь полкухни мне оплел, окно выбил и на стену дома перебрался. Бабушка меня все утро распекала. И стекло теперь менять.

Улыбка стала еще более виноватой. Зато и драконы из головы вылетели.

– Прости, я понятия не имела, что он так умеет. – И, помедлив немного, все же спросила: – А какого он цвета?

Рита скептически посмотрела на дело рук своих, сморщила нос – очевидно, решила, что омлет еще не готов, – и вернула крышку на место.

– Зеленый с красными прожилками. Может, потому что молодой еще?

– Может, – растерянно отозвалась я и все-таки вышла из дома.

Путь мой лежал в библиотеку, которая с минуты на минуту должна открыться, и нужно было успеть раньше студентов. Но очередная заминка не замедлила случиться. И причиной тому стал Веоран. Просто неожиданно было увидеть его в садовничьем плотном фартуке и с подкормкой в руках, воркующим над плющом.

Ноги будто приросли к дорожке. Взгляд скользнул по большой жестяной банке в руках мага – дорогущую взял, я такую еще дома в одной лавке видела, но отец бы меня со свету сжил за транжирство.

Харз Аадор же подобными мелочами вообще не заморачивался и вид имел такой вдохновенный, что смешно стало. Он растер в пальцах немного темной массы и бросил на землю к корням. Через мгновение там уже ничего не было. Плющ требовательно зашелестел листами.

Прямо как в моем сне…

Пришлось тряхнуть головой, прогоняя видение.

Маг словно почувствовал это движение, обернулся.

– Вот, выпросил у знакомой магини земли. – Он приподнял в руке жестянку, дабы обратить на нее мое внимание. – Она теперь сходит с ума от любопытства и клянчит хоть один листок на исследования. Но, по-моему, твой питомец против. Слушай, он такой проглот, почти все за раз умял. Э-э… А ты куда это, рано же еще?

Обычно серьезное, временами даже высокомерное лицо сейчас было совершенно мальчишеским.

– В библиотеку, – честно призналась я.

– А зачем?

Объяснила. Маг внимательно выслушал. Плющ, возмущенный столь вопиющим невниманием к его со всех сторон великолепной персоне, отрастил побег и попытался выбить банку из рук Веорана. Тот еле на ногах устоял, но банку удержал и, погрозив баловнику кулаком, отступил шагов на пять. Но ругаться не стал, поскольку его внимание сейчас всецело принадлежало мне. Признаться, я не ждала от этого ничего хорошего, сейчас как срежет, все два месяца свое место буду помнить… но, как истинный преподаватель, тягу к знаниям Веоран уважал и поощрял.

– Иди завтракать. Вечером тебе свои записи к лекциям для первокурсников отдам. Там понятнее, чем в учебниках.

Плющ лишний отросток за ненадобностью убрал. За заботу обо мне зажатые остатки подкормки он готов был магу простить. Все равно ему достанутся, не сам же Ран их слопает.

Я поблагодарила профессора и вернулась на кухню, где Рита уже накрывала на стол.

Через минуту Веоран к нам присоединился.

И плющ с ним, разлегся на подоконнике, листы растопырил, разок даже к омлету потянулся, но на полпути передумал.

– Радует, что гастрономические пристрастия у нас разные, – шутливо проворчал харз Аадор.

– Это он просто еще мою стряпню не пробовал! – воодушевилась Рита.

– И не надо, – остановил ее порыв маг. – Завтра я ему еще чего-нибудь раздобуду.

Плющ притворился, что расстроился, но далеко уползать не стал. С нами ему было интереснее, чем одному снаружи.

– Лучше расскажи, почему тебя студенты таким везунчиком считают, что ночью в окна за удачей лезут? – перевела тему я.

По тому, как посерьезнела Рита, поняла, что попала в точку. Под камнем этого вопроса припрятана интересная история.

– Сплетни. – Веоран подавил зевок и с ножом и вилкой напал на омлет.

Я с трудом сдержала разочарованный вздох.

– Но откуда-то же они взялись!

– От зависти, – буркнул маг.

Служанка явно знала, но не при нем же рассказывать?!

Несколько минут тишину нарушал лишь стук приборов о тарелки да редкое шевеление плюща. Этого времени Веорану хватило, чтобы расправиться с зав-траком, отрезать кусок творожника, полить его медом и оценить выражение лица Риты. Выводы по нему мы с магом сделали одинаковые, потому что нехотя он все же заговорил:

– У адамасов приставка к фамилии «харз» означает бастарда. Моя мать была служанкой в одной из богатейших семей рода Алмазов. Ну а там как водится: влюбилась в хозяйского сына, потеряла голову, забеременела.

Рита возилась с чаем, как раз выпала минутка поговорить.

– По ней ни за что не скажешь, – осторожно заметила я.

– Да, ей пришлось научиться быть похожей на них, чтобы выжить и не дать дражайшей семье сожрать меня. – Веоран будто бы устало прикрыл глаза и слегка надавил на веки пальцами. – Дед, когда узнал, вышвырнул ее на улицу. Правда, через несколько месяцев все же одумался и взял обратно, работу дал легкую, но такую, чтобы не попадалась лишний раз на глаза.

Маг принял из рук служанки чашку, благодарно кивнул. Но чай еще был слишком горячий, чтобы пить.

– Отца заставили жениться, но первая жена умерла при родах, вторая не смогла жить с нелюбимым и убила себя, третья оказалась бесплодной. Деда все это достало, и он признал внуком и наследником меня. Не знаю, какие доводы он привел, но даже лорд Бриллиант согласился, а он просто помешан на чистоте крови. – Ран облизал пересохшие губы и примерился к чашке, но отпить пока не решился. Вместо этого, чтобы чем-то заняться, принялся кромсать свой творожник. – Мне тогда исполнилось восемь, и у меня уже пробудился полноценный дар.

Взявшись за ручку, я осторожно придвинула к себе свою чашку. Над ней загадочной дымкой клубился пар: то замок напоминал, то дракона, то злобного старика с длинной бородой.

– Когда мой папаша снова овдовел, дед заставил его жениться на матери. Через пару лет не стало и его, но мы с ней уже были приняты в семью, хоть и на несколько особом положении.

Не отнимая рук от чашки, я откинулась на спинку стула и пытливо посмотрела на мага.

– И что из этого похоже на удачу?

– Как посмотреть, – без особого, впрочем, энтузиазма пожал плечами харз Аадор. – Я единственный полукровка у Алмазов, да и у адамасов вообще, который получил все способности. Родись у отца другой ребенок, пусть даже никчемная девчонка, обо мне бы и не вспомнили. Но мне и тут вроде как повезло. Глава рода проявил неслыханную мягкость. Потом в академии неожиданно освободилось место и каким-то чудом из всех претендентов взяли именно меня.

Горьковатое какое-то везение. Хотя некоторые обстоятельства сложились нужным образом, тут не поспоришь. Я сделала осторожный глоток.

– По академии до сих пор ходят разные слухи. Например, что моя мать, когда дед ее выгнал, пошла к ведьме и провела кровавый обряд на удачу. – Рана аж самого передернуло. – Я рассказываю тебе, чтобы ты не удивлялась, если вдруг услышишь подобный бред от кого-то другого. И не верила. Все это полная чушь.

Еще бы. Откуда у нищей служанки деньги на сложный ритуал? Я уж молчу про то, что ведьм – настоящих ведьм! – в наших краях отродясь не водилось, да и ни один нормальный маг не станет связываться с удачей, слишком уж она капризна и переменчива и крайне не любит, когда ее пытаются посадить в клетку. Это даже такая несведущая в магии темнота, как я, знает. К тому же везение у Веорана и правда не такое уж сладкое, баловнем судьбы его не назовешь.