Хедингтон начинал все больше верить в Уотсона, которого считал уже не малозначительным пророком, а настоящим талисманом удачи. Он настаивал, чтобы реформатор все чаще посещал строительство и наблюдал за ведущимися работами.

– Этот будет настоящее чудо. Еще никто за всю историю Человечества не пробовал построить подобное, – как-то с гордостью сказал миллионер.

– Ковчег, – пробормотал Уотсон.

Его глаза затуманились, словно он смотрел вглубь времен, в далекое прошлое на другой Ковчег, стоящий на горе, чтобы спасти верующих.

КОГДА «КОВЧЕГ» был завершен, то его сразу же приговорили все без исключения правительственные инспекции. Ему даже не разрешили испытательный полет, а некоторые доходили до того, что требовали разрушить его, чтобы никто не поддался искушению поднять его в воздух, нарушив общественную безопасность. Хедингтон направил все свои финансы и влияние, чтобы рассеять опасность этой мнимой угрозы, но даже с его поддержкой не была предоставлена лицензия на этот корабль.

Поэтому «Ковчег» много месяцев простоял в ангаре. Он был полностью готов и загружен припасами и всем необходимым. Вера Хедингтотона в Уотсона не пострадала, даже многие из инженеров и техников заразились ею, хотя сам «Ковчег» постепенно становился посмешищем для всего мира. Во всех газетах появились фотографии громадного ангара. Там же были напечатаны многочисленные статьи о страхах и намерениях его владельца, а также его уверенности в том, что он еще пригодится. Как только стало известно о связи Хединггона с Уотсоном, над «пророком» стали в открытую глумиться на собраниях, и на эту парочку даже писали карикатуры. Практически, весь мир относился к новому «Ковчегу» точно так же, как когда-то к старому.

А затем жена Уотсона, женщина такая же фанатичная, как и ее муж, публично заявила, что у нее было видение.

– И в моем видении, – кричала она, – весь мир был объят пламенем! Творимое людьми зло раскололо его на куски, и пламя вырвалось из расселин, превращая океаны в облака пара, и сжигая сушу огненными волнами. Я затрепетала при виде кары, которая обрушится на грешников, и чей-то голос прошептал мне в самое ухо: «В ноябре, – сказал он. – Двадцать второго ноября».

В наши дни разума и порядка невозможно представить себе, какое впечатление могут произвести па весь мир такие непроверенные заявления. Некоторые люди оказались достаточно умны, чтобы заметить, какой бред несет эта женщина, но имена Хедингтона и Уотсона были у всех на слуху, поэтому ее заявление мгновенно распространилось по всему свету, чтобы во всех странах стать либо предметом опасливых обсуждений, либо скептических насмешек.

Но была одна группа, которая отнеслась к нему серьезно, не обсуждая и не оспаривая его, а сразу приняв как факт. Хедингтон форсировал последние приготовления, так как стоял уже конец сентября. Уотсон произносил все более страстные речи, и собрания его становились все более бурными и уже редко заканчивались без вмешательства полиции. Сохранились его фотографии тех дней, когда он стоял, воздев к небу руки в порыве красноречия, а его жена стояла рядом на сцене на коленях, взывая к аудитории и умоляя людей покаяться.

За месяц до того, как должна была произойти катастрофа, полиция запретила собрания, и Уотсон с женой больше не появлялись на людях.

Все надолго запомнили ночь с двадцать первого ноября 2134 года. Во всем мире люди кучковались, чтобы ждать известно чего или молиться, никто не ложился спать, потому что смерть лучше встретить прилично одетым, чем в нижнем белье, даже если эта смерть будет очень быстрой.

К счастью, остался в живых наблюдатель заключительных сцен в большом ангаре «Ковчега» и смог потом поведать людям о том, что там произошло.

«Хедингтон собрал всю свою семью, большинство инженеров и проектировщиков и даже многих рабочих в дополнение к команде «Ковчега» и их родственников. Все стояли с маленькими узелками в руках и глядели на громадный корабль.

Как только наступила полночь, в ангаре повисла абсолютная тишина. Группа людей, включая Хедингтона, Уотсона, миссис Уотсон и несколько доверенных лиц, затаив дыхание глядели на массивную каменную тумбу. На тумбе был установлен сейсмограф, и глаза собравшихся не отрывались от стрелки прибора.

Прошел час. Тишина стала такой зловещей, что все мечтали заплатить сколь угодно, лишь бы она нарушилась. Но, тем не менее, никто не издавал ни звука. Лишь изредка кто-то переминался в этой гулкой тишине с ноги на ногу у входа в корабль.

Внезапно все вздохнули. Стрелка дрогнула? Все еще ближе подались к сейсмографу. Стрелка дрогнула еще раз, теперь явно и очевидно. Тишина кончилась. Все панически ринулись в безопасность «Ковчега»«.

Не стоило и говорить о том, как улетел «Ковчег». Все были в таком ужасе, что даже не подумали раздвинуть потолок ангара. Ангар был разнесен на куски, и большинство из стоявших снаружи погибли. Но оставшиеся в живых никогда не видели более величественного и внушающего страх зрелища, чем взлет этого чудовищного корабля. Изогнутый огненный хвост потянулся за ним, освещая местность вокруг на много километров, точно свет искусственной кометы. Опаляя землю, она ушла, в огне и славе, к далеким звездам.

На самом деле не последовало никакого конца света. Взлет «Ковчега» был вызван небольшим землетрясением в Тихом океане за несколько минут до этого. Остальное дополнило воображение, но поскольку далее не появилось никаких других признаков катастрофы, об этой истории постепенно все забыли, как и о миллионах других историй, канувших в прошлое.

Некоторые утверждали, что «Ковчегу» все-таки удалось преодолеть притяжение Земли, а значит, этот подвиг можно повторить, но никто не знал, как именно это было совершено. Химики, конструкторы и инженеры улетели па корабле, унеся с собой свои знания и чертежи.

И только после знаменитой экспедиции Хэла Ньютона стало известно о судьбе «Ковчега».

ИСТОРИЯ ХЭЛА Ньютона начинается спустя больше года после того, как он женился на Давиде Джонсон, известной теперь всему миру под именем Вида. Они оба покинули инкубаторы в течение месяца друг после друга. В детстве вместе играли и проводили время. Оба развивали блестящий ум вплоть до весны 2920 года, когда решили сочетаться браком.

Хэл как раз закончил колледж, став самым молодым пилотом ракеты нового поколения. Гром ракет казался ему пульсацией самой жизни, и он водил мощные самолеты так, словно между ним и машиной существовало полное взаимопонимание. Человек и машина показывали пример превосходного сотрудничества.

Вида была чуть менее выдающейся в избранной ей профессии химика. Все ей давалось легко, что вызывало зависть подруг и изумление преподавателей, потому что месяцы требовались ей на то, на что у других уходили годы. Уже в двадцать четыре года она совершила интересные открытия, и ей прочили блестящее будущее. Она могла стремглав нестись там, где остальные едва тащились.

Мысль о браке не была особо популярна у них обоих – слишком много разбитых сердец пало к ногам Виды, и слишком много вздохов слышал за спиной молодой Хэл, но никто не сомневался, что их связь будет успешной.

Еще целый год они занимались каждый своим делом. Хэл носился по небу, пока что не выходя за пределы стратосферы, но воображение постоянно уносило его к звездам. Вида возилась с химикатами и мечтала о будущем, весьма отличающимся от того, которое готовила ей судьба.

Затем умер великий Гордон Джонсон, отец Виды, и все его миллионы перешли к ней.

Пятого июля 2922 года большое предприятие Ньютонов получило первый легкий толчок, в итоге забросивший их в космос.

Ньютоны с гостями как раз закончили великолепный обед и перешли в другой зал к кофе и сигарам. Во время еды Ньютон казался слегка озабоченным, а теперь завел разговор о том, что давно таилось у него в глубине душе.