Воодушевленная этой мыслью девушка выключила свет и улеглась на подушку. Левая рука горела, точно была охвачена огнем. Белла понимала, что это мучительное чувство будет терзать ее всю ночь, но не стала прикладывать лед или просить у миссис Лестрейндж целебное снадобье. Несколько минут назад детство закончилось. Неизвестно, какие испытания теперь ждали ее впереди, поэтому пора было учиться принимать боль как должное.

Три сестры

С каждым днем в прессе появлялись все новые и новые подробности смерти Маландры Аллен и Роберта Нерда. Строились журналистские версии о том, кто мог быть безжалостным убийцей, и что значит зловещее послание в небе. Различные эксперты высказывали свои авторитетные мнения, а мракоборцы со всей тщательностью вели расследование, но ничего конкретного не заявляли. Поговаривали о том, что это, если не преступление века, то, по крайней мере, десятилетия. Давно уже в магическом мире не совершалось таких наглых и вероломных убийств, да еще и явно на идеологической почве. Пока чистокровная часть волшебного сообщества кулуарно обменивалась злорадными репликами вроде «давно пора!», нечистокровная и более либеральная часть общества была вне себя от гнева и призывала заочно приговорить убийцу к высшей мере наказания, а все министерские силы бросить на ужесточение законодательства и запрета пропаганды идей «чистой» крови, чтобы не допустить повторения случившегося.

Уолтер Аллен больше не публиковался, не давал никаких интервью, не делал заявлений, хотя журналисты и пытались всячески до него достучаться. Вскоре до общества стали доходить слухи о том, что он пребывает в больнице святого Мунго, в том ее отделении, где лечат повреждения рассудка, и к нему никого не пускают, поскольку посетители, особенно представители прессы, при его болезни крайне нежелательны и могут усугубить и без того непростое состояние.

Что до новоиспеченных преступников, то первые пару недель каникул они провели точно на иголках. Стараниями Ежедневного пророка у них создавалось впечатление, что вся общественность стоит на ушах, и в Британии не осталось ни одного волшебника, который бы не желал лично расправиться с убийцей «бедной» девочки. Каждый день за завтраком друзья читали очередную страшилку о том, как надлежит поступить с преступником. Вариантов наказания предлагалось множество. Самым жутким из них был, так называемый, «поцелуй дементора», то есть «высасывание» из живого человека души. Ввиду несусветной жестокости этой меры, она не применялась уже лет пятьдесят, но теперь очень многие министерские чиновники, в том числе, члены Визенгамота, всерьез обсуждали возможность возвращения к ней ввиду беспрецедентности совершенного деяния. При одной только мысли об этом у любого бы волосы зашевелились на голове от ужаса. Потому что никакая смерть, что там смерть, тысяча смертей не сравнилась бы с этим кошмаром. Человеческий ум даже не в силах вообразить такое жуткое прекращение существования, да и прекращение ли?..

Впрочем, Руквуд по своим каналам в Министерстве выяснил, что мракоборцы в данный момент серьезно подозревают некоего жителя Хогсмида. Этот крайне асоциальный тип и раньше отличался радикальными взглядами, а как-то раз, во время очередной пьянки со своими дружками, громко на весь кабак заявил, что давить надо этих маглов, как клопов, а Аллена с дочкой в первую очередь!

Кроме того, мистер Лестрейндж заверил друзей, что если их все же вычислят и привлекут к ответственности, Темный Лорд ни за что не позволит им погибнуть или оказаться в тюрьме, поскольку дорожит своими людьми и при желании может даже организовать побег из Азкабана. Это заверение вконец успокоило преступников, и они стали все меньше и меньше пугаться при выходе очередного газетного выпуска, а потом и вовсе начали посмеиваться над безудержной фантазией журналистов и глупостью мракоборцев.

Беллатриса собиралась заглянуть домой сразу же после встречи с Темным Лордом, но в итоге не отправилась туда ни через день, ни через два, ни даже через неделю. Лишь в начале второго месяца каникул произошло то, что заставило ее трансгрессировать немедленно, не взяв с собой никаких вещей и даже никого не предупредив.

Дело в том, что она получила короткую записку от матери, наспех нацарапанную на неровном клочке пергамента, содержание которой было следующим:

«Твоя сестра сбежала. Она прислала нам письмо, где утверждает, что вышла замуж за какого-то безродного Тонкса. Мы не знаем, что делать. Немедленно возвращайся»

Порог родного дома Беллатриса пересекла на подкашивающихся ногах и будучи бледной, как простыня.

— Это все ты виновата! — истерично заламывая руки, закричала мама, выбегая ей навстречу.

У Беллы ледяной импульс прошел по всему телу.

— Тебя вечно нет дома! Сидишь у своих Лестрейнджей, как будто тебе дела до нас нет!

— При чем тут я?! — закричала Белла, автоматически начав защищаться. — Да ей всегда было на меня плевать! Она меня никогда не слушала! Во всем виноваты эти чертовы книги! Почему ты разрешала ей их читать?!

Губы матери задрожали. Она разрыдалась и кинулась дочери на шею.

Белла еле-еле довела ее до кухни, с руганью и угрозами вышвырнула оттуда ошалевших домовиков, и стала сама готовить чай.

«Ей бы чего-нибудь покрепче…» — подумала она, косясь на громко всхлипывающую Друэллу, но все же решила, что предлагать родной матери алкоголь было бы не совсем этично.

Напоив маму чаем с какими-то успокоительными травами, Белла потребовала, чтобы ей рассказали о подробностях произошедшего и показали письмо.

Когда точно Андромеда покинула родительский дом, было неизвестно. Вероятно, это произошло накануне вечером. Девушка трансгрессировала прямо из своей комнаты, и того, что ее всю ночь не было дома, попросту никто не заметил. Особняк был огромен, спальни родителей и сестер находились на приличном расстоянии друг от друга. Да и кому бы пришло в голову контролировать взрослого совершеннолетнего человека? Старшая дочь всегда пользовалась полным доверием.

Письмо Андромеды, все измятое, потрепанное и залитое материнскими слезами, имело следующее содержание:

«Дорогие мама, папа, Трисси и Цисси! С сегодняшнего дня я официально являюсь миссис Эдвард Тонкс. Мой муж – самый лучший мужчина на свете, но я знаю, что его происхождение никогда не позволит вам его принять, поэтому мне пришлось выйти замуж без вашего ведома и согласия. Надеюсь, однажды вы сможете меня понять.

С любовью, Меда»

Беллу затрясло от негодования. Как Андромеда могла совершить такую глупость?! Ну неужели она не могла посоветоваться с сестрой, прежде чем принять такое серьезное решение? Долго ли прислать письмо? К чему такая спешка, вообще?!!

Белла молча смяла пергамент в кулаке, не найдя в себе сил как-то это прокомментировать.

Отец семейства смог вернуться домой только к обеду. Он с мрачным выражением на лице прочел письмо дочери и лишь тяжело вздохнул, видимо, тоже не найдя нужных слов.

Трое взрослых членов семьи стали усиленно соображать, что же им делать в сложившейся ситуации. Прежде всего, было решено посоветоваться с Орионом и Вальбургой, которые уже пережили предательство Сириуса и, соответственно, имели опыт решения таких проблем. Супруги прибыли в дом родственников по первому же зову, с трудом скрывая свое удовлетворение тем фактом, что не только в их семье есть свой «урод». Выслушав стенания убитых горем родителей и изучив письмо Андромеды со всех сторон, они предложили оставить все как есть, отречься от дочери и жить так, точно ее и не было никогда. Именно таким образом они в свое время поступили с Сириусом.

— Неужели ничего нельзя сделать?! — отчаянно вопрошала Друэлла, теребя в руках совершенно мокрый от слез платок.

— Что тут сделаешь, — пожал Орион плечами. — Если она уже вышла замуж за магловского выродка, то все равно опозорила себя. Попытавшись вернуть ее домой силой, вы только усугубите скандал и еще сильнее опуститесь в глазах общества. Уж лучше попытайтесь замять это дело.