Всеми доступными ему средствами, включая хватание за руки, пинки и ругань, он погнал друзей прочь. Чудом им удалось захлопнуть дверь склада с обратной стороны до того момента, как на лужайку хлынула толпа.

До и после

Они стояли посреди склада, едва переводя дыхание. За пределами старого сарая, кажется, все было спокойно, раздавался обыкновенный разноголосый шум покидающих поле членов команды и болельщиков. Теперь, когда самое страшное уже было позади, друзья, наконец, смогли как следует осмотреться.

В Рабастане и Крауче преступников ничего не выдавало, разве что, чересчур испуганный вид. А вот у Рудольфуса было расцарапано все лицо, и плащ забрызган кровью. У Беллы в крови были только руки и края рукавов.

— Уходите! — рыкнул Рудольфус на друга и брата. — Не отирайтесь тут, иначе будет подозрительно! Если кто спросит про нас с Беллой — скажите, что мы хотим еще немного побыть наедине.

Барти и Рабастан как-то странно пошатнулись и, точно заколдованные, двинулись к выходу.

— Стойте! — раздраженно окликнул их Рудольфус. — Плащи-то снимите!

Опомнившись, оба стали раскоординировано стягивать с себя черные балахоны, так что в итоге Рабастан остался в своей форме для квиддича, а Крауч в обычной школьной мантии.

— Идите же! — с нетерпением прикрикнул Рудольфус, отбирая у них плащи.

Барти и Рабастан, напоминая жертв заклятия «Империус», заторможено двинулись к выходу и исчезли за дверью.

— Нужно вернуть весь этот хлам на место, — напомнил Рудольфус, меняя тон с приказного на деловой.

Они немедленно взялись за дело, и уже через минуту запасной выход был наглухо забаррикадирован.

Сняв плащи, друзья, к своей великой радости, обнаружили, что на зеленые мантии кровь не попала. Свернув балахоны в тугой сверток, Белла снова убрала его в карман. Руки тоже удалось очистить при помощи заклинания.

Основную сложность составляли царапины на лице Рудольфуса. Сам он масштаба ранения оценить не мог, потому что под рукой не было зеркала.

— Все ужасно? — поинтересовался он, когда Белла закончила его осматривать.

— Лоб, щеки, даже шея… — мрачно констатировала она.

— Наверное, в то, что это ты меня так расцарапала в пылу страсти, никто не поверит, — горько усмехнулся он.

— Нет, Руди, — вздохнула Белла. — Ты выглядишь так, будто на тебя напала бешеная кошка. У Маландры не ногти, а какое-то холодное оружие.

— Ну, а ты можешь это как-то залечить?

Белла тяжело вздохнула. Вот если бы он попросил его покалечить, то пожалуйста, тут ей равных не было, а вот, чтобы наоборот…

— Вилетутдинем ревокаре! — проговорила она, направляя палочку ему в лицо.

Царапины стали чуть менее видны, но совсем не исчезли.

По недовольному лицу подруги Рудольфус понял, что результат не достигнут.

— Попробуй еще раз, — настойчиво попросил он. — Делай, что хочешь, но я не могу появиться перед всеми в таком виде!

Белла стала колдовать над каждой царапиной в отдельности, и через несколько минут скрупулезной работы лицо Рудольфуса приняло более или менее приличный вид.

— Все! — изрекла она, поправляя ему волосы.

— А вот это, пожалуй, лишнее, — проговорил он и тряхнул головой, а затем внезапным движением взъерошил волосы на голове у Беллы.

От этого нахального жеста она мгновенно пришла в ярость и уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но быстро сообразила, что момент для разборок не самый подходящий, и лишь демонстративно пригладила прическу рукой, при этом предостерегающе сверкнув глазами. Оценив ее реакцию, Рудольфус звонко рассмеялся.

— Пошли, — проговорил он с такой беззаботной улыбкой, точно и не было никакого убийства несколько минут назад.

Старательно изображая веселость и романтическое настроение, они в обнимку вышли со склада.

Обстановка на стадионе была подозрительно обыденной. Ученики неспешно толпились у выхода, разговаривали, смеялись, что-то кричали. Белла сразу же стала выискивать глазами Крауча и Рабастана. Обнаружить их оказалась не трудно, потому что они стояли неподвижно чуть ли не в самом эпицентре толпы с застывшими взглядами, обращенными в себя. К счастью, никто этой странности, вроде, не замечал, не считая тех, кто случайно на них наталкивался.

«Но, что такое? Почему никто не кричит? Разве тела еще не обнаружили?» — с недоумением подумала Белла.

Решившись, наконец, поднять глаза, она посмотрела на небо и сразу поняла, в чем дело. Из-за возвышающихся над стадионом трибун амфитеатра с того места, где они находились, Черную метку было просто не видно. Необходимо было выйти наружу, преодолев огромную пробку.

Белла и Рудольфус двинулись к выходу вместе с толпой. А вот Крауч и Рабастан так и стояли на месте как два истукана, видимо, желая как можно сильнее отдалить тот момент, когда им придется вновь столкнуться с плодом содеянного.

Рудольфус, напротив, увлекал Беллу в самый эпицентр толчеи, недовольно подгоняя зазевавшихся учеников. Вдруг в массе народа возникло какое-то замешательство. Передние ряды о чем-то обеспокоенно загалдели, а задние стали допытываться у передних, что происходит.

— Назад! Назад! — послышался чей-то крик. — Все назад!

— Нашли! — тихо шепнул Рудольфус на ухо подруге, впрочем, это и так уже было понятно.

Далее толпа застыла и немного попятилась. Возгласы стали еще более взволнованными, но разобрать их было невозможно.

— Старосты! Старосты! — прогремел над их головами усиленный заклинанием голос Макгонагалл. — Пропустите старост! Остальные — назад!

— Иди! — шепнул Рудольфус, подталкивая Беллу вперед.

Меньше всего ей сейчас хотелось идти туда в одиночку, но делать было нечего. Нерд убит, Малфой в больничном крыле, а Крауч невменяем. Если еще и она не явится, будет совсем свинство.

Грубо крича на учеников в своей обыкновенной манере, Белла стала неделикатно продираться вперед, пока, наконец, не протиснулась к выходу со стадиона.

Толпу сдерживали несколько старост и кое-кто из профессоров. Не разглашая причины происходящего, они сообщали напирающим ученикам, что проход в данный момент закрыт. Беллу пропустили через кордон, и, выйдя наружу, она застыла как вкопанная. Конечно, то, что открылось ее взору, она увидела не впервые, но зрелище все равно потрясало, тем более, что тогда, в спешке, рассматривать получившуюся картину было некогда, зато теперь все предстало в самом что ни на есть выгодном ракурсе.

Уже начинало смеркаться, и Черная метка на фоне потемневшего неба выглядела сродни очень красочному шоу, если не считать того жуткого ощущения, которое она вызывала. Хотя Белла не могла знать наверняка, что чувствуют другие люди при созерцании этого художества, но череп с выползающей изо рта змеей, да еще такой гигантский и такой яркий у любого бы вызвал смесь восхищения и ужаса.

«Но получилось у меня потрясающе! — не могла не заметить она про себя. — Темный Лорд может гордиться своей ученицей. Удивительно, как мне это удалось в такой спешке».

То, что, на самом деле, было любованием собственным творением, со стороны могло быть истолковано, как искреннее удивление и испуг.

— Блэк! — резко позвала ее Макгонагалл так, что Белла вздрогнула.

Она оторвала завороженный взгляд от Черной метки и повернулась в сторону крика.

Профессор очень быстрым шагом двигалась ей навстречу. Прямо на ходу она сделала Белле знак, чтобы та подошла. Испытав крайне неприятное ощущение в районе живота, девушка подчинилась.

— Идите скорее за мной, мне нужна ваша помощь, — нервно и сухо скомандовала Макгонагалл.

Белла кивнула и пошла следом, прекрасно понимая, куда ее ведут, и всеми силами не желая туда идти. А что, если она чем-то себя выдаст? Да еще и перед Макгонагалл! Или, чего доброго, Дамблдор придет. Он посмотрит на нее своими пронзительными голубыми глазами и сразу же все поймет!

Холод прошел по телу от пяток до затылка. А Макгонагалл, тем временем, ее подгоняла.

— Скорее! Скорее, Блэк! Что вы еле тащитесь? Происшествие очень серьезное!