— Пожалуй, я бы тоже пошла не одна, — согласилась Белла.

— А если бы в письме было написано — приходи одна? — не отставал Барти.

— Ну и что? — фыркнула Белла. — Я, что, дура? Мало ли, что там написано!

— А если бы послание было от одного из нас? — вдруг спросил Рабастан.

Белла задумалась.

— Пожалуй, пошла бы, — заключила она, вспомнив, как сама недавно отправляла Рудольфусу записку, и он, не раздумывая, пришел.

Так почему бы и ей не прийти?

— Даже если отправить письмо от кого-то из ее друзей, этого КОГО-ТО в тот момент не должно быть рядом с ней, а на трибунах будут все! — отмел Рудольфус и этот вариант.

— Она никогда не бывает одна, — мрачно заметила Белла. — Если даже она вдруг посреди матча получит письмо и куда-то пойдет, как минимум, человек десять из ее свиты обратят на это внимание, а, возможно, увяжутся следом.

— Должна же быть какая-то причина, по которой она может отлучиться в одиночестве? — с надеждой вопросил Крауч.

— Ну, разве что, она в туалет пойдет, — хмыкнул Рудольфус, — хотя, кто ее знает, может, она и туда с компанией ходит.

— Так или иначе, заставить ее пойти в туалет мы не можем, — саркастически усмехнулась Белла и тут же, изменившись в лице, прибавила. — Или можем? ... Барти?

Все уставились на Крауча, как на справочное бюро.

— Ну, теоретически можно организовать ей расстройство кишечника, — сообщил он. — Что тут сложного? Примитивное зелье.

— А можно сделать так, чтобы это самое расстройство наступило в нужный нам час? — поинтересовался Рудольфус.

— Это уже труднее, — с неудовольствием ответил тот. — Придется очень тщательно рассчитать пропорции, да еще и учесть особенности ее организма.

— Но нам надо, чтобы она вышла обязательно во время матча. Если просчитаемся, то все пропало, — покачала головой Белла.

— Этого я гарантировать не могу, — твердо заявил Барти.

— А, может быть, использовать не зелье, а какое-нибудь заклинание? — предложила Белла.

— А заклинание подошло бы идеально, — подхватил Рудольфус. — Так мы сможем управлять моментом с точностью до минуты.

— Осталось только найти его и разучить, — заключила Белла. — Барти, ты не знаешь подходящее?

— Где-то что-то видел, но вспомнить точно не могу, — сдвинув брови, пробормотал он.

— Значит, Барти найдет заклинание, — решила Белла.

— А почему это Барти? — вдруг возмутился тот. — Мне, между прочим, через неделю сдавать ЖАБА, а я буду заниматься поиском заклинаний?

— Ну сам же сказал — где-то видел!

— Да сто лет назад это было! — не сдавался Крауч. — Сама ищи! Тебе все равно заняться нечем!

Конечно, Белле не нужно было сдавать ЖАБА, но это отнюдь не означало, что ей нечем заняться. В конце концов, ежегодные итоговые экзамены никто не отменял, а она не была таким уж гением, чтобы сдать их на раз-два, не готовясь. При этом в ее планы совершенно не входило закончить год с плохим результатом. Да и за последние месяцы она так вымоталась с Авадой Кедаврой, что считала свой вклад в дело более чем весомым, и надеялась на заслуженный отдых.

Она уже было открыла рот, чтобы обрушить все эти аргументы на Крауча, но в последний момент передумала и, с вызовом глядя на оппонента, произнесла:

— Хорошо, так и быть. И на сей раз сделаю все сама.

Барти бросил на нее оскорбленный взгляд, и на этом дискуссия прекратилась.

Белла не случайно поддалась на провокацию и согласилась заняться заклинанием по выведению организма Маландры из строя. Просто ее вдруг осенило, что вовсе не обязательно прочесывать для этого всю библиотеку. Ведь Дромеда собиралась стать целителем и тоже в этом году сдавала ЖАБА по профильным предметам, значит, она несомненно знает подходящее заклятие.

— Послушай, — начала она, поймав сестру, когда та двигалась по внутреннему двору в направлении астрономической башни, — ты ведь хорошо знаешь лечебную магию?

— Разумеется, — подтвердила та, горделиво тряхнув головой.

— Тогда не поможешь мне? Есть ли какие-нибудь чары, которые, так сказать, расслабляют кишечник?

— Конечно, есть, — снисходительно улыбнулась Дромеда. — А тебе зачем? Проблемы с пищеварением? Хочешь, прямо сейчас все исправлю? — с этими словами она достала свою волшебную палочку.

— Нет-нет-нет! — в ужасе завопила Белла, выставив вперед ладони. — Это не для меня! Просто покажи заклинание, и все.

— А для кого? — с подозрением спросила Дромеда.

— Да, что, тебе жалко, что ли! — с укором воскликнула Белла. — Для родной сестры жалко!

Дромеда продолжала вопросительно на нее смотреть.

— Ходят слухи, что на экзамене по Заклинаниям может быть такой вопрос, — пояснила Белла. — Но раз ты не хочешь мне помочь…

— Подожди-подожди! — сразу смягчилась Дромеда. — Так бы сразу и сказала. Конечно, я тебе помогу.

И она медленно продемонстрировала заклинание. Белла сделала пометки на клочке пергамента.

— Вот спасибо! — с искренней благодарностью выдохнула Белла, запихивая в карман пергамент и перо. — Ты не представляешь, как меня выручила!

— Не за что, — ласково улыбнулась Дромеда, но в следующую же секунду болезненно нахмурилась. — Белла, мне нужно тебе кое-что сказать…

— Что? Что-то дома? — тут же испугалась сестра.

— Нет. Давай отойдем в сторонку.

Они уселись на одну из уединенных лавочек под глухой башенной стеной.

— Белла, у меня есть парень.

«Эка невидаль!» — раздраженно подумала та, вспоминая ночную сцену, невольными свидетелями которой они с Рудольфусом недавно стали.

— Поздравляю! — хмыкнула Белла, будучи не в курсе, как вообще принято реагировать на такого рода сообщения.

— И после окончания школы мы думаем пожениться, — виновато прибавила Дромеда, точно это было чем-то незаконным.

— Поздравляю! — повторила Белла, на сей раз, уже без иронии.

Такой расклад ее нисколько не удивил. У Блэков была давняя и все еще действующая традиция, согласно которой все девушки должны были выходить замуж в течение года по окончании Хогвартса, так что планы Дромеды были вполне логичными.

— Его зовут Тед, — продолжала старшая сестра, и в ее голосе было что-то убийственно-обреченное. — Тед Тонкс.

Белле было абсолютно все равно, как его зовут, но из вежливости она продолжала слушать.

— И дело в том, что он… он… — Дромеда мучительно закатила глаза.

— Да, что он? Что?! — не выдержала Белла.

— Он нечистокровный волшебник, — наконец, выдавила та из себя.

— Что? — точно не расслышав, переспросила Белла. — В смысле?

— Ну он не из чистокровной семьи, — пояснила Дромеда, опустив взгляд.

— Полукровка? — напряженно спросила Белла.

— Нет, — скорбно покачала головой сестра, ковыряя землю каблуком своей туфли. — Его родители маглы.

— Как? — ахнула Белла. — Оба?!

— Оба, — виновато подтвердила Дромеда.

Белле оказалось непросто уложить эту информацию в голове. О пагубном пристрастии сестры к магловским выродкам она знала давно, но чтоб такое!

— Ты не можешь! — жестко и злобно заявила Белла. — Ты хоть понимаешь, что будет со всеми нами? Как родители будут потом смотреть людям в глаза? А обо мне и Цисси ты подумала? Кто захочет иметь с нами дело после такого позора?!

Дромеда, зажатая между молотом и наковальней, не выдержала и разревелась.

— Брось! Не стоит этот твой Эд…

— Тед! — заливаясь слезами, поправила сестра.

— Не стоит он того, чтобы ломать жизнь себе и всем нам! — яростно закончила Белла. — Ты обязана порвать с ним и найти себе нормального мужа!

— Не-ет! — истерично проревела Дромеда. — Я не могу без него! Я люблю его!

— А нас, стало быть, ты не любишь? — вскинулась Белла. — Мы для тебя никто! Подумаешь — родители, сестры! Какой-то парень поманил тебя, и ты решила всех нас предать?!

—Я не предаю! — отчаянно возражала Дромеда.

— А как это, по-твоему, называется?! — возмутилась Белла. — Большая и чистая любовь? Такой-то ценой? Не любовь это, а самая настоящая подлость!