— Да, я слышал.

— В то же время я получил несколько предложений работы. Включая предложение из КККП.

— В Париж?

Гамаш отрицательно покачал головой.

— Место главы квебекского отделения?

Гамаш снова покачал головой.

— В Оттаву?

Гамаш молчал, а Желина перебирал в голове возможности.

— Комиссаром? Вам предложили высшую должность? Комиссар должен уйти в отставку в ближайшие месяцы.

— Я отказался. Знаете, почему?

— Чтобы взять на себя Академию?

— Это, конечно, основная причина. Но предложение КККП я отклонил после небольшого с моей стороны расследования.

— И что же вы обнаружили?

— Что на эту должность есть лучший претендент. Вы. Этим утром, когда стало ясно, что нам необходим внешний наблюдатель, я понял, что есть шанс с вами познакомиться. Дабы убедиться, что я был прав.

— Я не один из ваших протеже, — возмутился Желина. — И это расследование убийства, а не собеседование на должность.

— Никто не понимает этого лучше меня, — ответил Гамаш, положив на стол салфетку, словно белый флаг перемирия. — А сейчас позвольте рассказать вам о Серже ЛеДюке.

— Oui, je comprends, — кивнул Оливье, хотя по его виду можно было сказать, что он совершенно ничего не понимает. — Ты уверен?

На другом конце телефонной линии, Арман Гамаш говорил быстро и тихо, не желая, чтобы его подслушали. Выйдя из своего кабинета в гостиную, он через окно увидел, что Желина и Рейн-Мари всё еще в садике за домом.

Потом обернулся и сквозь окно кабинета взглянул на бистро. За окнами бистро он уловил движение и подумал, не кадеты ли это.

Он так хотел, чтобы они оставались внутри. Оставались на месте, носа не высовывая из бистро.

— Хотел бы я, чтобы люди перестали всё время спрашивать меня, уверен ли я, — сказал он в трубку.

— Они перестанут, патрон, как только ты перестанешь принимать непостижимые для других решения, — Оливье, подражая Гамашу, тоже заговорил шепотом, понятия не имея, зачем.

— Постараюсь. Сможешь удержать кадетов там, Оливье? До тех пор, пока мы не уедем?

— По счастью, у меня имеется верёвка и стул. Не сомневайся.

— А я всегда думал, что это для Рут, — сказал Гамаш, Оливье на том конце провода тихо хохотнул, но тут же стал серьезным.

— В чём всё-таки дело, Арман? Кто-то им угрожает? — последовала пауза. — Или они чем-то угрожают нам?

— Я стараюсь предотвратить кое-что ужасное, — ответил Гамаш. Хотя кое-что ужасное уже случилось.

Привезя кадетов в Три Сосны, он старался предотвратить кое-что похуже.

— Окей, — вступил Оливье, остановившись перед их столиком. — Месье Гамаш только что позвонил и сообщил, что не сможет присоединиться к вам.

— Да охренеть! — выдал Жак, откинувшись на спинку стула. — Он притащил нас сюда, подальше от заварушки, и просто бросил тут? Чем он занят? Спит?

— Что с тобой не так? — поинтересовался Оливье. — Ты не любишь именно его или ведёшь себя так со всеми?

— Ты его не знаешь, — проговорил Жак. — Думаешь, что знаешь, а на самом деле — нет. Тебе знаком вежливый сосед. А его настоящего ты не знаешь.

— А ты, значит, знаешь?

— Его знал профессор ЛеДюк. И всё нам про Гамаша рассказал.

— Правда? И что же он рассказывал?

— Что он замешан в коррупционном скандале. Что подал в отставку, чтобы его не уволили. Что Гамаш трус. Он сбежал от бардака, который сотворил и теперь рушит Академию.

— Хватит!

Позади них старая поэтесса и владелица книжной лавки поднимались на ноги. Слово «хватит» выкрикнула не Рут, а Мирна.

— Всё нормально, дорогая, — успокоила её Рут. — Они не знают, о чём говорят.

Мирну позади неё трясло от гнева. Лицо исказилось от ярости до неузнаваемости.

Жак резко подскочил и стал с ней лицом к лицу.

— Вы его защищаете?! А знаете ли вы, сколько погибло агентов, пока он был шефом-инспектором? Знаете, что он убил собственного начальника? Думаете, мы не знаем, что это он убил профессора ЛеДюка? Конечно, он! Выстрелил в голову невооруженному человеку. Да у него на лбу написано, что он трус! В этом весь ваш Гамаш!

— Боже, ну ты и идиот! — только и могла ответить Мирна, пока Рут удерживала ее за руку. От открытой потасовки удержала, конечно, не сила Рут, но тепло её руки.

— Да ты!..- закричал Жак. Вскочила Хуэйфэнь и схватила его за руку, помешав произнести слова, которые все вокруг обязательно услышали бы. А слова прямо-таки рвались из него наружу — то, как он о ней думал, как её видел.

Здоровая толстая черномазая. Не женщина. Не личность. Просто чёрная. Хотя он бы использовать для неё слово похуже.

Мирна сделала шаг навстречу, Рут не отставала.

Жак Лорин уставился на дам, понуждая тех шагнуть ближе.

Мирне Ландерс был хорошо знаком этот взгляд. Она ловила подобные взгляды на себе, когда ей выписывали дорожные штрафы. Когда она шла в марше за гражданские права в Монреале. Она встречала такие взгляды в сообщениях о беспорядках и полицейских перестрелках. Она видела их в палитре цветов, в черном и белом. В последних новостях и старых хрониках. В архивных фотографиях с дремучего Юга и просвещенного Севера.

И вот встретила этот взгляд здесь, в Трех Соснах.

Она не просто была ему противна. Он отвергал её, как недочеловека.

А всего через несколько месяцев, как ей было известно, этот парень получит пистолет и дубинку, и разрешение на их использование. На ком пожелает.

— Что ж, — сказал Оливье. — Эта небольшая размолвка сильно осложняет нам дальнейшее.

— Что?

— Месье Гамаш дал кое-какие распоряжения по вашему расселению.

— А мы разве не остановимся в B&B? — удивилась Хуэйфэнь.

— У нас? Все четверо? — сказа ей Оливье. — Сильно сомневаюсь.

— Где тогда нам остановиться?

Амелия посмотрела на Рут Зардо.

«Пожалуйста, пусть я останусь с ней».

Рут чихнула и вытерла нос о кафтан Мирны.

«Пожалуйста, поселите меня где-нибудь в другом месте».

— Кадет Хуэйфэнь Клотье расквартирована у нас, в B&B.

Хуэйфэнь улыбнулась и посмотрела на товарищей, которые не удосужились даже претвориться, что счастливы за нее.

— Кадет Амелия Шоке…

«У Рут. Только не у Рут. Пожалуйста, пусть это будет не Рут, не Рут. Пожалуйста, пусть будет Рут».

— …у Клары Морроу.

Амелия взглянула на Рут. Ей кажется, что старая поэтесса удивлена? Или даже немножко расстроена?

Рут нахмурилась и показала ей средний палец.

Показалось.

— Кадет Натэниел Смит остановится у Рут Зардо.

— Вот дерьмо! — ругнулись оба в один голос.

— Теперь. Кадет Лорин, — Оливье повернулся к Жаку. — Используй все свои превосходные навыки, чтобы отгадать, где расквартировал тебя коммандер Гамаш.

Жак молча смотрел на Оливье, за спиной которого Мирна широко распахнула глаза от ужаса.

— Он не мог, — вымолвила она, однако Оливье кивнул ей.

— Кадет Лорин остановится у Мирны Ландерс.

— Не стану я, — сказал на это Жак.

— Либо к Мирне, либо туда, — Оливье указал на скамейки деревенского луга, мокрые от талого снега.

— Я вообще могу уехать. Мы не обязаны тут оставаться.

— Совершенно точно, — сказал Оливье. — Не представляю, у кого возникнет желание удерживать вас тут. Но до Сент-Альфонса идти далеко.

— Ну и кто тут трус? — сказала Мирна. Ужас ее моментально обернулся внезапным удовлетворением.

Жак расправил плечи.

— Я не боюсь, — Он обернулся к Хуэйфэнь и шепнул: — Давай поменяемся?

Хуэйфэнь отрицательно покачала головой.

— Мило, — добавила Мирна.

— Ага, будто бы вы не обменяли бы меня с радостью на любого другого.

— Для тебя я подготовила кое-что получше.

— А мне зачем этот? — вопросила Рут, тыкая кривым пальцем в Натэниела. — Он же как дырка в комнате.

— Эй! — возмутился Натэниел. — Я гость что надо!

— Точно. Это в случае, если я захочу играть в бесконечные прятки. Вылезай, где ты там прячешься.