Император Мануил, как мы видели выше, умер 24 сентября 1180 года после долгого правления, но всё-таки слишком рано для блага своего государства. Его сыну и преемнику, Алексею II, было всего тринадцать лет. Вместо него номинально правила вдова Мануила, прекрасная Мария Антиохийская, а в действительности её доверенный, протосеваст Алексей Комнин, двоюродный брат молодого императора. Против него восстали из зависти и ревности другие вельможи империи, и во главе их шестидесятисемилетний Андроник Комнин, двоюродный брат покойного Мануила. Раздор в императорской семье скоро передался всему народу, потому что “латинянка” Мария естественно старалась опереться на франкских колонистов в Константинополе, а Андроник тотчас выступил как предводитель политическо-церковной реакции против вторжения западноевропейцев в область византийской государственной и церковной жизни. Весной 1182 года Андроник двинулся с войском к Константинополю, “чтобы освободить юного императора от дурных советников”. Правда, Мария и протосеваст также собрали войско и притом приняли на службу много латинян. Но в тылу их поднялись греки столицы. Латиняне, оказавшись между двумя врагами, должны были уступить превосходству силы. Протосеваст был низвергнут и ослеплён; тогда победители-греки бросились на жилища латинян, т.е. на упомянутые богатые кварталы итальянских торговых городов в Константинополе, и там с бесчеловечной дикостью грабили, жгли и убивали. Жёны франков, их дети, духовные лица, старики и больные были все перебиты или проданы в рабство, напротив того, большое числе вооружённых мужчин спаслось на кораблях в открытом море и отомстило грекам за презренную резню столь же ужасными опустошениями византийских берегов и громкими жалобами, которые призывали к мести коварному Константинополю.

После завоевания Константинополя Андроник сначала выступил как опекун, а с октября 1183 года как соправитель молодого императора. Но этого было ему недостаточно, и после того, как он уже раньше велел задушить несчастную Марию, в сентябре 1174 года он велел умертвить и Алексея, и тогда вступил на престол единодержавным императором. Это был очень дурной, но замечательный человек, это был Алкивиад рода Комнинов. В молодости он был обворожительно красив, обладал геркулесовой силой, всегда занятый любовными похождениями и непреодолимый для женских сердец. Вместе со многими более простыми особами, в числе жертв его обольщений был целый ряд греческих и сирийско-франкских принцесс. При этом он несколько раз ссорился со своим двоюродным братом Мануилом и был то в тюрьме, то в бегстве у русских и турок. Теперь, на склоне лет, ему удалось так же полно удовлетворить другую страсть, которой он был проникнут наряду с чувственностью, а именно — своё честолюбие. И в одном отношении он оказался достойным носить на своей голове корону, которой он добился, потому что у него был трезвый взгляд на глубокие недостатки в управлении империей, на финансовое истощение подданных и ужасную испорченность чиновничества, которая развилась на этой почве: он принял разные меры к тому, чтобы облегчить положение народа, улучшить суды и в особенности сдерживать насилие важных сановников. Тем не менее его правление в сущности действовало бедственно, потому что то добро, которое он себе ставил целью, он старался достигнуть дурными средствами. Так, он дозволил резню итальянских колонистов в столице и умертвил Марию с сыном; так же кровожадно и свирепо он поступал с принцами императорского дома и с каждым, кто своим рождением или положением возбуждал его ревность. Тогда в различных местах империи вспыхнули восстания, из которых по крайней мере удалось одно, когда Исаак Комнин, двоюродный браг императора, хитростью и насилием захватил в 1184 году Кипр и независимо утвердился на прекрасном острове как “император”. Затем подняли против Византийской империи своё привычное к победам оружие сицилийские норманны, возбуждённые жалобами итальянских купцов, а также знатных греков, которые бежали из Константинополя от меча тирана. Казалось, что повторяются времена Роберта Гискара, когда эти страшные враги весной 1185 года без труда завоевали Диррахий и оттуда частью сухим путём, частью морем проникли до Фессалоник Большой и богатый город был тесно обложен. Гарнизон и горожане по большей части защищались очень хорошо, но комендант был труслив и неумён, а латинская колония, которая ещё удерживалась в городе, склонялась в сторону нападающих. Уже через несколько недель после начала осады, в августе 1185 года, норманнам посчастливилось пробить в стене брешь. Они взяли штурмом Фессалоники и ужасными убийствами и грабежами насытили свою жажду мести и добычи. После того они двинулись на восток с флотом и сухопутным войском, чтобы напасть наконец на самый Константинополь.

Андроник сначала не обратил достаточно серьёзного внимания на громадную опасность, которая грозила его престолу от этих врагов. Когда же он принялся за более действенные приготовления к обороне, было уже слишком поздно. Злобная ненависть, которую давно питали к нему вельможи империи, теперь, под влиянием страха приближавшихся норманнов, охватила наконец и народные массы. 11 сентября 1185 года клевреты тирана должны были схватить Исаака Ангела, по отцу потомка малоазиатского знатного рода Ангелов, а по матери правнука императора Алексея I. Вообще Исаак был трус, но в отчаянии он взялся за оружие. Знать, народ и войска примкнули к нему и объявили его императором. Старый Андроник пытался бежать, но был схвачен и 12 сентября жестоким образом умерщвлён. С ним кончилась династия Комнинов, которая, несмотря на всякие её ошибки, всё-таки на целое столетие доставила блестящее положение Византийской империи.

На долю злополучного Исаака выпала трудная задача — отразить норманнов. Это удалось ему благодаря последним приготовлениям, которые сделал его предшественник, и с помощью способного полководца Алексея Враны. В большой битве при Демстрице, недалеко от Амфиполя, 7 ноября 1185 года Врана разбил норманнов наголову. Они должны были отступить, сдать Фессалоники, вернуться в Диррахин и наконец совсем оставить греческий материк. После этого из всего ими завоёванного в их руках осталась только часть Ионических островов. Но победа над этими врагами была единственным успехом, которым мог похвалиться Исаак: в остальном положение империи ухудшилось во всех отношениях. Тяжесть налогов и произвол чиновников были пагубны для провинций, в столице двор и народ погрузились в праздники и художественные наслаждения, войско и флот пришли в самый жалкий у па док. Правда, к франкам Исаак опять обратился дружески, чтобы в их свежей силе найти поддержку против враждебных нападений, но этим, как и всем своим жалким правлением, вызвал опасное восстание, при котором храбрый Алексей Вранва надеялся добиться престола. Исаак погиб бы, если бы не получил помощи от маркграфа Конрада Монферратского, который был впоследствии геройским защитником Тира. Он незадолго перед тем прибыл в Константинополь, получил вместе с рукой Феодоры, сестры Исаака, титул цезаря и смело выступил против возмутителей во главе своей небольшой рыцарской свиты и отряда искателей приключений, по большей части франкских наёмников, которых он наскоро собрал. В открытом бою они были побеждены, причём Алексей Врана пал от руки самого маркграфа (1187). Тем не менее вскоре после этого обнаружились новые враждебные отношения между латинянами и греками, вследствие которых даже спаситель империи разошёлся с императором и наконец — во время битвы при Гаттине — покинул Константинополь, чтобы попытать счастья на сирийском берегу.

Исаак остался в самом тяжёлом положении, хотя его самый опасный противник, Врана, был уничтожен. Со всех сторон его теснили заговоры, возмущение и измена, и хотя он удержатся на престоле, но всё-таки область его владычества становилась всё беднее. Самые большие потери империя понесла в это время на севере Балканской области. Здесь от византийской верховной власти окончательно отделились сербы, которые при случае уже восставали против Мануила и Андроника. Болгары и валахи, в отчаянии от неслыханных притеснений в сборе податей от императорских чиновников, также взялись за оружие (в первый раз в 1186 г.). После долгих переменчивых битв они стали мало-помалу независимы и положили этим основание новому болгарскому царству. Во главе болгар стояли два брата, Пётр и Иоанн Асени, которые вели свой род от старых болгарских царей. К концу восьмидесятых годов почти вся область между Дунаем и Балканами была потеряна для греков.