Боль. Придется вновь потревожить несчастную руку. Ничего, завтра покажу ее Натэлле и, если надо, обращусь к врачу.

Сжав больные пальцы в кулак, я надавила на рану правой рукой. Боль пришла, но я сразу прогнала ее и вызвала из памяти образ Президента.

"Не могли бы вы ответить еще на один вопрос?"

Ожидание продлилось лишь пару секунд.

"Лора? Конечно, я тебя слушаю".

"Я недавно узнала про имплантаты. Скажите, они работают на протяжении всей жизни?"

Короткая пауза, вначале окрашенная удивлением, завершилась догадкой.

"Эм. А от кого ты узнала про них, Лора? Впрочем, не отвечай, я и так догадываюсь: от кого-то из военного направления "первой волны". Медицинское направление знает правду. Имплантатов, вживленных в череп сразу после рождения, не существует. Это продукт чьего-то воображения, размноженный до состояния легенды".

Бух. Что ж такое? Я уже успела поверить и в них, и в их необходимость, и смириться с ними.

"Зачем же их было придумывать?"

"Ну... Не самый простой вопрос. Мы пришли к выводу, что ребятам надо было считать себя особенными в сравнении со сверстниками-иностранцами не по уровню развития, которого, имея возможности, те вполне могли бы достигнуть, поравнявшись с вами, а в предпосылках этого самого развития. Им нужно было знать, что иностранные ровесники никогда не смогут овладеть такими же навыками, какие развили в себе они. Не берусь утверждать, что этот вывод верен".

Во всяком случае, он обоснован. Бойцам хочется считать "нашестранцев по рождению" не такими, как все другие люди, некими киборгами или новым этапом в человеческом развитии. Зачем? Чтобы было проще с ними сражаться? Чтобы не жалеть их как устаревшие модели?

Нет, быть не может, не хочу о таком думать. Наши родители - наша прочная связь с нетелепатическим человечеством. Пока мы любим родителей, мы не сможем с пренебрежением относиться ко всем нетелепатам.

"Господин президент, а как вы сами к этому мифу относитесь?"

"Он меня не беспокоит, Лора".

"Он очень правдоподобен".

"Разве? Проще поверить в микроскопический приборчик, программирующий и стимулирующий активность определенных клеток мозга, чем в сложные приемы воспитания и обучения?"

"Э-э... да. Простите. Мы привыкли к стремлению человека автоматизировать сложную и кропотливую работу, тем самым сокращая затрачиваемые на нее усилия и время. В существовании такого "приборчика" не было бы ничего удивительного".

"Нет, Лора, нет. При моей жизни никогда такая гадость не будет создана. Всеми нашими возможностями, пусть с трудом и долго, каждый новый нашестранец будет овладевать сам. Это принципиально. Почему - даже объяснять не буду. Ты умница, немножко подумаешь и сама поймешь".

Уже поняла. Телепатия должна быть личным достижением, а не программируемой функцией.

"Спасибо, Господин Президент. Спокойной ночи".

С каждой новой правдой истина становится всё туманней.

Итак, Кастор обманул Микаэля.

Я не сойду с ума.

Сначала я почувствовала влагу на своих щеках, и лишь потом - обиду. И еще гнев.

Кастор, проклятый кукловод, крутил, как хотел, и мной, и Микаэлем, и Медеей, и Ксандрией, и многими другими. Что, интересно, он сказал школьному руководству, убеждая подыграть ему в спектакле с лишением папы родительских прав?

Хотя какая разница. Наверняка у них, как и у "первой волны", есть какие-нибудь убеждения, оправдывающие лишение другого человека жизни. Привычной жизни. Позволяющие сломать его к черту только потому, что существует нечто важное, во что этот несчастный не вписывается.

И это место я считала лучшим на планете?! Раем, где всегда тепло и спокойно, сытно и уютно, где можно воплотить любую мечту, а мечты каждого человека имеют огромную ценность для всего общества, где невозможно быть одиноким, где завидуют не богатству и удаче, а силе воображения, где гордятся не достатком, а результатами работы? Да, это всё - о Нашей Стране, но она не рай. Здесь, как везде, с древних времен, как у любых стайных животных - сильнейшие опасны.

У кого просить защиты от экзекутора?

А разве сама не справлюсь?

Боль, значит, он не любит, даже заблокированную, дезориентирует она его, хм.

Явлюсь-ка ему во сне, как настоящая, как будто стою на кухне и режу хлеб. Здоровенным таким ножом. Нарисовать образ лица, зафиксировать, отправить "картинку"...

Нож от неловкого движения вырывается из пальцев, переворачиваясь, взлетает и падает острием вниз на ладонь, лежащую поверх разделочной доски... Рука, прости еще раз. Завтра, обещаю, поедем в самую настоящую больницу к самому настоящему врачу, который нас обязательно вылечит, а пока я снова тебя сожму.

О-атличная боль!

Что, действует?

Из-под крыши раздался шум, будто что-то не очень тяжелое рухнуло на пол и повалило еще какой-то предмет. Что там?

Кухня. Я сижу над кухней, в этом месте дом не имеет второго этажа, а крыша лежит под небольшим удобным уклоном. Значит, Кастор там, а не у себя, и не спит?! Значит, я отправила ему не сон, а морок?

Морок на игру спящего мозга не списать - я попалась.

- Лора! - мое имя вырвалось из-под крыши глухим рыком. - Что ты делаешь?! Зачем?

И тут же в грудь проник мертвенный холод. Вот он какой, не просто страх - ужас.

Кыш! Это не инстинктивное предупреждение об опасности, а атака, и я знаю, как ее отразить. Просто не замечать.

Нет-нет, эта гадость еще понадобится... Жаль терзать руку, но наш с Кастором поединок только начался, и я очень нуждаюсь в своем единственном оружии. Можно ли преобразовать страх в боль? А почему нет? Загнать его туда, где он превратится в спазм!

Я мысленно приказала ледышке спуститься от сердца вниз, в область нежных органов, любящих в спокойное время мучить меня без толку. О! Круто! А теперь отключиться от боли!

Злорадно ухмыляясь, я послала на кухню новый собственный морок, злорадно ухмыляющийся.

- Лора! - вновь рявкнул Кастор.

Он мысленно скребся в мою "тишину", но я придушила и любопытство, и желание высказаться.

- Пре!кра!ти!..

Новый приступ паники сжал в комок мои внутренности. Когда же до него дойдет?

- Лора-а-а!

Так он разбудит Георгия и Ангелину. Не стоит их пугать.

Мысленно уклоняясь от новых атак, представляя их снарядами, прицельно летящими на меня, я быстро вернулась в комнату и спустилась на первый этаж.

Кастор, вцепившийся обеими руками в стены, словно застрял в дверном проеме кухни, будучи не в силах выйти или остаться. Его лицо было перекошено, а в глазах блеснуло отчаянье. В три прыжка преодолев коридор, я втолкнула его в кухню и закрыла дверь. Упав на пол, он приподнялся на локтях, а потом вскинул на меня непонимающий взгляд.

- Будешь атаковать снова? - переведя дыхание, поинтересовалась я.

Кастор опустил глаза и мотнул головой. Не надо давать ему слишком много времени на обдумывание.

- Твои родители перед расстрелом чувствовали страх?

Он замер на вдохе. И всё же ответил:

- Нет. Конечно, нет.

Странно, но этот вопрос, хотя, скорее, не сам вопрос, а ответ на него, подействовал на Кастора успокаивающе. Он откинул голову, уперев ее затылком в кухонный шкаф (в шкафу чуть слышно звякнули чашки, вставленные одна в другую), и посмотрел на меня из-под ресниц, ожидая следующего удара.

- Неплановое отключение отопления - твоя работа? - тут же врезала я.

- Да, - ровно-бесцветным голосом подтвердил он.

- Чем ты напугал Медею?

- Проявлениями генетической предрасположенности к параноидальной шизофрении, унаследованной от матери.

- И всё?

- Тем, что ты настраиваешь ее сына против нее.