Связь Саши с Микаэлем, протянутая через меня, рвется. Это плохо, ведь они снова будут ненавидеть друг друга и пытаться убить. Я готова принести им в жертву свою жизнь? Нет.

Саша сильнее, он останется.

Анри, получивший это незакрытое умозаключение, возмущенно засопел и убрал высохший бинт. Не спеша начал накладывать новую повязку.

- Если ты не обижена, обдумай, пожалуйста, некоторые варианты. Первый: Мик становится твоим персональным телохранителем. Как и было раньше, только честно. Больше ничего: ты - клиент, он - охранник.

- Честно - это когда охранник там, где клиент, а не наоборот - клиент там, где охранник. Он так сможет? Чтобы не я теряла время у него дома, а он был там, где хочу находиться я?

Анри задумался. Ему явно хотелось обойтись малой кровью и сделать так, чтобы изменилось как можно меньше.

- Мне кажется, ты нас всех ненавидишь за то, что мы знали про девушек Микаэля и, как ты считаешь, смеялись над тобой.

Черт! Да. Именно так я и считала. Мне представлялось, что каждый из них смотрит на меня с насмешкой и думает: "Дурочка мнит себя избранной. Знала бы она, с кем ее любимый провел ночь!"

- Мы прекрасно видели, насколько сильно он тебя любит. Мы боялись, что ты не простишь измены, мы убеждали девочек не лезть к нему, и очень часто - успешно. Он далеко не каждую ночь был с кем-то, поверь. Ты нам нравишься, а мы нравимся тебе. Да, наши интересы не совпадают, но мы уважаем друг друга и находим, о чем поговорить.

Аналитик хренов. Нашел ведь нужные слова, чтобы камень у меня в груди начал размягчаться...

Нет. Без обид, но я пережила невероятное унижение, и хочу о нем просто забыть, а так не получится.

- Второй вариант?

Анри подумал и кивнул.

- Второй: поступить, как мы. Выделить ему хотя бы один день в неделю.

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Встречаться с Микаэлем по расписанию?! Потому что должна за его любовь?! Кровь бросилась мне в лицо, и Анри поспешно добавил:

- В две недели. В месяц. Только представь, что он будет жить ожиданием этого дня! Каждый из них будет незабываемым!

Меня передернуло от энергии, которую Анри вложил в свои аргументы. А потом еще раз - когда я вообразила подобное свидание.

- Нет, Анри. Это вообще никак не возможно.

- Почему?!

- Я брезгливая! Мне не нужно то, чем пользовалась до меня толпа женщин!

Он замер. Только кадык беспокойно перекатывался по горлу.

Ну да, мое объяснение прозвучало так, будто я не считаю всех прочих девушек достойными себя, будто я загордилась. М-м-м... а ведь так и есть. События недавнего этапа моей жизни не прошли даром.

Ладно - меня занесло. Но разве Микаэля это оправдывает?

- Анри, он обещал стать таким, как мне надо. Он обманул.

- Вовсе нет. Он стал таким, и ты в него влюбилась. Просто он был таким, как тебе надо, только для тебя. Когда ты его не видела, он был другим.

Анри тянул время. Перевязку давно можно было закончить, но он накладывал каждый новый слой бинта очень медленно, словно это требовало усилий.

- А зачем он был другим? - спросила я.

Анри удивленно вскинул бровь. Пришлось объяснить суть вопроса:

- На тебя не вешаются девушки. Ты не привлекателен для них. Ты намеренно непривлекателен. У тебя на лице написано: "Сделаю больно", и только для Марианны этой надписи нет, потому что только она тебе нужна. Микаэль очаровывает всех, кого встречает - зачем? Если он так сильно меня любит, зачем он нравится другим?

Новый слой, снова очень медленно. Я поняла: Микаэль через него чувствует мое присутствие, и в эти минуты спокоен, как если бы я была рядом с ним.

- Он такой, Лора. Он не имеет права измениться. Он именно такой важен для многих людей, которых он связывает между собой. Людям необходимо кем-то восхищаться, необходимо знать, до какой степени можно быть сильным, красивым и ярким.

...Ну, да. Мир стал интереснее, когда я познакомилась с Микаэлем. Ну да, если забыть о вчерашнем унижении, он точно имеет ценность. Но лучше любоваться им издали.

- Всё? Варианты кончились?

Анри чуть поразмыслил:

- Обсуждаемые - кончились. Лора, время лечит. Подумай снова об этом завтра, или через неделю, когда, вот увидишь, произошедшее не будет выглядеть таким драматичным. Только не заканчивай сейчас.

- Анри, я решила, как мне будет лучше: в дурацком фарсе больше не участвую. Мы расстались. И не смотри на меня, как на убийцу, время лечит. Уже через неделю он про меня забудет. Завязывай, и пойдем каждый по своим делам.

Наверное, моя собственная уверенность в этих словах прозвучала убедительно - Анри горько вздохнул, намотал последний слой и закрепил повязку.

- Микаэль не только был твоим парнем, он тебя еще и охранял. Как решить эту проблему?

А она разве была моей?

- Наверное, Кастор предвидел возможность такого исхода своей провокации. Думаю, он об этом позаботится.

Анри снова протер стол и положил всё, чем пользовался, по своим местам.

- Странно, что тебя это не волнует, - завершив уборку, подытожил он. - По-моему, лучше быть с Микаэлем, чем оказаться парализованной или взаперти.

И ушел, оставив меня размышлять о не самых приятных перспективах.

Анри был прав. Я должна была подумать о безопасности - своей и окружающих.

Не отвлекаясь больше на эротические воспоминания, я доделала свою задачу в проекте Алана и Джеппо и покинула кабинет.

Поговорить с Кастором начистоту? Вроде бы, это проще и вернее всего, ведь он всё это время вел себя, как друг, и представить его врагом, вопреки откровениям Микаэля, было трудно.

Впрочем, это мог быть его экзекуторский прием: он внушил доверие к себе. И как же мне хочется, чтобы он на самом деле оказался другом!.. Наверное, это очень хитрый прием.

Почему не спросить прямо? Если Кастор подтвердит хотя бы факт моей потенциальной опасности - это уже будет огромным облегчением, ведь мы вместе сможем продумать оптимальный способ защиты, и я сознательно буду соблюдать правила осторожности. Это решит хотя бы половину проблемы!

Но этим я дискредитирую Микаэля, который не должен был раскрывать профессиональные секреты, а мне, не смотря ни на что, его жаль. Это во-первых.

Если посвящение меня в грозящую опасность позволило бы решить проблему, почему Кастор так не поступил? Это во-вторых.

Внутренний стопор запрещает мне это делать, создавая ощущение тревоги - в-третьих.

Как же с ума-то не сойти?

Возвращаться домой и гонять в голове ночь с Игорем, как было предусмотрено планом, не хотелось. Она оказалась слишком важной для него, настолько значительной, что использовать ее как прикрытие теперь было противно. Я чувствовала себя вандалом, у которого проснулась совесть.

А без прикрытия являться к Кастору опасно.

Пришлось вернуться в школу и, устроившись на скамейке на заднем дворе, попытаться обдумать все еще раз.

Может он следить за мной здесь? Не кружит ли где-то над головой муха-шпион? Управляет ли Кастор мной сейчас? Видит ли он мою тревогу? Как же не хочется знать, что ответ на все эти вопросы - утвердительный. Не хочу я жить в таком мире. Как жаль, что нельзя поговорить хоть с кем-нибудь об этом! Если бы можно было открыться Ангелине и Веронике, мне стало бы спокойнее. Хотя бы просто поговорить...

Задний двор "Каменного Соло" был заполнен макетами и опытными образцами студентов, и я незаметно для самой себя отвлеклась на новые постройки, возведенные младшими школьниками. Несколько макетов оказались очень интересными, и я застряла возле них надолго, считывая записанную на их поверхности информацию. Потом анализировала. Потом оставляла предложения по корректировкам. Желание не жить испарилось.

Архитектура - моя жизнь, моя страсть, мое счастье. Мне не важно, кто за мной следит, и чем я больна, пока у меня есть возможность работать. А ее отнять никому не под силу.