-- За эти несколько минут? И что же такого он наговорил?

-- По нему не скажешь, но, похоже, он беспокоится о твоей безопасности, -- Лис фыркнул и отвел взгляд. -- Слушай, не нам его осуждать! Ему с рождения вдалбливали, что эмоции слуги не имеют значения. Он только последние пару дней на личность становится похож. Но речь не о нем. Понимаешь, мы просто выдернули тебя из привычной колеи, даже не спросив, нужно ли тебе это...

-- Вы, так-то, мою жизнь спасли.

-- Да, но ведь мы могли отпустить тебя после этого. От города за нами даже пару стражников не отправили. Но мы потянули тебя за собой, -- с каждым моим словом Лис становился все мрачнее. -- Мы тащили тебя за собой, потому что видели в этом просто экскурсию по "Внешнему миру". Если бы только знали, чем все обернется... Но сейчас мы твердо знаем об опасности. И мы не можем позволить себе свободного человека отправлять на такой риск.

-- Вы хотите оставить меня?

-- Не совсем так. Мы совсем недалеко от деревни. Лис, ты можешь вернуться и начать все сначала... или ты можешь отправиться с нами в Белый Город, подвергая свою жизнь огромному риску, чтобы попытаться спасти народ, о котором ты почти ничего не знаешь! Выбирай!

-- Дай мне подумать.

-- Хорошо. Но недолго. Мы должны добраться в Белый Город к рассвету. Через полчаса мы отправляемся. С тобой или же без тебя.

Посмотрев в серые, недоумевающие глаза, я развернулся и пошел к Конраду. За спиной послышалось шипящее "Проклятье!" и глухой звук удара. Похоже, Лис решил, что я достаточно далеко и не услышу его. Полчаса. Всего полчаса спокойной жизни осталось для этих двух эльфов. А что потом? Постоянная паранойя, маскировка, дрожь при каждом упоминании ночных эльфов и грозящей войне. Еще пару дней назад я был обычным беззаботным парнем, а теперь... Разгребаю ошибки предков? Или же просто ищу способ уберечь свой народ от гнева судьбы? Не знаю.

-- Что он сказал? -- тихо спросил Конрад.

-- Я дал ему время на раздумья. В любом случае, наши цели не зависят от его решения.

Я рухнул на траву в паре шагов от Конрада, корпящим над своей маскировкой. Столько всего произошло за эти дни. Как будто вся жизнь уместилась в них. Над головой перемигивались звезды, с какой-то жестокой иронией наблюдающие за происходящим.

Ни разу за свои сто шестьдесят лет я не ощущал себя столь паршиво. Отец говорил мне, что расставание с другом порой кажется смерти подобным. Но почему мне кажется, что те, кого я считал друзьями, таковыми не являются?

-- Конрад, в сумке еще были бинты. Перевяжешь мне голову, чтоб ушей видно не было?

-- Как прикажете, милорд... то есть Морев. Простите...

Ладно мальчишка. Вряд ли серьезную дружбу можно построить за несколько дней. Но, Конрад, сколько лет я должен общаться с тобой на равных, чтобы ты, наконец, перестал воспринимать меня, как господина?! Ладно, черт с этим. Возможно, я просто утрирую. Или же сказывается груз свалившейся ноши.

-- Только не верти головой. Будет неловко, если мы помрем от того, что твоя повязка не вовремя свалится. Так-с, еще немного. Готово! Советую придумать легенду о том, что же случилось с вашей головой, Мори... или лучше Морев? -- Конрад отвел взгляд.

-- Как хочешь, -- я покачал головой, проверил повязку и посмотрел в небо. -- Уже полночь. Пора отправляться.

-- Похоже, он решил начать жизнь сначала, -- Конрад посмотрел на деревья за моей спиной.

-- Как бы то ни было, он сделал свой выбор. Идем.

Он кивнул и двинулся за мной следом. Полагаю, стоит взять восточнее и обойти это чертов лагерь по лесу. Я оглянулся.

-- Что-то случилось? -- спросил Конрад, неловко запихивая в сумку флягу.

Похоже показалось.

-- Мы лютню оставили, -- покачал я головой и пошел дальше.

-- Хочешь, я сбегаю? Мы же совсем недалеко, -- Конрад забежал чуть вперед.

-- Нет необходимости. Да и время играет против нас. Сообразим что-нибудь на месте.

Конрад притих и дальше просто молча плелся за мной, опустив голову и чудом не врезаясь в деревья. Под ногами хрустели листья и ветки, предзнаменуя скорый приход осени. Время перемен. Осень всегда считалась хорошим временем для магов-призывающих и опасным для большинства остальных магов. В эти месяцы грани между измерениями истончались, позволяя существам других миров почти беспрепятственно проникать в этот. В это время, невольно настраивающее на лирический лад, сознание разумных рас открыто и наиболее уязвимо. Трудно сказать, как положение этой планеты относительно своей звезды связано с гранями измерений. Может, дело в количестве ультрафиолета? Тогда почему не зимой начинающие, да и не только, маги теряют рассудок?

Вряд ли я смогу ответить на это вопросы. Доподлинно известно лишь одно. Осень - время перемен. Наибольшего потока силы и наименьшей от нее защищенности. И остается лишь надеяться, что в этот раз эта сила будет на нашей стороне. Этой осенью все случится, все встанет на свои места. Я чувствую это.

За спиной послышались быстрые шаги и тяжелое дыхание.

-- Конрад, ты в порядке? Помочь? -- резко обернулся я.

-- Нет, я в порядке... -- Конрад посмотрел назад.

-- Вы... ха... ха... лютню забыли. Фух... -- сквозь кусты с попорченным инструментом наперевес ломился Лис, судя по всему до этого собравший на себя не одни заросли крапивы. -- Я уже обратно собрался, -- он остановился и согнулся, громко выдыхая. -- А потом вспомнил, что лютня-то у меня! -- выпрямился и Лис, оглядев нас с едва сдерживаемой улыбкой. -- Как бы вы без нее менестрелями притворялись? Ну я и побежал следом, кое-как вас нашел!

-- Значит, решился, -- тихо шепнул Конрад. -- Благодарю, теперь можешь вернуться со спокойной совестью, -- уже громче сказал он, хитро поглядывая то на меня, то на Лиса.

-- Так до Города теперь... - Лис запнулся, мотнул головой и, выпрямив спину, с хитрой улыбкой произнес: -- Я уже вернулся!

Стоит ли говорить, что путь продолжили эти двое, похрюкивая от едва сдерживаемого смеха. Да и не мудрено! Это была, пожалуй, самая странная драма в моей жизни. Хотя я и рад такому ее завершению, что-то оставило в моем разуме след некоторой нереальности, наигранности произошедшего. Впрочем, все эти ощущения не имеют особой ценности. Сейчас имеет значение лишь одно. Время уже перевалило за два часа, на востоке серело небо, и на фоне этого серого неба виднелись белоснежные стены одного из старейших городов светлых эльфов Амильдалла...

-- Имя, возраст, род деятельности, цель прибытия.

Отчеканив привычную фразу, светлый эльф в серой униформе, сидящий за прочным стеклом, занес руки над клавиатурой и лишь после этого лениво поднял на нас взгляд. Он удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Мы с Конрадом переглянулись, внезапно осознав, что об этой части никто особо не задумывался. Подойдя ближе, я тихонько спросил:

-- Ты знаешь, сколько люди живут?

Он повернулся ко мне лицом, ошарашено глядя из-под капюшона, и незаметно пожал плечами. К эльфу-регистратору сзади подошел еще один и с насмешкой посмотрел на нашу побитую троицу:

-- Это еще что за чудики? -- спросил он у первого, явно полагая, что его никто не слышит.

-- Туристы, -- фыркнул регистратор, которому явно надоело ждать ответа на столь тривиальные вопросы.

-- В такое-то время?

-- Может, про скорую войну прослышали, -- пожал он плечами. -- Решили скрыться за стенами. Людские города не особо защищены, -- и уже громче, выказывая раздражение, добавил: -- Эй, вы там языка лишились?

-- Так, красотищу-то такую впервые видим, -- вздрогнув, залепетал Конрад. -- Вот и выпали малость из реальности. А, ребят? -- он подошел сзади, приобнял нас за плечи и, восхищенно глядя на высоченные стены, ткнул локтем Лиса.

Эльф фыркнул, одним своим взглядом говоря: "Деревенщина!". Лис вышел вперед, потирая ушибленный бок:

-- Расенский Алиссандр, 22 года. Мои компаньоны -- братья Орловы Кирилл и Мефодий, -- Конрад наклонил голову, чтобы не было видно лица. После этого с его стороны послышались странные звуки, на поверку оказавшиеся смехом, прерываемым тихим "Мефодий". Недолго думая, я ткнул его в бок, шепнув: "Цыц, Кирюха!". А Лис тем временем продолжал: -- Возраст 24 и 21 год соответственно. Мы -- странствующие менестрели и надеемся встретить здесь благодарного слушателя, -- закончил он, смиренно опустив взгляд.