Зал постепенно заполнялся – пока что лишь горожанами. Как видно, они прослышали про высоких гостей и потянулись в трактир поглазеть на них, как до того пялились на летучих чудищ. Усаживались, впрочем, не близко, постепенно надвигаясь от дальней стены, – будто эта часть зала была эстрадой, ну а прочее, стало быть, партер.

– А трубадуры в ваших краях не водятся? – справилась ведьма, оглянувшись на публику. – Или хотя бы менестрели? Звуковая завеса сейчас бы не помешала.

– Если желаете, можно всех выдворить, – с готовностью предложил Жевье.

– Ну зачем? – отказался Светлан. – В крайнем случае уберемся мы.

– И речи не может быть! – вознегодовал городской глава. – Ведь вы – наш законный господин. Не говоря о том, что спаситель и дорогой гость.

– Все-таки гость, а? – осклабился богатырь. – Это ближе к сути.

Он поглядел на Анну, и белянка, тотчас сообразив, в несколько пассов сотворила завесу, отгородив весь их отряд, – прозрачную (так уж и быть, глазейте), но совершенно непроницаемую для звуков.

– И музычку какую-нибудь, – заказала Мишель. – Что-то ты давно нас не баловал.

– До нее ли было, – вздохнул Светлан. – Когда грохочут пушки, знаешь ли…

Однако кивнул, подтверждая заказ, и даже помог штатной чародейке отыскать исполнителей, поскольку такой фокус ей оказался внове.

И без того небольшая, их компания распалась на группки по двое-трое. Огромный Павич, променяв своих побратимов на… э-э… девицу, устроился рядом с Анной и на еду не напирал, куда большее внимание уделяя белянке. Уже умяв свое блюдо, Жевье вполголоса толковал с отшельницей, видимо, исповедуясь, а заодно испрашивая совет. Перегнувшись через стол, д’Адуи и Агас сблизили лица и шептались – о чем, Светлан не слушал. Ла Сен сосредоточился на кровяном бифштексе, похоже, достигнув с ним полного согласия. А Светлан остался с Лорой и Мишкой – что, похоже, устраивало всех троих. Уж им друг с другом не было скучно. Прямо-таки малый филиал Города Солнца. И каково там сейчас без нас?

Трактирщику и его подручным пришлось трудно, но они справились – насытили здоровяков. Один за другим россичи отваливались от стола, удовлетворенно цыкая. Кое-кто принялся ковырять в зубах кортиком, иные обходились ногтями, благо отросли. Ну, наелись, и слава богам. Одной заботой меньше.

И тут во входном проеме нарисовался стражник, тощий и сутулый, – по всей видимости, один из охранников Жевье. Оглядев зал, он направился прямиком к Светлану, неуклюже помахивая алебардой. Дотопав, с той же верблюжьей грацией поклонился.

– Стало быть, эта, – сипло заговорил стражник. – К вам вроде как приехали… сир. Ждут.

– Прирожденный оратор, – похвалила Мишка. – И кто ж там по твою душу… си-ир? Кстати, сколько их?

– Э-э… один, – ответил охранник. – Конный. При полном оружии.

– Небось, на бой вызывает, – обрадовалась ведьма. – Во будет потеха!

– Помолчи, – поморщилась Лора.

– Он не войдет внутрь? – спросил Светлан.

– Не, – помотал головой посыльный. – С коня и то не слезает. Просил выйти.

– Ладно, – кивнул богатырь. – Передай: сейчас буду.

Когда он встал, в зале стало тихо – таких верзил тут еще не видели. Да еще в эльфских латах, вполне достойных отдельного показа. Вот так, прямо на глазах, сказки делаются явью. И зачем кабаре, когда есть богатырь? Простая публика всегда ценила цирк.

– Я с тобой, – сейчас же вскинулась Мишка.

А Лора лишь вздохнула – незаметно для всех, кроме Светлана. Конечно, дева опасалась за него. Но не опекать же такого крушителя?

– Без тебя, понятно, никак, – проворчал он. – Все ж нанялась в мои писари?

– В летописцы, – поправила девочка. – Запечатлю твои деяния на… этих… на скрижалях. В назидание потомкам.

Вдвоем с ней Светлан проследовал к выходу. Пригнув голову, первым вступил в проем. Невдалеке от двери высился всадник, и впрямь с головы до ног упакованный в металл. Лицо было скрыто под узорным забралом, на плаще ни герба, ни символа, но Светлан узнал латника сразу. Как и ведьма, воскликнувшая от порога:

– Ба, сколько зим!.. Уже соскучился по нам?

– Что скажешь, Дори? – спросил богатырь. – Еще не определился?

– Мой Господь счел, что ты не враг нам, – ответил магистр. – Но есть в Ноэле человек, с коим нужно разобраться, не медля.

– Имеешь в виду епископа?

– Верно. Не хочешь присутствовать?

– Вот что мне в тебе нравится – это чеканные фразы, – заметил Светлан. – По-своему цельный человек, да? – оглянулся он на Мишель.

– До дрожи, – подтвердила та. – Ну что, мы будет присутствовать?

– Вообще-то речь шла лишь обо мне.

– А мы с тобой… эти… близнецы-братья. В смысле: не разлей вода.

– Хорошо, не сестры, – пробурчал богатырь. – Что-то много развелось близнецов.

– Мы с тобой – самые несхожие, – утешила ведьма. – Даже родились в разные годы.

– Даже в разные тысячелетия, – хмыкнул он. – Что ж, прогуляемся.

– Кто прогуляется, – откликнулась Мишка, ловко взбираясь на его плечо, – а кто прокатится. На братьях же принято ездить… Или только на товарищах?

– Эдак совсем разучишься ходить.

– Зато попа станет – как подушка. Здесь такие в цене.

– Если не собьешь напрочь, – сказал Светлан. – Ну, двинулись.

И помахав рукой Лоре, как раз выглянувшей из окна, он вновь зашагал рядом с конным, сразу же перешедшим на рысь, – только теперь это был Дори, а на богатырских плечах восседала одна наездница вместо двух. Город выглядел притихшим, будто еще не поверил, что опасность ушла, и на улице почти не было людей, словно сейчас не разгар дня, а поздний вечер. Но это и к лучшему – Светлан не любил привлекать внимание, а такая троица наверняка бы вызвала интерес.

– Что ж ты не бережешь себя, драгоценного? – спросил он у Дори. – Или не сознаешь, что все держится на тебе?

– Я лишь один из тысяч слуг нашего Господа, – ответил тот спокойно. – И если меня не станет, тотчас найдется замена.

– Тебя бы на выучку к нашим вождям, – проворчал богатырь. – Вот они себе цену знали… в том смысле, что сильно завышали. Дескать, помру – и все рухнет… Но в твоем случае это может оказаться правдой. В какой-то степени ты сам – Господь. Другой такой в вашем ордене вряд ли найдется.

– Ну, если я, как ты говоришь, Он, – усмехнулся Дори, – то погубить меня будет трудно.

– Это смотря кто возьмется.

– Ведь не ты?

– У меня нет ни резона, ни желания. Но слышал ты, к примеру, о Зодиаре?

– Иноземный колдун? Конечно, мы знаем о нем.

– «Мы» – это Господь и ты? – уточнила Мишка.

– Да. Хотя узнали не от Отца… не от графа де Компре, – поправился магистр. – Он бы мог рассказать многое. Но молчит.

– «Испанские сапоги» не пробовали? – деловито справилась ведьма. – Говорят, способствует чистосердечию.

– Поучи, поучи его, – проворчал Светлан. – Думаешь, он воспримет юмор? Эти идейные не стоят за ценой!

– Я, что ли, виновата, что они такие пытливые? – огрызнулась она. – Тринадцатый-то век не за горами, а с ним и инквизиция. А когда есть любители спрашивать, то и средства для развязывания языков сыщутся – от подноготных игл до электродов. Нынешние чистильщики – еще цветочки.

– Разве у чистильщиков не благая цель? – вопросил Дори. – Сохранить человечью породу в неизменности…

– Во-первых, сама цель – гов… – вскипела ведьма.

– Мишель, Мишель! – притормозил малышку Светлан.

– Ну не права – да, – кивнула та. – Своим взрослым умом я это сознаю. Но мой-то инфантилизм еще найдется чем оправдать – вдобавок и женщина. А вот этому малому пора бы повзрослеть!

– Видишь ли, что тебе прибавили, у него отняли.

– Ребенка лишили детства, конечно!.. Зато я никак из него не выберусь.

– Тем больше у тебя возможностей для роста. А вот Дори все взрослые годы приходилось продираться сквозь такие дебри! И все на упорстве, без твоей детской легкости. Он же вправду недобрал многое.

– Его бы пожалеть, да?

– Ну, хотя бы поставь себя на его место. Фантазии-то у тебя – даже избыток.