– Да, я тоже думаю, что заслуживает, – согласилась я. – В каком колледже ты учишься?

– В Колумбийском. Специализация «Предпринимательская деятельность».

– Ух, ты! Очень умный и амбициозный. Знаешь, это очень заводит девушек.

– Это всего лишь то, что обо мне говорят, – сказал он. – Кстати, мне жаль, что у нас не было возможности поболтать раньше, и мне очень жаль, что я не спросил твоего имени.

– Уитли, – я не упомянула свою фамилию. В последний раз, когда я так сделала, парень честно признался, что без ума от моего отца. Да чтоб я еще хоть раз позволила этому случиться. – Дай угадаю, ты ведь Уэсли?

– Точно. Угадала.

– Ха, угадала? – сказала я и сжала губы. – Хмм… В таком случае, я думаю, что заслужила приз.

– Приз? – засмеялся он.

– Конечно, – сказала я ему. – Я полностью заслуживаю награду. По телевизору, когда люди отгадывают правильный ответ, то получают приз. Я тоже хочу приз, – я подвинулась еще ближе, и моя нога потерлась об него. – Но я буду рада поделиться. Я не жадная.

Он открыл свой рот, чтобы сказать что-то, но не успел произнести и слова, как какая-то девушка плюхнулась на диванную подушку рядом с ним.

– Ненавижу вечеринки, – прорычала она.

Уэсли повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Она была коротышкой с каштановыми волосами и ужасным чувством стиля. Ее красные фирменные кеды Конверс выглядели изрядно поношенными, футболка была такой выцветшей, что ее можно было снимать в рекламе отбеливателя. Такая блеклость цвета не была задумана производителем, и это смотрелось не круто. Ей нужно было сделать полную ревизию гардероба. Харрисон был бы в восторге помочь ей в этом.

– Привет, – сказал Уэсли. К моему удивлению, он закинул руку ей на плечи. – Ну, я вижу, это работает.

– Что работает? – спросила она.

– Моя стратегия. Чем больше народу прибывает на вечеринку, тем скорее ты сбежишь наверх в мою комнату, и тогда победа мне обеспечена.

Она закатила глаза, когда он поцеловал ее в ямочку у ключицы.

– Извращенец.

Он засмеялся.

– К тому же, ты такая сексуальная, когда злишься, – он снова посмотрел на меня. – Уитли, это моя девушка, Бьянка. Бьянка, это Уитли, девушка с удивительной способностью угадывать имена.

Подождите-ка. Его девушка? Серьезно? По моему опыту, такие клевые парни редко заводят отношения с кем-то, кто выглядит не как супермодель. Она была не его уровня. Да что там, даже я была не его уровня.

– Ну, – сказала она, глядя на меня, – если здесь каждая девушка будет настойчиво флиртовать с тобой, то я очень скоро сбегу.

– Ну, разве можно их в этом винить? – спросил он.

– Конечно, можно. Умной девушке твой эгоизм показался бы мерзким.

– Но тебе же это нравится.

– Может быть, – сказала она. – Но и я смирилась с этим не сразу. Мое первое впечатление о тебе? Ты был далеко не очаровашка.

– И тебе привет, – пробормотала я, хотя обо мне уже забыли.

С тех пор, как я приехала в Гамильтон, это был второй раз, когда меня морально просто убили. В первый раз потому, что парню был больше интересен мой отец, а сейчас меня отвергли ради какой-то девчонки в вытянутых джинсах.

Он продолжал обнимать ее, и у них завязалась оживленная беседа, в которой я совсем не принимала участие. Звучали имена, которые я не знала, названия мест, где я никогда не была. Чуть погодя я встала и ушла, оставив их на диванчике. Я была еще недостаточно пьяна, чтобы веселиться.

Я не видела Бейли, пока проталкивалась через толпу и подумала о том, чтобы найти ее, ведь я обещала Нейтану приглядеть за ней, но, поразмыслив немного, отказалась от этой идеи. Нейтан вел себя нелепо и слишком переживал. Вероятно, Бейли отлично проводила время, знакомясь с ребятами из своей школы. Она бы возненавидела меня, если б я вмешалась в ее веселье или смутила бы своей опекой. Бейли была достаточно умной, она может о себе позаботиться. Во всяком случае, она гораздо умнее, чем я была в ее возрасте.

Я налила себе еще одну стопку. Еще две стопки. Через 10 минут на моем лице расплылась улыбка от уха до уха. Текила подняла мне настроение.

– Привет.

Я повернулась и обнаружила улыбающегося мне парня: милый, но ничего особенного, да я и не привередничала. Улыбнулась ему, поставив стопку на стойку и прислонившись к шкафу.

– Привет, – захихикала я. У него был нос, как у мопса, и торчащие во все стороны волосы. Он был похож на дикобраза. – Как дела?

– Встретил тебя, и сразу стало намного лучше.

Боже! Какой отстой! Я расхохоталась.

– И как тебя зовут? – спросил он.

– Уитли.

– Какое сексуальное имя.

– Ну, еще бы нет.

Он глупо улыбнулся.

Пять минут спустя парень и я шли наверх в спальню, а его рука проскользнула под мой топ. Я вдруг поняла, что мне однозначно очень не везет с именами парней.

Мне нужно над этим поработать.

Прошло всего менее двадцати минут, когда я вышла из спальни, на голове была полная катастрофа. И все зря. Через 10 секунд после того, как моя майка была снята, этот мопсомордый вырубился на мне. Фу!

По крайней мере, это не позволило мне переспать с ним. Я знала, что напилась, но не настолько, чтобы позволить этому зайти так далеко. Хотя, текила всегда делала меня слишком податливой. Я захихикала от своих мыслей, но не знаю, насколько смешной была ситуация на самом деле.

Едва я сделала пару шагов в гостиную, собираясь выпить еще, как Харрисон появился позади меня, схватил за локоть и потащил в другом направлении.

– Эй, эй! Куда?

– Народ, – сказал Харрисон, волоча меня за собой. – Народ, это моя новая подруга, Уитли.

С каких это пор я его подруга?

– Та самая, о которой я вам рассказывал… дочь Грега Джонсона.

На меня уставилась целая мафия тощих блондинок. Ну, ладно, была там одна рыжая, но это не важно. У всех были накрашены ногти, а на губах сиял яркая помада. И, кажется, у каждой была дизайнерская сумка.

– А это не тебя я только что видела на кухне, целующейся с Эриком Хиггинсом? – спросила одна из девчонок.

– А его так зовут?

Хоть я и была пьяна, но могла видеть, как смотрели на меня эти девчонки. Они задрали свои идеальные маленькие носы и сузили глаза от брезгливости. Я знала такой тип девчонок. Они везде одинаковые. Богатые сучки. Снобы. Такие девчонки, которые в мой первый год в старших классах убедили всех, включая мою лучшую подругу, что я была шлюхой. Даже к окончанию школы, после всех вечеринок и мальчиков, я не сделала и половины того, в чем меня обвиняли.

– Эрик – чудик, – сказала рыжая.

– А еще он целуется так себе, – ответила я ей. – Слишком много языка.

– Правда, она прелесть? – сказал Харрисон, сжимая мои плечи.

– Ай! Осторожно, солнечный ожог!

– Ой, прости! – он снова повернулся к девчонкам. – Правда, она похожа на него? На своего отца.

Несколько сучек кивнули. Хотя рыжая была первой, кто со мной заговорил. По какой-то немыслимой причине, возможно, потому что она дружила с Харрисоном, а я ему нравилась, я была почти уверена, что рыжая отбросит тот факт, что я целовалась с как-там-его-зовут, и даст мне шанс, скажет хотя бы: «Добро пожаловать в Гамильтон. Откуда ты?» Я бы даже смирилась с «А твой отец действительно такой высокий?»

Вместо этого она смерила меня взглядом и сухо сказала:

– У тебя футболка одета наизнанку.

– Ага, – захихикала я слишком легкомысленно для той, кто злится. К тому же, ее блеск для губ смотрелся как грим клоуна, и на тот момент это было самым смешным. – Скорее всего так и есть.

Блондинистая мафия вытаращилась на меня.

Я повернулась к Харрисону.

– Хорошо. У меня тут свидание с бутылкой на кухне, поэтому, увидимся…

– Уитли!

Я замолчала в замешательстве. Стало происходить что-то странное: губы Харрисона не двигались, что было совсем непонятно. Как он мог произнести мое имя, если его губы не двигались?