Внутреннее описание Клоаки и акведука основано на моем личном опыте и отчетах «городских спелеологов», которые опускались в ранее не исследованные места под Римом. То, что тоннель проходит под Палатинским холмом, — всего лишь гипотеза. Центральная зала может быть соединена с пещерой Сивиллы в Кумах. И я считаю вполне возможным, что центральный канал связывает эти две точки. Или по крайней мере таков был изначальный замысел Клавдия. Он, кстати, увлекался проектами градостроительства. Во время его правления построили акведук в Риме, Клавдиев акведук, огромный тоннель в скале для осушения Фусцинского озера и римский порт Остию.
На самом деле неизвестно, стояла ли на месте церкви Сент-Лоренс другая церковь до нормандского периода. По-моему, вполне возможно, что когда-то на том месте возвышалась одна из церквей римского Лондона, информация о местонахождении которых не дошла до наших дней. Церковь Сент-Лоренс сильно пострадала во время бомбардировки немецкими самолетами в ночь на двадцать девятое декабря 1940 года. Именно после той атаки возник образ купола собора Святого Павла, возвышающийся, несмотря ни на что, над развалинами. Вице-маршал королевских ВВС Артур Харрис, по прозвищу Бомбер, наблюдавший за атакой с крыши министерства военно-воздушных сил, произнес известную фразу — «Они посеяли ветер». Так началось наступление британских бомбардировщиков на Германию. В Сити воздух сжался до состояния вакуума — огонь пожирал кислород, повысилась температура. Из-за сильных порывов ветра пламя быстро охватило развалины. То, что еврейский квартал в ту ночь пронзали визг и плач, похожий на стенания привидений, действительно правда. Один из солдат, когда-то игравший на органе, сообразил, что странные звуки возникают из-за горячего воздуха, прорывающегося по трубам.
Неразорвавшиеся немецкие снаряды, бомбы «SC-250» например, на самом деле до сих пор лежат под Лондоном. Группе водолазов военно-морских Великобритании по разоружению бомб часто приходится обезвреживать опасные находки наподобие вымышленной бомбы, описанной в романе.
Почти три столетия до этого события во время другого пожара была разрушена средневековая церковь. Сэмюэл Пипс в «Дневнике» от второго сентября 1666 года назвал его «самым ужасным, жестоким, кровавым пламенем, не похожим на обыкновенный пожар». А ровно за 1600 лет до этого события Лондиниум — город, основанный вскоре после завоевания Клавдием, — был разорен войсками бриттской королевы Боудикки. В результате яростной атаки 60–61 годов многие здания оказались разрушены, погибло большинство жителей. Описания разграбленного Лондона не сохранилось. Но в устье Темзы перед очевидцами предстала ужасающая картина: «Океан казался кроваво-красным… после отлива на берегу осталось что-то… трупы людей» (Тацит «Анналы» XIV, 32).
Римский историк Дион Кассий описал, как последователи Боудикки требовали воздаяния человеческих жертв в священных местах, в «роще Андате» например. Андате, или Андрасте — богиня победы, к которой Боудикка обращалась с мольбами накануне битвы. Бритты «с особым благоговением» относились к жертвоприношению (LXII, 7). Сама же Боудикка умерла после итогового сражения с римлянами. «Бритты горько оплакивали ее и устроили пышные похороны». Место захоронения до сих пор не обнаружено. Вполне вероятно, что гробница Боудикки и «роща Андате» находятся под современным Лондоном.
При создании вымышленной гробницы было использовано описание известных археологических находок, относящихся к железному веку Англии: ритуальная колесница, изображение коней иценов, бриттского племени Боудикки, и золотая шейная гривна — торк. «Копна рыжих волос спадала до талии; на шее толстый золотой обруч» (Дионий Кассий, LXII, 2.4).
Декорированный бронзовый цилиндр похож на артефакт, найденный в ритуальной колеснице в Йоркшире. Многие археологические находки, описанные в романе, можно увидеть в Британском музее. Например, римские амфоры для вина, датируемые железным веком и обнаруженные в шипенской гробнице. А также восхитительный Баттерсийский щит, поднятый со дна Темзы.
Не только гробница и зал гладиаторов, но и многие археологические находки в Лондонской ратуше — Гилдхолле — подлинные. Спустившись вниз, можно увидеть руины римского амфитеатра, обнаруженные в 1988 году. А под восстановленной церковью Сент-Лоренс находится гробница со сводчатым потолком, заброшенная с XVII века и случайно обнаруженная в 1998 году. Она представляет собой единственную часть средневековой церкви, сохранившуюся в первоначальном виде до наших дней. Подобные уникальные открытия еще раз доказывают, что внизу — под Лондоном — хранятся нераскрытые тайны. Многие из них уже можно оценить, посетив прекрасные экспозиции Музея Лондона, представители которого наблюдали за раскопками при восстановлении Сити после разрушительных бомбардировок времен Второй мировой войны.
Богатый археологический потенциал был обнаружен во время реставрации города после великого пожара 1666 года. Сэр Кристофер Рен сделал записи о римской дороге, на которую случайно натолкнулись при восстановлении собора Святого Павла и городских церквей. Рен на самом деле нанимал четырех ремесленников, о которых упоминается в романе: скульптора по камню Эдварад Пирса, каменщика Томаса Ниюмана, плотника Джона Лонгленда и лепщика по гипсу Томаса Мида. Все они работали над восстановлением церкви Сент-Лоренс в 1671–1680 годах. Иоганнес Деверет — вымышленный персонаж. Однако то, что он был гугенотом, вполне допустимо описываемым периодом. Его завещание составлено на основе завещания сэра Кристофера Рена, которое можно изучить на веб-сайте Национального управления архивами. Рен действительно воспитывал умственно отсталого ребенка — Билли. Вероятно, самому Кристоферу Рену нравилось григорианское пение, судя по записям, выражающим восхищение теми временами: «…когда святые матери и девы пели божественные песни, чистый ладан их молитв вознося, читая, медитируя, ведя беседы о святом, они почти весь день проводили с Богом и ангелами его» (записано сыном Кристофера Рена, Паренталия, или Воспоминания о семье Ренов, 1750, стр. 195).
Джон Эверет, потомок Деверета, — вымышленный персонаж, но он «списан» с меоего прапрадеда Артура Эверета Гиббинса (1877–1956) и его брата Нормана (1882–1956). Они происходили из семьи гугенотов, жившей на Лоренс-лейн в Лондоне. И, как и их прародители, присматривали за церковью Сент-Лоренс. Их прадед Сэмюель Гиббинс был главой гильдии плотников — «ливрейной компании» — и работал в Гилдхолле муниципальным советником лондонского Сити. Артур, последовав примеру отца, стал архитектором. Но незадолго до начала Первой мировой войны он бросил молодую семью, уехав в Америку, откуда уже не возвращался. Перед самым отъездом англокатолик Артур принял римское католичество. Став гражданином США, он прожил всю жизнь в Калифорнии. В последние годы жизни играл на органе в Сан-Пауле, исполнял григорианские гимны и служил в монастыре. Монахини заботились о нем до конца дней. Семью он больше не видел.
Несколько лет Артур управлял отдаленным имением в горах над городом Сан-Паула. В молодости он вместе с отцом разрабатывал и строил загородные виллы на юге Англии. У меня есть журнал «Новости строительства» от первого марта 1889 года с планом одного из домов — пастората святого Марка в брайтонском Кемптауне (архитектор Джон Джордж Гиббинс, член Королевского института британских архитекторов). На фасаде дома чередуются ряды кирпича и камня, что характерно для римского строительства. Возможно, во время учебы Артур узнал о римских виллах, обнаруженных в Великобритании, и о проведенных позже раскопках. Его двоюродный брат — историк-экономист Генри де Белтдженс Гиббинс — написал в бествеллере «Промышленность Британии» (1897) о том, что видел руины римских вилл «с итальянскими внутренними двориками, колоннадами и мозаичными дорожками». Генри интересовало, как архитектура вилл сочетается с пейзажем. Похоже, Артур разделял увлеченность брата. У ущелье гор Котсоулд, неподалеку от школы Уорик, в которой учился Артур, находится Чедворт — любимая мною римско-британская вилла. Виды их окон зданий и архитектурный план в целом гармонично сочетаются с пейзажем. Все словно создано для внешнего окружения в отличие от внутренней роскоши великолепных итальянских домов, например, Виллы папирусов в Геркулануме.
