— Золотой век Вергилия, — еле слышно прошептал Костас.

— По всей видимости, Кумская Сивилла догадалась о грядущих событиях до общения с Вергилием. Она знала об этом до того, как Клавдий пришел к ней. Просто христианство к тому времени уже проникло в Рим.

— Неужто Сивилла услышала грохот под землей?! — спросил Костас. — В буквальном смысле?

— В 62 году в Неаполитанском заливе произошло крупное землетрясение, — ответил Джек. — В Помпеях до сих пор сохранились поврежденные здания, которые ремонтировали в течение семнадцати лет до извержения Везувия. Сивилла, висевшая в клетке в пещере на Флегрейских полях, должно быть, не раз прикладывала ухо к земле, понимая, что катастрофа неизбежна. Речь об эмпирических наблюдениях, а не о мистике. Температура повышалась. Запах серы становился все невыносимее. Возможно, воспоминания о предыдущих извержениях вулкана передавались от одного поколения сивилл другому, как профессиональные знания. Извержение на острове Теры в Эгейском море в железном веке, например, или более ранние извержения вулканов на заре цивилизации. К тому же Сивилла действительно верила в божественную силу, которая ведет ее и вкладывает пророчества в ее уста. Сивилла видела все признаки того, что ее веку пришел конец. Что-то вроде предчувствия. С извержением Везувия погибнет ее бог Аполлон.

— И что же делать? Исчезнуть самой. И как можно быстрее, — прошептал Костас.

— Остается только показать финальный фокус, самый изощренный трюк! — сказал Джек. — Несколькими десятилетиями ранее, во времена императора Клавдия, Сивилла убедилась, что ее пророчество Вергилию сбылось. Родился мальчик, золотой век приближался. Вероятно, Сивилла отметила появление христиан на Флегрейских полях. Слышала, по-видимому, об Иисусе и Марии Магдалине. Знала, что христианами могут быть и мужчины, и женщины и что в этой религии священников нет.

— Ты снова заговорил о женщинах, Джек. Неспроста ведь? Куда ты клонишь? К женской силе?

— Женская сила. — Джек усмехнулся. — Вот именно, не сила богинь, а реальных женщин, из плоти и крови! Это и увидела Сивилла. В Риме власть женщин пошла на спад. Весталки оказались в прямом смысле заперты за стенами храма. Вечная фантазия мужчин-деспотов о подавлении женщин. Развился культ императора-мужчины, которого окружали священники-мужчины. Что же касается сивилл, их призванием свыше было не поклонение Аполлону или какому-нибудь древнему богу. Они служили матриархату, стремились продолжить женскую линию правления, которая брала начало в железном веке, когда женщины возглавляли семьи и кланы. В христианстве Сивилла, возможно, увидела надежду на возрождение матриархата в будущем.

— Почему же была выбрана Британия? — спросил Костас.

— Потому что самые значимые изменения обычно начинаются на периферии, — ответил Джек. — В самом Риме цивилизация пришла в упадок, процветала коррупция. Христианство появилось с далекой восточной границы и уже через несколько лет достигло другого конца империи — северо-западной, а точнее, Британии, которая считалась в те времена «новым миром», как для европейских диссидентов в семнадцатом веке, местом, где можно было придерживаться своих религиозных убеждений, не опасаясь гонений. Сами британцы — местные жители — были чрезвычайно независимым жестоким народом с таинственной религией, которую римлянам так и не удалось подогнуть под себя, в которой римские боги не могли занять главные роли. Британскими племенами правили королевы-воительницы — Боудикка и ее предшественницы. И как утверждает Клавдий, их духовенство — друиды — подчинялось верховной жрице. Если друиды преклонялись перед женщиной, то получается, что именно женщины объединили воинствующие племена кельтского мира. Прямо как тысячи лет назад в доисторической эпохе.

— Откуда Боудикка узнала о христианстве? — поинтересовался Костас.

— Вполне вероятно, что Клавдий лично говорил с Боудиккой, когда ее привели к нему во время первого посещения Британии после завоевания римлянами. Видимо, было что-то в той девочке, да и в самой стране, что заставило Клавдия открыться и рассказать о путешествии в Иудею, которое он совершил в молодости. А еще вспомни, что писал монах Гильдас Мудрый уже после ухода римлян. О римском императоре, который лично привез христианство в Британию. Возможно, это реальный факт, вросший позднее в фольклор первых британских христиан. Клавдий, по всей видимости, знал о связи Сивиллы с друидами. К тому времени он оказался полностью в ее власти. Наверняка Сивилла повлияла на его решение о захвате Британии, что приблизить страну к себе. Сивилла оставила для Клавдия пророчество на листьях.

— Наркоманы согласны на любые условия дилеров, — прошептал Костас.

— В следующие после разговора с Клавдием годы Боудикка многое узнала о христианстве, — продолжал Джек. — Как всех наследников покоренных вождей, ее воспитывали по римским обычаям, обучали латыни, отправляли в Рим, возможно, на побережье Неаполитанского залива и в кумскую пещеру. Вернувшись на родину в Лондон, Боудикка могла услышать о моряках и солдатах, несущих новые идеи с Востока — поклонение Митре, Исиде, христианство. Потом ее начали готовить к роли верховной жрицы — британской сивиллы. Боудикка стала тринадцатым звеном секретной цепочки знаний, которая соединяла сивилл всей Римской империи. Вероятно, она видела в христианстве то же самое, что и Кумская Сивилла, — то, что приблизило ее к последователям Христа еще сильнее после восстания против римлян. Религия, вступившая на встречный курс Риму, который оскорбил Боудикку, изнасиловав ее дочерей. Религия открытого неповиновения. Поиск рая на земле — основная идея христианства — быстро нашел отклик в сердцах бриттов. Ведь их религиозные убеждения всегда гармонично вписывались окружении священников. Может быть, Боудикка и не кричала об этом, но для себя наверняка решила, что христианские идеи помогут ей и сохранению матриархата.

— Мы говорим сейчас о христианстве, не имеющем отношения к Римско-католической церкви? — уточнил Костас. — О кельтской церкви, церкви бриттов и пелагианстве, так ведь?

— Мне кажется, именно поэтому Кумская Сивилла убедила Клавдия привезти тайный документ в Лондон, — продолжал Костас. — Он преподнес своеобразный подарок первым христианам в Британии, который укрепил их веру и способность выдержать то, что происходило перед глазами Сивиллы на Флегрейских полях после приезда святого Павла.

— Ты имеешь в виду появление религии, которая позднее стала государственной в Риме? — спросил Костас, высморкавшись.

— Похоже, в документе, привезенном Клавдием из Иудеи, были слова — какие, можно только догадываться, — обнадежившие Сивиллу. Предположим, что Клавдий под гипнозом проговорился о документе. Сивилла тут же смекнула, что эта информация чрезвычайно ценная и ее необходимо спрятать в тайнике, сохранить истинную основу христианства. Она прекрасно понимала: Клавдия окружают люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить манускрипт.

— К тому же Сивилла знала первых христианских священников. Ее пугало, что все они были мужчинами. Христианство пошло по тому же пути, что и другие культы, существовавшие тогда в Риме.

— Верно подмечено! — воскликнул Джек.

— Поэтому пророчица заявила Клавдию, что он не получит больше опиума, пока не выполнит ее просьбу.

Джек усмехнулся:

— Она-то знала, почему император приходил к ней вновь и вновь и что притупляло его боль. Возможно, Клавдий даже не догадывался об этом. Но каждый раз, оказавшись за дымовой завесой пещеры, он чувствовал себя лучше. Поэтому не мог отказать Сивилле. К тому же она могла предложить ему нечто реальное, что заставляло Клавдия возвращаться в пещеру к входу в потусторонний мир. Можно предположить, что, как и Энею из поэмы Вергилия, Сивилла пообещала Клавдию взять его с собой вниз повидаться с отцом и братом. Об этом император мечтал. Как и положено предсказательнице, Сивилла прекрасно разбиралась в психологии.

— А еще она знала, что Клавдий обожает загадки!