- Идем, барон уже места себе не находит.

Он повел сквозь кусты, молодой лес, прогалины, овраги одному ему ведомой тропой. Ветки царапали кожу. Паутина ловила в свои сети, липла к лицу. Ноги то и дело вязли в траве. Стемнело. Я уже начал думать, что крестьянский сын заблудился. И, наконец, мы вышли на лужайку с пятью палатками. В лагере было неспокойно. Около тридцати воинов суетились, словно собирались в мгновение ока собрать вещички и смыться. Это немалая сила, а сколько еще стоит на страже?

Провожатый показал на самый большой шатер и исчез. На входе меня встретил лысый, похожий на борова Гмух, волосатый, что горилла Фласт и одноглазый Шаграг - все старые знакомые.

Я подмигнул им и зашел в шатер.

- Ты должен был явиться!.. - вскричал Эбен.

Его рыжая шевелюра, казалось, вспыхнула огнем гнева. Но я перебил его:

- Достопочтенный барон, прошу меня извинить. Я вел переговоры с этим ничтожным Валлугом, и теперь, могу вас уверить, я точно знаю, что Кракен победит.

Это слегка смягчило его, только коротышка Глорд нахмурился и сложил руки на груди крестом. Он стоял рядом с бароном, словно его верный сторожевой пес.

- Где он? - вскричал Эбен, срывая горло, - Я уничтожу его как клопа!

- Достопочтенный барон, владыка Бангшира, - начал я, - на улице совсем темно. Я не смогу не то, что найти лагерь Валлуга, я не смогу выйти отсюда. Но завтра на рассвете он с героем и десятком людей будет ждать тут, - я показал место на карте.

Моя речь произвела-таки впечатление: Глорд расслабился и опустил руки, а Эбен вздохнул и уставился куда-то в угол палатки. На его лице заиграла зловещая улыбка. В мыслях он уже праздновал победу. Мечтай петушок о песнях на заре, а светит тебе супчик в чугунке.

- Значит, утром, - медленно проговорил барон и встрепенулся, как курица на насесте. - Хорошо! Стража! Проводите Гура в его покои.

За спиной тотчас встали два воина в тяжелых доспехах.

- Попробуй только пискни, - сказал Глорд, - я вырежу твои гадкие глаза и скормлю их тебе.

Он вынул мой меч из ножен и бросил Гмуху. Я не сопротивлялся и только сказал:

- Гляди, не потеряй. Он мне еще пригодится.

Лысый боров только криво усмехнулся и засунул клинок за пояс.

- Не сердись, Руг, - мягко проговорил рыжий тюфяк Эбен. - Ты был согласен остаться в заложниках. Так что не обижайся. Завтра утром, ты отведешь нас к месту схватки. Когда мы покончим с Валлугом и Змеем, ты получишь награду, которую заслужил.

Я стоял смирно, пока на руки надевали кандалы. Уговор, есть уговор.

Меня разбудили, когда было еще темно.

- Просыпайся, урод, - прорычал Гмух, сморкаясь.

- Еще рано, - отмахнулся я. - Темно - хоть глаз выколи. Как я найду дорогу?

- Жить захочешь - найдешь, - сказал Глорд.

Прозвучало это так, что сон как рукой сняло. Я поднялся. Пора покончить с этим делом. Надоело слышать брань от каждого дрыща. Сегодня я выпотрошу двух самых сильных героев, и победа будет в кармане. На руках звякнули кандалы - будет не просто в таких браслетах, да без меча. Я уже и забыл, что меня тут держат как особого гостя.

На улице в полной темноте суетились солдаты. Видимо, факелы не зажигают, чтобы не выдать себя раньше времени. Я выбрался из своей лачуги и поежился. Было зябко. Дул холодный пронизывающий ветер. Со стороны реки кричала какая-то птица, словно бы ее насиловали.

- Пошли, - гаркнул кто-то впереди.

Меня толкнули в спину, и я шагнул во тьму. Шли молча, гуськом. Под ногами шелестела трава, хрустели ветки, брякали металлом солдаты. Шли так, словно собирались грабить деревню: не смотря друг другу в глаза, каждый при своих мыслях. Чтобы отвлечься, кто-то думал о кружке вина, кто-то о филейных частях шлюхи, кто-то просто боялся утра, когда начнется заварушка. А она начнется, можно не сомневаться. Я был сосредоточен на том, чтобы не споткнуться. Вокруг - тишина. Бедную птицу вконец замучили, и она начала издавать лишь протяжные стоны.

Занимался рассвет. Когда небо посветлело настолько, что стали видны силуэты впереди идущих, я осмотрелся: нас было всего-то десять человек со мной. Ни Эбена, ни кальмароголового. Что за черт!

- Эй-эй! Тпррр! - Я встал - мне в спину клюнул носом солдат. - Где барон? Где Кракен?

- Топай, давай!

Меня кольнули в ногу копьем. Больно. Я зашагал, но не унимался:

- Мы нарушаем уговор! Валлуг нас просто убьет! Где барон Эбен?! Мне нужно с ним поговорить!..

- Заткнись! - рявкнул Глорд. - Мы встретимся с Валлугом, и если все будет хорошо, то... все будет хорошо.

Это не входило в мои планы. Мне нужно быть рядом хоть с одним из героев, чтобы вступить в танец смерти в нужный момент. А сейчас я в кандалах, без оружия топаю с кучкой вояк по бурелому. Надо что-то делать. Так я могу прозевать все веселье. Эта мысль зудела в голове будто комар. Но что я могу?

Взошло солнце, разлив кровь по горизонту, и мы вышли на пустырь. Судя по всему, тот самый. Я осмотрелся: никого, только ветер гуляет, словно ретивый конь. Даже птица угомонилась. Лягушки - и те молчали.

Глорд скривился.

- Не нравится мне это.

- Может еще рано? - неуверенно сказал я.

- Мы подождем, но если они не появятся, - карлик оскалился, - я с удовольствием выпущу тебе кишки.

Я пропустил его треп мимо ушей. Больше меня беспокоил Валлуг и Змей. Где они?

Прошло около получаса, - и никто не появился. Никто! Сказать, что я волновался - ничего не сказать. И солдаты Эбена не находили себе места.

- Глорд, - сказал одноглазый Шаграг, - мне кажется, нас надули.

- Это все этот урод, - Фласт ткнул в меня пальцем.

- Надо кончать его, - медленно проговорил лысый Гмух и хрюкнул, осматривая мой меч.

Глорд сверлил меня взглядом. Кажется, он разделял мнение своих дружков, но в нем теплились ростки разума. Убив меня, он рвет нить переговоров. А за это можно и отхватить от своего хозяина - барона. Брови карлика медленно принимали угрожающий вид. Я решил немного разрядить обстановку.

- Послушайте, друзья, не стоит поддаваться панике. Валлуг придет. Может он заблудился...

Лицо Глорда превратилось в маску гнева. Он потянулся к мечу.

- Ты водил нас за нос все эти дни.

Я попятился.

- Подумайте сами, зачем мне врать вам?

- Он крыса Валлуга, - завизжал Глорд, крутя мой меч.

Воины медленно шли на меня - девять вооруженных громил в тяжелых латах. Я отступал - в кандалах, безоружный... ну, почти.

- Одумайтесь, - сделал я последнюю попытку. - Если вы убьете меня, то кто будет вести переговоры. Все еще не кончено. Встреча состоится...

- Я давно хочу это сделать, - Глорд сверкнул глазами, - Шаграг, пригвозди этого клопа к земле, я вырежу ему глаза.

На горизонте из кровавых луж выглянуло солнце - яркое, обжигающее, прекрасное, словно сердце героя.

Одноглазый поднял копье.

Что ж, боги, раз вы этого хотите, то смотрите же. Не прячьте лица. Вот он я! Я - иду к вам! Сердце забарабанило, вырываясь из груди. Кулаки сжались. Коготь впился в ладонь - больно, хорошо! Внутри взвелась пружина. Ну! Давай!

Уворачиваюсь от копья и бросаюсь в сторону к крайнему воину - рогатому пузану. Теперь солдаты выстроились в очередь ко мне. Давай, подходи по одному, каждому выдам на орехи. Руки прям горят, если не врежу кому - отвалятся. Нужно именно врезать, а не пустить кровь - накипело. Толстяк не успел достать меч, как получил апперкот в челюсть. Бить в кандалах - не с руки, не размахнешься, но можно приловчиться. Жирдяй только заморгал и придал лицу невинный вид, того и гляди разрыдается. Я добавил слева в ухо и пнул сапогом в пивной бурдюк - пузан засеменил ножками и завалился, подмяв под себя соседа.