- Не похоже на работу Змея, - задумался я. - А что со вторым?

- Этот был убит вчера ночью. Как говорит пастушка, его выпотрошили, как свинью, перерезав горло и вспоров живот. Остались следы когтей и пятна крови, словно по полу волочили что-то.

- А вот это он - Змей. Его почерк.

На мгновение я даже пожалел об использовании последнего сердца, но лишь на мгновение. Пусть другие выращивают себе острые зубы и длинные когти, пусть становятся больше и сильнее, я действую с головой. Как мне кажется.

Больше Зигруд ничего не узнал, но, по правде сказать, я особо не расстроился. У меня был свой план. Конечно, плохо, что сердца забрали другие, но я решил не размениваться на мелких сошках. Мне нужны крупные рыбы: Змей и Кракен - вот за кем нужно охотиться, а остальные - только закуска.

Раздумья прервал Родор. Он заставил меня мерять старый панцирь героя Мелавуда. Я с трудом нацепил металлическую громадину и обнаружил, что доспех совершенно не изменился, если не считать того, что вмятины стали меньше. Я еще раз убедился в том, что мне надо в столицу к Накмибу, и как можно скорее. Может Родор и старается, но... в этом я - не герой, а пугало. Кузнец покачал головой и сказал:

- Не волнуйся, Гур, все будет готово к Великому Празднику.

Я откланялся и пошел навестить барона. Он завтракал. Посидев с ним за утренним бокалом-кувшином вина, я засобирался в столицу. Путь не близкий, и надо успеть до вечера. Барон любезно предоставил свой гардероб мне на растерзание.

Я приоделся, наконец-то сменив драный плащ на новенький. Нацепил сапоги, куртку, штаны - хоть сейчас под венец. Теперь у меня не было когтя, но зато был ремень Фуаса с потайным чехлом для изогнутого кинжала. Ну и острый же он был. Таким вспороть брюхо - раз плюнуть.

К вечеру показались ворота Морхенда. И конечно же, я заглянул в «Цыпочки». В первую очередь не из-за девочек и куриных бедрышек, а потому, что именно тут меня поймал Сирод. В трактире паслись шпионы и всякие темные личности. Они-то меня и интересовали.

Народу было немного, и я занял столик в углу. Отсюда хорошо видно всех гостей. Белоглазого упыря не было, зато остальные на месте. Я запомнил эти рожи. И чем больше в меня вливалось вина, тем сильнее чесались кулаки, но я старался не привлекать внимания и вел себя тихо.

Мне приглянулась одна компания. Их было четверо: лысый верзила со свинячьей мордой, бородатый коротышка, похожий на гнома из сказок, одноглазый с уродливым красным шрамом через все лицо и мордатый богатырь с волосатыми ручищами, что у гориллы. Они громко болтали и вели себя очень раскованно.

- Хозяин! - крикнул одноглазый через плечо. У него на коленях сидела пьяная шлюха в сползшем когда-то белом парике и все время идиотски смеялась. - Тащи еще вина!

Пышнобородый лысый хозяин трактира принес два кувшина и вернулся к своему любимому занятию: смотреть на гостей и вытирать кружки. Я помню, как он тогда обошелся со мной. Уж бороду-то я ему повыщипал бы за это. Не сейчас. Будет еще время.

- Фласт, сказал коротышка, - расскажи, как все было.

Волосатый мордоворот отмахнулся:

- Пусть Гмух расскажет, я в кустах просидел на шухере и ничего не видел, а он загонял ягненка.

- Ягненка! - заржал одноглазый.

- Ягненок и был, только с зубами, - сказал Гмух - лысый со свинячьей мордой. - Наш Крак даже щупальца ни одного не потерял - сходу щелкнул клювом дохляка в бок и достал сердце. Тот и тявкнуть не успел.

- А что там за герой был? - спросил гном с бородой.

- Ну, такой... на собаку похожий.

- Не везет же некоторым с героями, - усмехнулся одноглазый.

- Не в герое дело, - сказал Фласт, - а в бароне. Если барон тухляк, то пусть герой хоть огнем пышет, все равно сольется.

- А если нет, то поможем, - сказал гном и поднял бокал.

Товарищи поддержали, стукнулись кружками и выпили. Шлюха закудахтала пуще прежнего.

- Жаль тогда удрал сопляк из Мелавуда, - Гмух сплюнул на пол. - Зря отпустили.

- Верно говоришь, брат, - сказал одноглазый, - сплоховали мы. Подрубить бы ему ноги да руки.

- И язык отрезать, а то сильно болтливый был, - поддакнул коротышка.

- Еще успеется, - проговорил одноглазый и смачно шлепнул девку по заду. - Поймаем.

Я криво ухмылялся, слушая треп четырех болванов. Боги уже подталкивали меня почесать кулаки, но я не спешил. У меня есть дело к этим говнюкам.

В середину зала вышел носатый трубадур в красном трико, приталенном камзоле и со страусовым пером в берете. Он ударил по струнам лютни и затянул эпическую балладу:

- Во все времена

При всех королях

Сюжет этой песни

Бытует в умах.

Жил бедный кузнец

И дочь барона,

Любовь их была,

Как осина сильна.

Встречались они

Тайком от отца

И счастливы были,

И бились сердца.

Решили они

Идти под венец,

И дату назначили,

Счастлив отец.

Но демон из ада,

Исчадие зла,

Решил погубить их,

Разлучить навсегда.

Он сделался мачо,

Весь из себя,

И к нашей принцессе

Подкатывался.

Но демон ошибся,

Непорочна она,

Ведь это была

Дочь барона.

Попробовал он

Навести клевету

На дочь барона,

На ее красоту.

Состряпал все так,

Будто блудит она

С каким-то соседом,

С сынком барона.

Кузнец обезумел,

От горя поник,

Задумал из жизни

Уйти в тот же миг.

Красавица чувствует:

Сердце болит.

Она целомудренна.

Любовь - монолит.

А демону мало

Скверны одной,

Он шепчет уж ей,

Что кузнец разгульной.

Она вся в слезах

Грустит у отца,

Судьба посмеялась,

Влюбилась в лжеца.

И ярость вскипает

В душе барона,

Приказ отдает он:

Найти кузнеца.

А демон смеется

В преддверье конца,

Он шепчет уже,

Как найти подлеца.

Но нет для любви

Неприступных преград,

Кузнец и красавица,

Объясниться хотят.

Встречаются ночью

Опять при луне,

И поняли, что,

Были не в себе.

Отец в гневе страшен,

Нашел кузнеца,

Не слушает слов,

Зовет палача.

Сверкает топор,

Летит голова,

Рыдает от горя

Дочь барона.

Сюжет этой песни

Совсем уж не нов,

Как много в миру,

Таких баронов.

(Дорогие друзья, напишите, пожалуйста, что вы думаете о балладе. Нужна она вообще или нет?)

Бард закончил. Поклонился. Но вместо аплодисментов и монет в него полетели куриные кости.

- Убирайся, дурень! - крикнул бородатый гном и запустил огрызком.

- Играть научись! - поддержал Фласт.

- За такое и по рылу получить можно! - заржал одноглазый и бросил в беднягу кружкой.

Бард поник. Обхватил руками лютню, защищая самое драгоценное, что у него было, и медленно попятился в мой угол. Я тоже не был в восторге от его песни. Почему он назвал меня демоном? Может я и не праведник, но никак не исчадие зла. Вообще, в истории все перевернуто с ног на голову и слог хромает. Но это не повод унижать бедолагу и бросать в него костями.

- За такую муть ты сам должен платить нам, - крикнул Гмух. - Тащи сюда свою задницу.

Бард подошел, словно нашкодившая собачонка.

- Дай сюда свою бренчалку, щас я сыграю.

Одноглазый скинул шлюху - та ловко перепрыгнула на колени Гмуха, - и выхватил из рук барда лютню. Он ударил по струнам и запел сипато:

- Тыры-быры, на-на-на, выварачуй кармана...

- Ну, как тебе?

Музыкант закивал.

- Чего киваешь? Плати давай.

Бедняга скукожился, что гнилое яблоко и проблеял:

- У меня ничего нет.

Гмух швырнул в него костью, но бард пригнулся, и куриный огрызок угодил прямо мне на стол. А вот и повод познакомиться. Я аж духом воспрял.