– Твою мать, Лес! Это противно! – уже в голос рассмеялась я и оттолкнула его.

Мы как два больных придурка повалились на траву и продолжали ржать над этой ситуацией. Я обожаю его. Только Лес мог в этот драматический момент выдать такую нелепость. После того как наш истерический хохот угас, Лес вскочил с земли, схватил меня за руку, поднял рывком и потащил за собой.

– Куда? – задыхаясь от бега, спросила я.

– Отдыхать. Что там, клуб? Я за! – крикнул он.

Друг снова ожил. И я видела это. Даже мир вокруг нас стал каким-то более подвижным. Лес улыбался, его глаза блестели от жажды приключений. Он стал самим собой. И вряд ли дело было в поцелуе. Он просто разрешил себе выговориться. А я нет. Я не смогла, и тяжесть осела внутри. Но сейчас я не замечала ее, потому что был друг из прошлого.

Нет, мы не поехали в клуб, а просто катались по ночному городу, и я визжала от восторга и адреналина. Стало легче, но не отпустило. Время, только оно поможет в моей ситуации.

А дома нас ожидала мама, которая устроила праздник и украсила гостиную и столовую поздравительным плакатом и растяжками. Огромный торт со свечами на столе, и подарок – рубашка. Мы смеялись, дурачились и ели сладкий десерт. В сон мы с Лесом опять провалились вместе на одной постели. Без слов, без предрассудков и без будущего. Мы просто друзья. И за это я ему благодарна. Хоть что-то светлое пришло из той моей жизни, где был он. Был.

Месяц спустя

– Ну, появилось? – Я уже не знала, куда себя деть, делая новый круг по комнате в студенческом общежитии, которую я делила с Реджи. А Кори в этот раз поселилась в здании «зубников».

– Лив, прижми жопу и успокойся! – раздраженно рыкнула Кори, но обновила страницу в браузере.

– Который час? – Я посмотрела на Реджи, сидящую на полу и спокойно читающую учебник по травматологии.

– Без минуты восемь, – ответила та и снова уткнулась в книгу.

– Вы что, ничего не понимаете?! – воскликнула я. – Это моя возможность! Моя, и ничья больше! Я заслужила ее!

– Появилось, – перебила мою тираду Кори, а я замолчала и с напряжением смотрела на спину подруги.

– И? – Реджи подняла голову, а в комнате повисло молчание. Мне казалось, что даже время остановилось вокруг нас.

– Черт, Лив. Это подстава, – простонала Кори, и я готова была зарыдать от обиды. Не получилось. Неудачница!

– Мне жаль, дорогая. Летом тоже будет набор, – сочувственно произнесла Реджи.

– А мне как жаль. – Кори повернулась и скривилась. – И как мы будем без тебя целых две недели, сучка ты такая? Ты первая!

– Что? – переспросила я, слыша визг обеих подруг, и они тут же подлетели ко мне и начали обнимать, выкрикивая поздравления.

– Ты стоишь первая в списке, Лив! Первая! У тебя сто из ста! – вопила Реджи, а я хлопала глазами, не веря своему счастью.

– Господи… – прошептала я, а из глаз брызнули слезы.

– Лив! – в комнату залетела Лайла. – Мы едем! Ты и я!

– Да, – кивнула я и уже завизжала, прыгая на месте. Девочки подхватили мое веселье, и мы все начали проверять мой матрас на прочность.

Гарвардский университет для выпускников первой ступени, то есть бакалавриата, каждый год устраивает бешеный конкурс на две недели практики в лучших больницах и медицинских центрах Америки. Туда направляются шесть студентов. Им предоставляется общежитие, а точнее, квартира. На период волшебной практики студенты превращаются в интернов. Это просто красная ковровая дорожка в аспирантуру и для личной практики в дальнейшем. Твое имя будет занесено в негласный список лучших будущих интернов, и при поступлении на новую степень ты станешь нарасхват. А про уважение, про резко поднявшийся статус я вообще молчу. Это невероятная удача!

Первый, с кем я поделилась этой новостью, был Лес.

Когда пришло время мне возвращаться в университет, друг уже полностью оправился, а мама даже всплакнула, когда он уехал от нас в Нью-Йорк. Он созвонился со своим отцом и сказал, что хочет работать в Америке. И тот ему нашел место у старинного приятеля, на что Лес радовался, как ребенок. Нет, он не общался с ним. Но Коул звонил Лесу, пытался как-то объяснить всю ситуацию, чтобы наладить пошатнувшуюся дружбу. В итоге они только сильнее поругались. По последним данным Леса, полученным от Коула, он улетел в Лос-Анджелес и открыл там филиал своей компании по звукозаписи. Больно ли мне было принять то, что он все для себя решил? Нет. Я готовила себя к этому. Но, все равно, глупая душа надеялась.

– Я тебя поздравляю, Лив, – тепло сказал Лес в трубку, а я расплылась в дебильной улыбке.

– У меня голос охрип, так мы кричали, – рассказывала я, погруженная в эмоции.

– Я слышу, – рассмеялся он. – А куда направляют?

– Пока не знаю, – задумалась я. – Да мне все равно. Я выиграла, Лес! Я так рада!

– Это хорошо, Лив. Кстати, я купил квартиру около Центрального парка и жду в гости, – поделился он.

– Как только, так сразу. Ты же меня знаешь, – пообещала я.

Мы пожелали друг другу всего хорошего, и я легла спать. Но заснуть не получилось, потому что мой организм требовал вечеринки. Энергия била ключом, тело жаждало пуститься в пляс и заглушить эту бурю изрядной долей алкоголя.

В итоге, просидев за ноутбуком до семи утра, я отправилась в душ. Тщательно уложила свои темные волосы в объемные кудри и накрасилась как на свадьбу. Да, под влиянием алкоголя я не только накалываю татуировки, но и крашу волосы. И теперь я брюнетка. Изменения были необходимы для моей души, а я не сопротивлялась, позволяя потоку времени стирать воспоминания и боль.

– Итак, ребята, мы вас поздравляем, – улыбнулась нашей команде ректор факультета и хлопнула в ладоши.

Я так улыбалась, казалось, что лопну от гордости. Обзвонила всех знакомых и родственников, даже отцу набрала. Он удивился, но поздравил, сказав, что навестит нас после моего возвращения. Винс прислал большой букет цветов и требовал отметить это событие, когда он приедет. Мы продолжали общаться, только теперь у нас не было возможности завести глубокие отношения. Он встретил девушку, сказал, что ему пора забыть о любви ко мне. Винс пытался вылечиться и надеялся, что у него все получится. Но больше об этом он не желал говорить. Менял тему, злился, ругался. Не получилось. Поэтому мы просто друзья, где один из нас продолжает тешить себя надеждой на большее. А я не могла позволить ему быть рядом. Мое естество было против, оно еще не оправилось.

– Оливия и Роберт, вы отправляетесь в Лос-Анджелес, клиника Седар-Синай, лучшая из всех, что нам предложили. Лайла и Джим, вы летите в Нью-Йорк, Пресвитерианская больница. Моника и Луиза, у вас Коннектикут, Ель Нью-Хейвен. – На ее словах моя улыбка сползла с лица, и меня бросило в холодный липкий пот. Пульс застучал в голове.

– Нет… – выдохнула я, из-за чего все посмотрели на меня. – Есть возможность поменяться с Джимом?

Я умоляюще посмотрела на хмурого парня.

– Ты хочешь поменять место своей практики, которое лучшее из представленных? – недоуменно спросила ректор, а я закивала.

– Пожалуйста, там у меня есть друг. И мы с Лайлой подруги, – находила я глупые объяснения. Но ведь никто не знал, что в злачном Лос-Анджелесе обитает он. А я настолько неудачница, что уверена – непременно там с ним встречусь. Этого и боялась больше всего. Я была не готова и, вероятнее всего, никогда не буду готова.

– Хм. – Женщина села за свой стол и уже внимательнее начала оглядывать студентов.

– Лив, ты уверена? – тихо спросил Джим.

– Да. Это возможно? – быстро произнесла я.

– Хорошо, – недовольно поджав губы, ответила ректор, и я облегченно вздохнула. – Тогда сделаем следующим образом: вы сейчас идете на занятия, вам предоставят план ранних контрольных и тестов по предметам, которые будут в ваше отсутствие. А двадцать пятого октября вы все отправляетесь работать и учиться.