– Не лезь туда, где тебе не рады, – процедил я, взяв в руки документы.

– С тобой только на поминки ходить, – фыркнул Коул и достал из тумбочки стола листы, бросив их мне.

Он злился. Я злился. Он хотел помочь. Я не желал принимать помощь. Он следил за каждым моим движением и изменением мимики. Я не подавал виду, что внутри меня творится полный бедлам.

– Это все? – спросил я, подписав последний документ.

– Да, – кивнул Коул.

– Тогда до встречи. – Я встал из-за стола.

– Гранд, подожди… Я должен тебе сказать, что Лив… – глухо произнес он, а я закатил глаза.

– Нет, я не хочу говорить ни о ней, ни о вчерашнем вечере! – выкрикнул я.

– А я и не собирался обсуждать с тобой прошлое. – Его глаза потемнели, а лицо выражало такое сочувствие, что мне стало страшно.

– Что с ней?.. – Голос пропал, и я просто прохрипел эти слова.

– Ее больше нет, Гранд, – выдохнул он.

– В каком смысле? – нервно улыбнулся я на такие глупости.

– В прямом, этой девушки больше не существует. Теперь ты больше не будешь страдать, жалеть. Ты можешь строить свою жизнь так, как хочешь. – Друг встал, а до меня еще не могли дойти его слова.

– Коул, что ты несешь? Как не существует, вчера она очень явно находилась в том месте, где были мы все! – заорал я.

– Но одна ночь – и человека нет, – тихо сказал он.

– Ты можешь говорить яснее? Я ни хрена не понимаю!

– Ты тупой? Лив больше нет! Нет! Вчера они с Лесом попали в автокатастрофу. Весь удар пришелся на ее сторону. Она была все время в коме, а в пять утра все прекратилось. Мы всю ночь продежурили в больнице. Ждали новостей, но они оказались ужасными. Лайла истерит, и я дал ей снотворное, чтобы поспала. Лес в шоке, и мне пришлось звонить Тео. Он прилетит ближайшим рейсом, сообщил родителям. Когда я вчера тебе звонил, то мы только приехали в больницу… и я не решился тебе сказать, ведь ты уезжаешь, тебе было плевать.

Грудь сдавило, мне не хватало воздуха, ноги дрогнули, и я опустился на колени. В голове зашумело, виски больно пульсировали. Перед глазами бегали какие-то точки. Я что, потерял самое ценное, что у меня было? Нет… нет, это невозможно! Мозг категорически отрицал услышанное, но сердце уже среагировало.

– Мать твою, нет… Ливи… – завыл я, поднимаясь с пола. – В какой она больнице? Где она сейчас? Я хочу увидеть ее, заберу и не отдам больше. Почему ты не сказал мне, я бы все бросил, я бы приехал, я бы… спас ее…

– Гранд, теперь ты можешь жить дальше, как и хотел. – Я удивился спокойному тону Коула.

– Жить?! – возмутился я, смахивая с глаз слезы. – Я никогда не умел жить! Я не должен был вообще слушать ее, должен был уберечь! Это моя вина, только моя! Вчера я орал на нее, пытался заставить быть со мной, а должен был без слов взять и поцеловать, убедить, что она для меня – все! Она мое сердце, она моя дорога! А теперь у меня это забрали, выкрали снова! Так как ты думаешь, хочу ли я жить?

– А как же Аманда? Ты же в нее влюблен…

– Ты сейчас издеваешься надо мной? Мне на хрен никто не нужен, кроме Ливи! Никто! В какой она больнице, я тебя спрашиваю?! – заорал я, подходя к нему и сжимая кулаки.

Почему он настолько равнодушен, когда мне так плохо? Почему он даже улыбается, когда моя Ливи погибла? Я должен был увидеть ее, должен сказать, как любил, как надеялся и что никогда не отпущу ее. Мы – одно целое, мы хрустальный шар, а сейчас он разбился, вызвав непонимание и первую стадию депрессии – отрицание.

– В Пресвитерианской, – ответил Коул. – Только… не думаю, что родителям Лив понравится, если ты появишься на прощании с ней. Так что улетай в Лос-Анджелес и продолжай жить своей жизнью.

– Ты охренел? – Я схватил его за пиджак и с силой встряхнул. – Да мне плевать на всех. Я должен там быть, я любил ее больше всех на этой земле! Я потерял самое дорогое, что у меня было! А ты так спокоен?

– То есть, – Коул вырвался из моей хватки и отошел, – если бы можно было вернуться во вчерашний вечер, то ты бы сделал все по-другому?

– Да, я бы отпустил ее, не пошел за ней, не вывел ее из себя! Из-за меня она уехала с Лесом, а если бы не я, то мы бы сидели дальше за столиком, и все бы обошло ее стороной! И она… Коул, как мне теперь дышать?! – в отчаянии закричал я.

– Спокойно и ровно, – пожал плечами он. – С Лив все хорошо. Это был пинок тебе под зад, чтобы подумал о будущем как мужчина, а не как вчерашний отморозок.

– Что?.. – переспросил я, и тошнота поднялась к горлу.

– Это была шутка. Мы с Лайлой придумали, ну еще Рита подсказала этот психологический прием, – улыбнулся Коул.

Злость, резкая, горячая и невыносимая, из-за этой гребаной шутки захватила меня. Два прыжка, и мой кулак встретился с лицом Коула. Я все видел словно через кровавую пелену, ярость вырвалась наружу, я не слышал ничего, ни крики секретарши, ни охраны, которая вломилась в офис. Лишь одно желание – убить за то, что я пережил.

– Мистер Кин, хватит! – Меня оттащили двое мужчин, а я пытался вырваться, чтобы снова врезать Коулу, у которого были разбиты губы и из носа текла кровь.

– Мудак! Ты охренел? Выметайся из моего офиса, сукин сын! – заорал я.

– Идиот, я пытался помочь, – сипло ответил Коул. – Теперь ты знаешь, что было бы с тобой, если бы ты ее потерял по-настоящему. Это был единственный способ заставить тебя трезво оценить свои чувства и включить «мужика»! Никакая Аманда тебе не нужна, только Лив. Поэтому я решился на это, чтобы уберечь тебя, дурака, от этой глупости. Ведь каждый день может быть последним, пока ты прячешься в своей скорлупе. А она тут, она рядом, судьба ли это, я не знаю. А теперь сам думай, что ты хочешь от этой жизни.

– С этого момента друга у меня больше нет, – холодно ответил я и вылетел оттуда, громко хлопнув дверью.

Скорость, громкие гудки, а мне похрен на все. Не знаю, как удалось никого не сбить и не разбиться самому по дороге домой.

Я метался по квартире, как загнанный зверь, пока не хлопнула входная дверь.

– Милый, я дома, встречалась с подругой, – проворковала Аманда, заглянув в гостиную. – Все вещи я собрала, надеюсь, мы в ближайшее время сюда не вернемся.

Смотрел на нее и молчал. Был в ступоре.

– Любимый, что с твоими руками? – Девушка подошла ко мне и взяла мои разбитые в кровь руки. – С кем ты дрался? Гранд, это уже сверх моего понимания! Иди, заклей пластырем этот ужас, пока меня не вырвало.

Память услужливо показала мне картинку, где Лив осторожно обрабатывает мне раны после драк. Ни отвращения на лице, как у Аманды, ни равнодушного отношения. Она всегда заботилась обо мне, что бы я ни сделал, как бы я ни был не прав.

Улыбнувшись, я прошел в ванную и смыл с рук кровь, обработал раны и вышел в гостиную.

– Спускайся, такси приехало, – сказал я, подхватывая чемоданы.

– Сейчас, допью фреш. – Аманда указала на полный стакан, а я, бросив баулы, подлетел и выбил его из ее рук. Стекло разбилось, а содержимое оказалось на стене. – Гранд! – огласил комнату ее омерзительный визг.

– Если я сказал спускайся, значит, спускайся. И не испытывай моего терпения, – процедил я, развернувшись, и взял чемоданы.

И снова дождь, хмурое небо, запах аэропорта и лепет Аманды.

Я принял решение.

Оливия

– Я тебя заберу в пять, – сказал Лес, когда мы подъехали к главному входу больницы.

– Не надо, мы с Лайлой прогуляемся, дома встретимся, – ответила я и помахала рукой машине.

Вдохнула запах медикаментов в холле, и спокойствие сразу разлилось в груди. Переодевшись в форму, я вышла из комнаты и пошла на поиски Лайлы, чтобы встретиться с «доктором Зло». Подруга пила кофе в кафетерии и как-то странно осмотрела меня.

– Что не так? – недовольно пробурчала я, трогая волосы, которые были заплетены в косу.

– Все хорошо, – улыбнулась она, встала и бросила стаканчик в урну.

Но я заметила, что она бледная, а глаза опухшие и красные, словно она долго плакала.