Наряду с работой частных вербовщиков продолжалась и деятельность представителей российского государства. Вся работа по координации и организации деятельности в этом направлении возглавлялась Иваном Смолиным (Johann Simolin), российским посланником при Рейхстаге Регенсбурга, который возложил обязанности по вербовке немецких колонистов на двух своих комиссаров. Первым был Карл Фридрих Майкснер (Karl Friedrich Meixner) из Аугсбурга, вторым Йоган Фациус (Johann Faciu) из Ханау. Они присягнули российскому правительству и числились российскими чиновниками. Майкснер открыл свои бюро по вербовке колонистов в Ульме, Фациус – во Франкфурте-на-Майне, которые были официально признаны магистратами этих городов.

В отличие от частных вербовщиков, комиссары получали твердую оплату в размере 400–500 рублей. Государственные вербовщики пользовались услугами большого числа частных агентов, которые получали за каждую завербованную фамилию от трех до четырех дукатов, или же по договоренности оплачивались работы – за доставку определенного числа семей колонистов. Государственные комиссары обязаны были вести финансовые отчеты и подтверждать все расходы по вербовке и транспортировке соответствующими квитанциями и документами.

Такая активная работа в двух направлениях вербовки очень скоро привела к нужному результату. Число немецких жителей, пожелавших переехать в Россию, достигло порядка 25000 человек. Надо отметить, что в принятии решения таким большим числом жителей покинуть свою страну, немалую роль сыграли плохие условия жизни этих людей в тогдашней Германии. Поэтому момент вербовки немецких жителей для переселения в Россию был выбран весьма удачно.

Центральная и южная часть Германии находилась в экономическом упадке в связи с последствиями французских войн XVIII столетия и только что закончившейся Семилетней войны. Деспотические правители многочисленных мелких немецких княжеств мало заботились об условиях жизни своих подданных, которые находились в нужде, а порой голодали. Отдельные из таких правителей были даже рады избавиться от части обедневшего народа. В то же время возрастающая активность и масштабы вербовочной деятельности российского правительства обратили на себя внимание и заставили задуматься прогрессивную часть населения страны. Возникла даже в то далекое время академическая критика существующей тогда в больших и мелких немецких государствах политики народонаселения и налогообложения, несправедливого отношения многих правителей к своим подданным, что в совокупности и вызывало рост эмигрантских настроений в народе. Вызывающая деятельность российских агентов по вербовке населения начала получать противодействие и со стороны правительств части немецких государств. Первым появился указ правительства Пфальца от 27 января 1764 года, в котором объявлялся всеобщий запрет на эмиграцию и деятельность российских вербовщиков. В этом же году запрет на эмиграцию был принят в Баварии, а 21 апреля 1765 года в независимом (свободном) городе Франкфурте, где объявлялось также о «выдворении» российского комиссара Фациуса за пределы города. К этим запретам на эмиграцию присоединились и другие немецкие государства.

Иначе обстояли дела в Пруссии, которая затягивала принятие соответствующего запрета, и на это были особые причины. Прусский король Фридрих сам с успехом заманивал и переселял в Пруссию подданных чужих немецких государств. Лишь после того как он увидел серьезную конкуренцию со стороны русских вербовщиков, монарх объявил 1 мая 1766 года запрет на эмиграцию. Однако российские вербовщики хорошо использовали раздробленность немецких государств и легко уходили от запретов их деятельности, переводя свои офисы через границы в другие государства, еще не объявлявшие их вне закона. Довольно часто они использовали нелегальные и противозаконные методы вербовки. Ими вербовались люди, в силу разных причин не имевшие права на эмиграцию, которых тайно перевозили через границы. Переманивались за денежное вознаграждение крестьяне, уже подписавшие договоры на переселение в Венгрию или Северную Америку, которым обещались несуществующие льготы и условия при их переселении в Россию.

Немало было и обратных случаев, когда завербованные переселенцы, уже получившие деньги на переезд в Россию, сбегали в последний момент перед отправкой. В качестве такого примера приведем реляцию русского посланника А. Мусина-Пушкина из Гамбурга, посланную им императрице 14 октября 1763 года. В ней он сообщает, что, несмотря на приставленный караул и добровольное клятвенное обещание, четверо холостых переселенцев, уже получивших кормовые деньги на дорогу, отлучились от артели перед погружением на корабль и скрытно сбежали. В своем послании он отмечает, что «…подозрение склоняется на разставленных везде около Любека прусских вербовщиков, кои беглецов сих скрыли, а статься может, что к побегу их подали повод и притчину…».

Вскоре на немецких землях возникала реальная угроза гражданскому миру, особенно если учесть, что тысячи людей задолго до отъезда прекращали усердно работать и были заняты лишь организационными заботами по продаже имущества и сборами в дорогу, а их мысли – только думами о переселении в далекую и богатую Россию. При этом они постоянно общались с остающимися родственниками, соседями, друзьями, доказывая им правильность своего выбора и рассуждая о негативных сторонах жизни в Германии, что вызывало брожение у значительно большей части немецкого общества.

В этих условиях необходимо было принять согласованный и единый эмиграционный запрет для всех немецких государств и свободных городов. С таким предложением первыми выступили король Баварии и архиепископ Зальцбурга. Следует еще раз заметить, что в это время активную работу по вербовке населения немецких государств вела не только Россия. Решать свои внутренние проблемы за счет привлечения в свою страну трудолюбивого немецкого населения пытались монархи Пруссии, Франции, Англии и сам король Священной Римской империи немецкой нации Иосиф II, активно вербовавший колонистов для освоения освобожденных в войне с турками земель Венгрии.

Деятельность вербовщиков и различных гонцов этих стран, охотившихся за душами немецких жителей, приводила к активному противостоянию между ними, что вызвало многочисленные жалобы и противодействие со стороны правителей немецких земель, особенно южной части Германии. Им вскоре удалось серьезно потеснить австрийских вербовщиков и добиться определенного паритета между ними и российскими ловцами немецких крестьянских душ. Этому во многом способствовала активная деятельность князя Голицына в Вене и открытие Майкснером российского вербовочного бюро в Ульме. С целью прекращения использования не всегда легальных приемов в разгоревшейся конкурентной борьбе между австрийскими и российскими вербовщиками, ими была достигнута договоренность отказаться от повторной вербовки уже определившихся в пользу одной из сторон колонистов.

Однако такое слабое противодействие вербовочной деятельности агентов со стороны Иосифа II не могла удовлетворить немецких курфюрстов, которые стали принимать собственные меры. В 1766 году два из десяти имперских округов Германии (Kurrhein и Oberrhein) запретили на своей территории всякую вербовочную деятельность иностранных агентов, а последний из них вновь обратился к королю с требованиями принять более решительные меры против эмиграции подданных немецких княжеств и имперских городов. В конечном итоге Иосиф II вынужден был уступить настойчивым требованиям многих княжеств империи и издать в 1768 году указ о запрете эмиграции в Священной Римской империи немецкой нации (Edikt gegen die Auswanderung).

Однако для вербовочной компании России этот указ уже не имел практического значения. Она еще в начале 1766 года сама запретила продолжать вербовку немецких крестьян в связи с отсутствием необходимого количества морских судов для транспортировки колонистов, переполнивших портовый город Любек в ожидании отправки. К тому же в самой России в местах поселения колонистов в Поволжье не были своевременно решены многочисленные вопросы их приема, включая выделения земельных наделов и строительства необходимого количества жилых домов.