– Операция назначается на завтра, время уточнится чуть позже, – опережая вопросы, объявил он.

– Если что-то для этого нужно – звоните в любое время и по любому поводу. Деньги не имеют значения.

– Молодой человек, я – врач, а не торговец, – незамедлительно отозвался задетый откровенным подкупом хирург.

– Приятно слышать, – едва заметно усмехнулся Макс, – но материальный стимул способен в разы поднять процент удачного исхода.

– Не в моем случае.

– И все же – подумайте над моим предложением.

Спрятанные за спину руки врача не помешали Максиму вложить свою визитку в нагрудный карман его белого халата. Попрощавшись кивком головы, он поспешил в покинутую доктором палату.

Игорь Владимирович задумчиво посмотрел вслед молодому человеку: до чего разителен был контраст в поведении скромной пациентки и ее заносчивого опекуна!

– Какие же, все-таки, отношения вас связывают? – вполголоса пробормотал он. – Для родственных – слишком трепетно. Для дружественных – тем более! Любовные? Но разница в возрасте очевидна. Она что-то говорила про дочь, может, в ней – разгадка?..

Как бы там ни было, но получит ли он ответы на свои вопросы теперь целиком и полностью зависело от его мастерства. Задумчивость доктора как рукой сняло: «Так что вы там обещали мне, госпожа Лебедевская – рассказать все, что я захочу? Не отвертеться вам теперь от долгих разговоров! Надо бы побольше дежурств набрать в этом месяце», – и шагнув в кабинет, Петров сгреб все Маргаритины снимки МРТ в охапку. – А вам, господин Ковалев, следовало бы поубавить спеси: я тоже не лыком шит! – горделиво добавил он, не отдавая себе отчета – кто сейчас в нем больше говорил – врач или просто мужчина.

Внешность Игоря Владимировича внушала уважение: высокий, крепкий, с хорошей для своего возраста фигурой. Ему было немногим за пятьдесят. Короткий ежик жестких с проседью волос говорил о решительном характере. Острый взгляд, твердая рука, молниеносная реакция да многолетняя практика делали его авторитетной фигурой в области медицины. А сначала были только природная хватка, любимое дело и безграничная работоспособность.

Доктор вот уже тридцать лет был женат на очень милой женщине. Поначалу в семье Петровых все складывалось хорошо – оба работали в одной клинике, имели бесконечную тему для разговоров и один круг общения на двоих. Но с рождением дочери все изменилось: Катерина с головой погрузилась в заботы о маленьком ребенке, предоставив мужу временную самостоятельность. Сначала Игорю казалось это справедливым – крошечная девочка, в отличие от взрослого мужчины, требовала неустанного внимания, и он терпеливо дожидался, когда малышка подрастет и его прежнее положение главного действующего лица автоматически восстановится. А пока этот момент не наступил, молодой амбициозный врач, с заслуживающей уважения самоотверженностью отдался работе.

Ему нравилось то, чем он занимался. Он мог сутками пропадать в больнице, наблюдая не только за своими пациентами, но и за интересными случаями из практики своих коллег, с удовольствием ездил на курсы повышения квалификации и обучающие семинары, причем не только слушал чужие выступления, но и делился своим опытом. Несколько раз ему предлагали административные должности, но он предпочел практическую деятельность в медицине – это у него получалось гораздо лучше, да и удовлетворения приносило во много раз больше.

С появлением второго ребенка жена еще больше углубилась в воспитание детей. Нагружая своих любимцев бесконечными бассейнами, творческими студиями, тренировками и репетициями – она засыпала вместе с обессиленными малышами, чтобы с утра с новым энтузиазмом взяться за развитие индивидуальных способностей каждого из них. Высокий заработок мужа – успешного к тому времени хирурга – Катерину вполне устраивал, а то, что он мало времени проводил с семьей – ее не особенно волновало – деятельной маме некогда было скучать. И постепенно Игорь был полностью предоставлен самому себе.

Его нельзя было назвать плохим отцом – он с удовольствием возился с малышами в те редкие минуты, когда его отдых совпадал с их бодрствованием. Но, все же холод в отношениях с женой привел к тому, что основным его домом стала больница – там он был в авторитете, там он был нужен и коллегам и пациентам, да и начальству тоже. Если возникала необходимость в операции важному лицу, то всю ответственность возлагали на него, и хочешь, или не хочешь, приходилось оправдывать доверие. Неудачные исходы его вмешательства можно было по пальцам пересчитать, да и то тогда, когда болезнь оказывалась либо слишком запущенной, либо способ ее лечения выходил за пределы возможностей медицины.

Время от времени у привлекательного доктора появлялась какая-нибудь пассия, но о разводе речь не велась: он оставался преданным отцом и не допускал мысли о разлуке с детьми. Так что спустя некоторое время, его роман заканчивался – претендентки на руку старомодного по воспитанию мужчины не хотели терять время зря.

Когда дочь и сын выросли, и обустроились каждый самостоятельно, жена, потерявшая свой привычный круг забот, стала раздражительной и капризной, а потом вдруг решила заняться забытым супругом, но опоздала. Ему уже не нужны были ни ее чрезмерная опека, ни навязчивое внимание, и Игорь съехал в отдельную квартиру, поставив точку в семейных отношениях. Некоторое время Катерина еще донимала его необоснованными претензиями, но как только родилась внучка, она вновь вернулась к своим любимым занятиям – пеленанию, кормлению и воспитанию, облегчив жизнь дочери, и дав возможность мужу вздохнуть с облегчением.

С той поры, как дети разъехались из родительского дома, Игорь Владимирович редко общался с ними. Работа всегда стояла для него на первом месте, поэтому он незамедлительно мог прервать свой отдых для консультации в особо сложном случае. Уважая профессионализм отца, дочь, жившая в Италии, не особо настаивала на его частых приездах, но на пятилетие внучки задалась целью собрать за одним столом всю разросшуюся семью Петровых. Уступив уговорам и приурочив свой отпуск к торжественному мероприятию, глава клана, что называется – «сидел на чемоданах», но уехать не успел. Звонок от начальства призвал его в больницу на операцию к «важной персоне».

И вот эта «важная персона» всколыхнула что-то давно забытое в душе умудренного жизнью мужчины. Уединившись в кабинете главврача, он, то просматривал снимки, то вспоминал глаза Маргариты, то улетал куда-то в своих мечтах – и это было волнительно и приятно. И лишь пришедший для обстоятельного разговора хозяин кабинета смог вернуть на землю расслабившегося не ко времени хирурга.

После знакомства с лучшим специалистом клиники, Максим отправился к Маргарите. Яркий контраст в поведении доктора до входа в палату и после выхода из нее, свидетельствовал, скорее, в пользу профессионализма. На фоне скептической интонации первых фраз, сухая и сжатая сосредоточенность перед прощанием внушала большую долю оптимизма. Но вместе с тем, в глазах хирурга поселилось что-то такое, от чего внутри молодого человека зашевелилось ревнивое беспокойство. «Что произошло между ним и Маргаритой за эти сорок минут? О чем они говорили?» – Максим очень пожалел о том, что не настоял на своем присутствии во время знакомства доктора с пациенткой, но исправлять ошибку было поздно.

– Привет! Обживаешься? – Окинув взглядом просторную палату, напоминающую больше недорогой гостиничный номер, Макс с огорчением заметил, как фальшиво – беспечное выражение стирает искреннюю озабоченность с женского лица.

– Спасибо за царские условия, но я и в общей палате могла полежать, даже как-то веселее.

Маргарита явно храбрилась, не позволяя жалеть себя, и стыдясь принятой помощи, удерживала его на расстоянии. А Максиму так хотелось взять на себя ее трудности и тревоги, обнять, успокоить! Но улитка вновь была в раковине, угрожающе выставив рожки. Не тревожа ее понапрасну, молодой человек нейтрально поинтересовался: – Как тебе доктор?