— Бабник, бабником и останется, — все вы одинаковые. Ты тоже небось не лучше. — и принялась испепелять всех троих: отца, Эрика и Раду, грозным взглядом.

— Ты абсолютно права, — я поднялась. Спасти их что ли? — ты вольна выбирать, как ты хочешь проводить свое время. И идти тебе замуж или нет за человека, побежавшего от тебя к ламии. К тому же скорее всего она приняла твой облик, — Лючита резко прекратила злиться, с ее губ сорвалось:

— Правда?

Я, решив идти до конца, кивнула скорчила зверскую рожу Шоги. Уж кто-кто, а он знал, что ламии никогда не превращаются в кого-то из близких. Их облик — это красотка с развевающимися волосами. Скорее всего, белыми. Но мужчин привлекала даже не она сама, а сила ее магической ауры. Любой, даже начинающий, Ночной Охотник знает, что идти охотится за ламией без защитного амулета — чистое самоубийство. Да и амулет не давал сто процентной гарантии. Многие считали ламий призраками. Это распространённое суеверие кочевало повсеместно. Но вот только объясните мне, где вы видели призрака, который пьет кровь? Призраки существа нематериальные, эфирные субстанции, а вот в материальности ламий ни один опытный охотник не сомневался.

Мы вышли от Мире оставив успокоенную девушку хлопотать над женихом. Я пряталась за Эриком до тех пор, пока тот не направился к себе заявив, что возьмет лекарства и попытается помочь парню. Раду перегородил мне дорогу, заставив остановиться и спросил

— Зарина, что-то случилось?

— Нет! — почти выкрикнула я, вдруг резко заинтересовавшись, травой у себя под ногами.

— Я тебя чем-то обидел? — Раду взял меня за плечи не давая уйти.

— Нет. С чего ты взял? — я отрицательно помотала головой, сердце билось как сумасшедшее. А его руки обжигали даже сквозь одежду.

— Ты весь день от меня бегаешь. Вот я и подумал… — его шепот раздался совсем рядом, он напряженно вглядывался мне в лицо, будто желая прочесть на нем ответ. Он ничего не помнит. Ниолис это действительно чудо! Я облегченно выдохнула, хотя было немножко жаль.

— Все нормально просто сегодня столько всего произошло, — и поспешила перевести разговор на другую тему, кивнув на рукоять, выглядывавшую из-под куртки. — А где ты так научился сражаться плетью?

Руки Раду дрогнули и отпустили мои плечи, он странно посмотрел на меня. А я быстро затараторила:

— Ты великолепно сражаешься. Но я росла в замке Охотников и видела много разного оружия, и наемников которые его носят. Но такого как у тебя — я не знаю. И что бы так сражались, не видела?

Раду вздохнул присел возле костра и предложил мне сесть рядом.

— Во-первых, это не плеть, — наставительно проговорил он, — а разновидность боевого бича. Во-вторых, наемники не используют бичи как оружие потому что не умеют ими пользоваться. — и опережая мои дальнейшие расспросы вытащил из-под куртки туго смотанный в кольцо бич. И охотничий нож. Бич передал мне, нож отложил в сторону. Я осторожно взяла его в руки и размотала, присматриваясь к черной рукояти, мягко переходящей в бич с грузиками на конце. При ближайшем рассмотрении я поняла, что он лишь издали напоминает обычные хозяйственные бичи, если посмотреть ближе сразу становиться ясно что это оружие и не менее опасное чем любой меч. Он имеет короткую рукоятку, а ближе к концу подвеса несколько ударных грузов.

— Там, где я родился многие пользуются этим оружием, — пожал плечами Раду, словно извиняясь за то, что не может дать мне более исчерпывающего ответа.

— А где ты родился? — тут же воспользовалась его откровенностью я.

— В одном из самых прекрасных мест в мире, — улыбнулся он, и, наклонившись забрал из моих рук бич, принявшись опять сматывать его в кольцо. При его движении ножны от ножа упали с его коленей на мои, и я не удержалась, взяв их в руки. На первый взгляд, обычный грубый чехол, оказался сделан из дорогой толстой кожи, по бокам его шла замысловатая вязь, как будто ножны делались под заказ. Я удивилась и потянулась за ножом, желая рассмотреть его поближе. И восхищенно ахнула. Это конечно не была цацка украшенная драгоценными камнями. Но это было оружие с большой буквы. Действительно действенное, дорогое и красивое. Раньше я к нему особо не присматривалась. А теперь… остро отточенная кромка лезвия хищно изогнутый клинок и вороненая необычным фиолетовым цветом сталь- говорили сами за себя. Рукоять была украшена серебром. Кто мог сделать такую красоту, я терялась в догадках. Скорее всего гномы — они общеизвестные изготовители превосходных клинков. Вот тут-то я задумалась. А так ли уж прост наш с Эриком попутчик. Вспомнила что ему доверяет наставник, прибавила к этому знание воранского языка, непонятное оружие, и получила богатого вельможу, состоящего в тайной королевской службе, скорее всего занимающего не последний пост. Шпион, — определила я, и тут же поморщилась. Мне не понравилось, как оно звучало. Да и не подходило оно к Раду. Кем бы он ни был за нами он не следил, никому не предавал, спасал нам жизни. И кем бы он ни был на царской службе, доверим обличен не зря.

— Пойдем погуляем, — неожиданно предложил Раду, которому видно наскучило мое молчание. Я закивала в тайне радуясь, что раскрыла его маленький секрет и отдав ему нож, вскочила на ноги. Мы навестили наших лошадей. Я, скрепя сердце, вытерпела очередное издевательство от моей невоспитанной кобылы, которая схрупав предоставленный ее вниманию хлеб, грызанула меня за руку, и повернувшись, ко мне хвостом с философским равнодушием выслушало мое не лестное о ней мнение. Зато мне неожиданно повезло с Вихрем. Он приплясывал вокруг своего хозяина съев все что тот принес, и стал тыкаться храпом в карманы куртки Раду. Я порылась у себя, нашла не большое яблоко и без особой надежды протянула его Вихрю. Он покосился на меня с недоверием тряхнул головой и посмотрел на хозяина.

— Прими угощение не расстраивай девушку, — засмеялся Раду. Конь повернулся ко мне, будто все понял, и осторожно, мягкими губами выхватил яблоко из ладоней. Я протянула руку, Вихрь наклонил голову позволяя себя погладить. А на ощупь он казался гладким, нежным как шелк. Я потянулась было еще раз коснуться гривы красавца, но Вихрь видимо решил, что хорошенького понемножку. Тряхнул головой и умчался к находившемуся в стороне табуну.

— Ну и куда теперь? — засмеялась я, остановившись посреди луга.

— Пойдем к реке, — предложил Раду, подмигнув мне.

— Идем, — согласилась я, вглядываясь в совсем близкую зелень камыша, заполнившую почти весь овражек, в котором текла речка без названия. Мне, конечно же, захотелось спуститься вниз к самой воде. Она сверкала всеми оттенками голубого, начиная с прозрачно хрустального и кончая темно-синим. Раду потянул меня за руку вдоль берега. В мужчине проснулось, что-то мальчишеское. Он беззаботно улыбался. Будто вчера решилось что-то важное. И теперь он спокоен. Я недоуменно следовала за ним, наблюдая как ярко-зеленые свежие травяные побеги сменяются старыми и темными стеблями камыша, а те в свою очередь превращаются в прогнившую кашу. Наконец. Мы оказались на мокрой, хлюпающей грязью земле, от которой ощутимо шел гнилостный запашек. Даже в самую жару земля здесь не высыхала. Камыши, подломив ножки, покрылись слизью, а посреди этого безобразия горделиво возвышался трухлявый гнилой и осклизлый пень. Ароматы, витавшие вокруг могли вызвать тошноту у болотника, свиней заставили бы побыстрее отправиться в баню. Дабы потом с чистой совестью лечь в нормальную лужу с грязью.

— Ты куда меня привел? — сморщилась я, отступая назад и зажимая пальцами нос.

— Будем повышать твое самообразование, — наставительно произнес Раду, и с этими словами поднял лежавшую неподалеку палку, изо всех сил ударив трухлявый пень. Гнилой остов пня развалился на куски. Я вздрогнула, хотела возмутиться, но присмотревшись, ахнула. Из — под гнилых останков пня выглядывал красивейший цветок виденный мною когда-либо. Его резные лепестки светились алым огнем, чуть подрагивая, из далека он напоминал бы маленький фонарик. Я протянула к нему руку, не решаясь сорвать, на ладонь упали алые отблески. — Ну как? — поинтересовался Раду, стоя в стороне, небрежно облокотившись на палку, и наблюдая за моей реакцией.