Для разнообразия – прапорщик был с выдумкой – мог приказать ползать всей роте под кроватями от стены до стены по-пластунски, засекая на секундомере время. Не уложились бойцы – все начиналось заново. Регулярно проводил проверку тумбочек. Найдет книжку или письма – их не положено было хранить, – жди экзекуций. Так пропали многие рисунки и наброски Матвея, которые он ухитрялся иногда делать, чтобы не утратить совсем навыки рисования. Он стал их прятать в матрац, но и эту хитрость Ворона разгадал. Матвей пробовал с собой постоянно в карманах рисунки носить, но попался на поверке, пришлось отрабатывать «провинность» ночью натиркой мастикой полов в казарме.

Дни слились для Матвея в один сплошной, бесконечный. Ночей будто и не было. Прикоснешься лицом к подушке – и тут же слышишь крик дежурного по роте: «Подъем!» Уже шесть часов утра. По воскресеньям иногда давали поспать до семи, но привычка просыпаться в одно и то же время не позволяла поспать в подаренный час.

Все равно, пусть редко, но бывали бессонные ночи. Матвею запомнилась одна из них – осенняя, дождливая. Он тогда получил письмо от Таси Ромашки.

Разбередило его письмо, не мог уснуть, хотя прошедший день был тяжелым. В ту ночь дежурил замполит роты старший лейтенант Гурский, относившийся к Матвею лояльно, поэтому можно было безбоязненно выйти из помещения.

Матвей оделся и, пройдя мимо клевавшего у тумбочки перед выходом дневального, вышел на воздух.

Светлые ночи уже прошли, и хотя осень еще только начиналась, с севера уже тянуло холодным предзимним ветром. Лил по-прежнему дождь, и по асфальтовым дорожкам военного городка бежали чернильного цвета ручьи. Матвей подбежал к ближней березке перед казармой, сорвал золотистый листок, похожий на очертания сердечка и снова укрылся от дождя под навесом. Пальцы плохо ощущали поверхность листка, огрубели, покрылись жесткими мозолями от постоянной работы лопатой и ломом. Сможет ли он снова писать после армии? Будут ли пальцы снова чувствовать, как живую, кисть, будут ли ему даваться стремительные мазки и тонкие штрихи?

Иногда ему удавалось поработать кистью с гуашью. Такую возможность стал ему предоставлять на втором году службы замполит роты Гурский, когда Матвей удачно подновил плакат в ленинской комнате к первомайскому празднику. Способности Матвея к рисованию Гурский случайно заметил, когда увидел у одного «деда» дембельский альбом, оформленный Матвеем. Вызвал срочно того в канцелярию: «А Ленина сможешь нарисовать? Тогда на завтра я тебя освобождаю от работы на объекте!»

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.