И кто выдумал, будто главные тернии на пути рыцаря – битвы? Телесных ран еще можно избежать. Но как уберечься от соблазнов и сохранить верность Даме?

– Ой! – пискнула Жанна, нежным бедром уколовшись о шип на его панцире.

– Только без воплей, ладно? – сказал Светлан. – Не выношу бабий ор.

– Потому что сам – орясина, – проворчала ведьма, не забыв, правда, прибавить: – Си-ир… Вообще, жаль, что и ты не голый.

– Тогда бы мы налетали тут, ну конечно!..

– Ведь с Анджеллой носились ночи напролет? Мог бы и меня разок кувыркнуть – ради высокой цели.

– Даже с Анджи мы вряд ли б удрали от летучих коней. Тем более, в те… гм… часы мне было ни до чего – где уж клеваться с Воронами!

– Как жаль, – вздохнула Жанна. – Уж так хотелось совместить пользу с усладой. А также… это… принести на алтарь свое целомудрие. – Она хихикнула. – Сколько ни есть чести – вся твоя.

Глупышка, подумал Светлан едва не с болью. Да если б все были такими же чистыми!..

– Не говори мне про алтари, – пробурчал он. – Взорвать бы их все к дьяволу! За что и не люблю религии: всё им дай, дай, а сколько ни дашь – мало.

Меж девичьих колен богатырь поглядел вниз, на плешивую макушку холма и разбегавшийся по его склонам лес, с такой высоты смахивающий на неровные кудряшки. Вон и ручей, за которым Хорр гоняет козлов, а скоро и крепость станет видна. Или не станет? Похоже, раньше они с Жанной погрузятся в облака… собственно, уже погружаются. Н-да, вокруг делается туманно. Жаль, пелена не такая густая, какой казалась снизу. А до «чертогов» еще неблизко.

– «Блажен, кого Ты избрал и приблизил, чтобы он жил во дворах Твоих», – нараспев произнес Светлан.

– Ты про кого?

– Вот про них, – рукой он показал в сторону, на стремительно летящие сквозь облака темные туши, сейчас еще больше смахивавшие на акул. И конечно, на их загривках восседали назареи, распластавшись вдоль шерстистых тел, чтобы не сорвало ветром. – Начинается новый раунд – надеюсь, не последний. Для разнообразия это будет воздушным боем.

Увы, пулеметом его не снабдили, да и с маневренностью проблемы – в отличие от врагов. Только и остается, что ждать, когда они приблизятся на дистанцию удара. Хотя лучше бы не спешили.

– Ну вы, летающие боровы! – вдруг заорала Жанна, со страху опять сделавшись задиристой. – Сейчас из вас наделают окороков!..

– Сдай назад, егоза, – прошипел Светлан. – Не провоцируй обострение.

– Будто они сами не обострят!

– Нам каждая секунда – в копилку. Чем дольше пройдет без свары, тем выше вознесемся.

– А то они не знают!..

Если назареи и не знали, то медлить не собирались в любом случае, с ходу нацеливаясь на атаку. Было их… больше семи и меньше девяти. Оценить точнее мешали клочья облаков, постоянно заслонявшие то одних, то других летучек. Но, кажется, главная дюжина Оттара убыла еще на пару – то ли вампиры расстарались, устроив преследователям узников радушный прием, то ли часть Воронов отвлеклось на иные заботы… хотя это и глупо. Вооружены всадники были косами, только не теми, что подрисовывают Смерти, а боевыми, похожими на японские нагинаты. Уж если такой озадачат…

– Добрый Дедушка Мороз нам подарочки принес, – сказал Светлан. – Черт бы его побрал.

А закованные в железо упыри уже летели на него, слившись с хищными конями в эдаких летучих кентавров, – безмолвные, неумолимые, привыкшие наводить ужас на людей, а своими цепенящими взглядами лишать сил самых отважных.

– Похоже, мне не оставляют выбора, – проворчал богатырь, вынимая мечи. – Какое облегчение, а?

Он и впрямь чувствовал себя освобожденным, будто с плеч сняли немалую тяжесть. Все его тело расправилось, словно бы опять стало больше, но при этом сделалось воздушным, как надувной шарик. Кажется, и скорость подъема ощутимо возросла. (Или это заслуга ведьмы?) Врагов было слишком много – для обычного человека. И даже богатырю работы выше головы. Зато какой стимул!

– Ну, – сказал Светлан, окружая себя расставленными конечностями, точно какой-нибудь спрут, – теперь начинается настоящий танец. Ты готова, подружка?

– Всегда! – откликнулась Жанна, соскальзывая ему за спину, но не ослабляя обезьяньей хватки.

– Ап, – выдохнул он, встречая первый удар боевой косы. – Понеслась душа в рай…

Действительно, как ему не хватало опоры! Чтоб рубануть в полную мощь, требовалось подключить все мускулы, прочней зацепившись ногами, – а за что цепляться в пустоте? От каждого резкого маха его начинало крутить, и если бы в дело не вступала Жанна, работая тормозом, Светлану пришлось бы плохо.

Зато назареи, спаренные с массивными конями, чувствовали себя в воздухе, точно рыбы в воде, мелькая вокруг черными акулами, выныривая из клубов тумана и раз за разом обрушивая на богатыря тяжкие удары. Хуже всего, что сыпались те отовсюду, и Светлану приходилось поддерживать круговую оборону, особенно тщательно оберегая свою наездницу. Впрочем, она и сама крутилась вокруг богатыря куницей, вовсе не желая угодить под взмах наточенной косы или под тычок алмазных копыт-когтей, способный проломить даже эльфскую броню. Но при этом не забывала о боевом танце, мгновенно реагирую на каждое из его па, помогая партнеру поворачиваться шустрей или, наоборот, стопоря, и ни на миг не прекращала тянуть Светлана вверх, к невидимой пока цели.

Понемногу он обвыкался с безопорной схваткой, благо за последний год успел налетать с Анджеллой не одну сотню часов. А чудесные доспехи, сработанные Древними, сами подсказывали движения, превратив каждую его конечность в убийственное орудие. Впрочем, не вполне так: это человечьи клинки создавались для убийства, а эльфские – чтоб приблизиться к совершенству, обретая гармонию с миром… и даже с этими уродами, норовящими искромсать тебя в месиво. Но что ж поделать, если и они – часть среды, с которой требуется войти в согласие? А уж когда войдем, тут держитесь!.. Ради гармонии, бывает, не щадят ближних – чего ж толковать об упырях и демонических конях, зачатых от мертвеца?

Это походило на вдохновение, изредка посещавшее Светлана – видимо, в награду за упорство. Он больше не ощущал ни злости, ни опасений, и даже драться вроде бы прекратил – лишь кружился в неистовом танце под неслышную музыку, придвигаясь к недостижимому идеалу все ближе, ближе… А чуткая ведьма продолжала следовать за ним неотступно, почти смыкаясь с партнером обнаженным сознанием, созвучная ему, как немногие из любовниц, близкая точно сестра. Вокруг них рассекалась плоть, хлестали фонтаны темной крови, распадались на части тела, человекоподобные или вовсе звериные – это не играло особой роли, а уж тем более, не было целью. Просто, когда индивидуум приходит в созвучие с окружением, оно тоже принимается подлаживаться под него, выправляя собственные изъяны.

Когда Светлан очнулся от странной этой эйфории, рядом не оставалось никого из чужих – видимо, он порубил всех, пока сливался с космосом.

– Никто не выжил? – спросил богатырь. – И слава богу.

Впрочем, что стало с назареями и летучими конями, мешала разглядеть пелена, плотно затянувшая землю. Зато вверху, над головами выжившей парочки, уже проглядывали звезды.

– Сир, – напряженным голосом сказала Жанна, – похоже, я иссякаю.

– Лишь бы не истекала, – откликнулся Светлан, разглядывая вмятины на своей броне, и прибавил с тревогой: – Девочка, тебя не зацепило?

Вроде не должно: эта малышка слишком важна для него, чтобы он мог позволить ее коснуться. Хотя самого исколошматили крепко, не глядя ни на какие слияния, – все тело уже начинало ныть. И если б не эльфские латы…

– У меня магия на исходе! – выкрикнула девушка. – Доплясались!..

– В жизни случаются неудачи, – сказал он хладнокровно. – А ты хотела бы обойтись без срывов?

– Но если не дотянем, к чему было все?

– Чтоб не корить себя за бездействие – хотя бы. Мы сделали, что могли, и пусть другие сделают больше.

Туман вокруг рассеивался с каждой секундой, словно бы стекая вниз, в безбрежный облачный океан, озаренный сиянием месяца и сверканием тысяч звезд. И уже совсем близко, прямо над их головами, виднелось прозрачное облачко, невесть с чего оторвавшееся от общего стада и зависшее в вышине.