Стёпка сел рядом на подстилку и достал из рюкзака лимонад.

— Хочешь пить? — предложил он.

— Нет, не люблю сладкие газированные напитки, ещё больше пить захочется. А где они живут и с кем? — поинтересовалась я.

— Кто?

Степан не понял, о ком идёт речь или сделал вид, что не понял? Ох, хитрец.

— Ну, Влад и Ольга. Они ещё так молоды.

— А-а-а, «гоблины», — неохотно отозвался Степан. — Ну, не так уж они и молоды. Владу двадцать семь, а Ольге двадцать восемь.

— Надо же, — удивилась я. — А по ним не скажешь. А живут они с кем и где?

— Не слишком ли много вопросов? — забеспокоился Стёпка и поднялся на ноги. Так я и знала, Стёпка почувствовал опасность соперничества, вот глупый, поэтому на вопросы мои отвечает без особого энтузиазма.

После недолгой паузы он всё-таки ответил.

— У них дом на Новой улице, у самого леса. Там такие хоромы. Обратно пойдём, я тебе покажу их дом. Его издалека видно. — Степан глубоко вздохнул. — Непонятно, откуда у них столько денег.

— Сам сказал, что они из Сибири приехала, оттуда, по всему и деньги — не без иронии заметила я. Не люблю, когда люди считают чужие деньги. Нехорошо это, бестактно.

Из Степана приходится вытаскивать «клещами» интересующую меня информацию. Ну, если ему неприятно говорить о «гоблинах», значит, закроем тему.

— Влад живёт с родителями, а Ольга его двоюродная сестра с ними приехала. Ах, их не поймёшь, странные они, — отмахнулся Стёпка. — Лучше с ними не связываться — сектанты они, не иначе.

— Ну и бог с ними, — прекратила я разговор, который не пришёлся по нраву моему другу. — Давай, что ли грибов поищем?

Я поднялась на ноги, а Степан собрал подстилку.

— И то верно, — согласился Степан и стал искать палку, чтобы легче грибы было искать. — А, помнишь, когда-то наши родители дружили семьями? Мы вместе ходили в лес за грибами. Они грибы собирали, а мы кузнечиков ловили в банку.

Я тоже нашла себе толстую веточку, чтобы листья ворошить.

— Помню, конечно, — отозвалась я.

— А ещё, когда наши родители собирались по праздникам, мы закрывались в комнате и строили «халабуду» под столом. В твоей комнате лучше получалось, у тебя стол был большой и тряпья сколько угодно.

— Да, Стёпка, хорошее было время, беззаботное.

— А что теперь мешает быть беззаботными?

— Заботы, Стёпа, — оторвавшись от поиска грибов, сказала я. — Пришло время подумать о будущем. Нужно строить карьеру.

— Карьера, это так важно? — сглотнув, спросил Степан.

— Конечно, — безапелляционно ответила я.

Вот в чём наше различие. Мы стремимся куда-то, торопимся, а здесь тишь, да благодать: куда выведет. Живут, не зная забот, что называется.

— Важнее важного? — не отстаёт Стёпка.

— Стёпа, отстань от меня, давай грибы искать, — отмахнулась я.

Нельзя быть таким назойливым кавалером. Чувствую, назревает серьёзный разговор. Лучше мне «уйти в сторону», иначе потом хлопот не оберёшься. Стёпка увлечён мной и это очевидно, а я ему кроме дружбы ничего не могу предложить.

— Ничего, что я тебя от работы отвлекла? — спросила я.

— Ничего. Вечером отработаю. У нас, можно сказать, ненормированный рабочий день. Иногда приходится задерживаться допоздна, если срочный заказ, а иногда бездельничаем с утра до вечера.

— Значит, я могу рассчитывать на тебя?

Знаю, что мне будет одиноко здесь, а так хоть на друга смогу положиться.

— В любое время, — улыбнувшись, сказал Степан и высыпал рюкзак горсть польских белых грибов.

— Кстати, спасибо за интернет. Так быстро подключили, — поблагодарила я друга. — Если бы не ты, я бы ещё неделю ждала очереди.

Вчера утром попросила Стёпку провести интернет в дом, и уже через час пришёл рабочий, и подключил мой ноутбук к интернету. Конечно, я весь вечер зависала в сетях, переписывалась с друзьями, написала «отчётное» письмо маме, с интернетом стало жить проще.

— Пользуйся. У меня везде есть друзья. Если что нужно, звони, не стесняйся.

— Значит, со всеми проблемами я, как и моя бабуля, могу обращаться к тебе.

— Я привязался к вашей семье, вы мне, как родные, — смущённо улыбнувшись, сказал парень.

Ну вот, я же говорила, что он мне как брат, так и есть. Стёпка и сам это понимает, поэтому смущается, когда пытается за мной ухаживать. Надеюсь, он поймёт, что кроме дружбы между нами ничего быть не может, и жить станет легче и ему и мне.

Домой вернулись в три часа: привычка с детства, наверное, возвращаться из леса к этому времени. Грибов нашли мало. Мы отдали их моей бабуле, которая несказанно обрадовалась.

— Завтра приглашай Степана на пирог, — сказала она.

О, бабушкин пирог с грибами я помню с детства. Вообще у бабушки очень вкусные пироги получаются, тесто воздушное и ароматное. Мы с мамой пытались заняться выпечкой, но из этой затеи мало что вышло. Но мы обе готовим вкуснейшие шоколадные торты и это лучшее наше достижение в кулинарии.

Я проводила Степана, и мы с бабулей сели обедать. А потом за разговорами не заметили, как день плавно перекатил в вечер. Мы разошлись по своим комнатам, и я села за ноутбук.

Потихоньку я обживаюсь. В моей комнате всё по-своему устроила — кровать передвинула так, чтобы засыпая, я могла видеть небо. Но вчера в окошко заглянула луна, и мне стало особенно тоскливо. В какую глухомань меня занесло, даже подумать страшно. С одной стороны лес, с другой луга и даже не все автобусы заезжают в Борки. Ноутбук — это мой спаситель, он, связующее звено между цивилизованным миром и мной, оказавшейся в ловушке собственного идиотизма.

Десять часов вечера, а мне захотелось перекусить чего-нибудь. Иду на кухню. А в холодильнике полная разруха. Эти бутерброды стоят уже три дня, мы их готовили к ужину, когда папа приходил. Конечно, я отправила их в мусорное ведро, хоть и знаю, что с утра бабушка выскажет мне, что я расточительная и что я не голодала, как они когда-то. Ну, что ж теперь коли мы не голодали, травиться?

Сделала бутерброд с сыром и заварила чай. Ко мне на кухню пришла бабушка. Она стала жаловаться на боли в печени.

— Тяжесть такая и вон, погляди, как её раздуло.

Реально, печень проглядывается.

— Бабушка, я уже говорила, что твои враги — жареное, жирное и желток. С завтрашнего

дня я ввожу ограничение на некоторые продукты. Отныне растительная клетчатка,

растительные жиры, белки будут хозяйничать на нашей кухне. А сейчас съешь две ложки

сахара и боль утихнет.

— Да я уже таблетку приняла, — посетовала бабуля.

— Не помешает, — улыбнувшись, успокоила я бабулю.

Бабушка взяла ложку и зачерпнула сахару из сахарницы, как я велела. Но съела не две, а одну ложку. Ладно, ей достаточно и этого.

— Умненькая ты у меня, — похвалила меня бабушка. — Но расточительная. Опять продукты выбросила. Вчера суп вылила, сегодня бутерброды полетели в мусорное ведро.

Ну, началось. Я предполагала, что мне предстоит воевать с бабулей на счёт просроченных продуктов, вот и результат.

— Бабушка, испорченные продукты подлежат уничтожению.

— Не голодали вы, вот и мечете налево да направо.

Вот она проблема «отцов и детей» — живите так, как жили мы. Только я никогда с этим

не соглашусь. Мои дети не будут знать тех лишений, которые испытывала я. Кстати, моя мама именно так и поступала — всё для дочери, чтобы потом, не было обид и упрёков.

— Бабуль, разве это плохо, что мы не голодали? Я понимаю, что вам трудно жилось, но ведь теперь всё изменилось. Ну, зачем травиться, если можно пойти и купить свежие продукты. И ещё совет: не нужно готовить больше, чем мы можем съесть.

— Никогда не знаешь, кого на порог принесёт, вот я и готовлю с запасом.

А это по её мнению не расточительство. Бесполезный разговор. Бабушку не переубедить, но контроль с холодильника я не сниму.

Ближе к ночи пошёл дождь. Вот так всегда, наметишь, что завтра надеть, а природа диктует свои правила: придётся одеваться по погоде.