— Ну вот, и с друзьями повидаешься, развеешься. Сидишь целыми днями, на улицу носа не высовываешь, только до больницы добежишь, да и обратно. У тебя же есть друзья в Тамбове?

— Есть, бабушка, есть, — кивнула я, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Не ешь ничего, разве это дело?

— Бабуль, я не голодная.

— Тамара Александровна просила тебя зайти к ней.

— Хорошо, бабуль. Поем и схожу к ней.

Тамара Александровна бабушкина соседка. Тучная и одинокая женщина, страдающая диабетом. Я оказываю ей посильную помощь, потому что для Тамары Александровны пойти в поликлинику довольно проблематично. Обычно её отвозит мой папа по просьбе бабули, но сейчас у него совсем нет времени: он теперь и в нашем доме редкий гость. Работы невпроворот, а ещё, мне кажется, у него появилась женщина. Хорошо бы если так — хочу, чтобы папа, наконец, определился в жизни. Мой папа видный мужчина, он высокий, стройный и без этого отвратительного «пивного» животика, который неизменно появляется у мужчин, которым перевалило за сорок. Лицо у папы без морщин, хоть ему уже почти пятьдесят лет. Седина едва коснулась висков и характер у него хороший — мой папа спокойный и уравновешенный мужчина.

— Стёпка с утра приходил. Он просил передать, что будет ждать тебя сегодня вечером в кафе. Наверное, ты знаешь в каком кафе, раз он так сказал. Говорит, прощения хочет у тебя просить, а что он сделал-то?

— Да, так, провинился малость, — улыбнувшись, ответила я. Зачем бабушке знать, какой опасности подверг меня мой друг, пусть считает его героем. Я ведь уеду, а они останутся тут.

— Ну ты уже сходи, — попросила меня бабуля.

— Сначала зайду к Тамаре Александровне, а после пойду в «Сказку».

— Устала, наверное, — пожалела меня бабуля. — Всю неделю колесила по округе. Ну, это хорошо, опыта наберёшься. Всё лучше, чем на побегушках, тут ты сама себе хозяйка.

— Я не одна езжу, ко мне приставили опытного доктора Елену Викторовну.

— Ну, тоже не плохо. Набирайся опыта, раз занялась врачеванием. Это дело серьёзное. А людям везде медицинская помощь нужна. Помню, как тяжело нам было, пока больницу не построили. Ездили в Тамбов со своими «болячками». А то и к Устинье идёшь с поклоном, она помогала нам. Смолоду Устинья «чёрной» ведьмой считалась, а потом, её, как будто подменили — стала людям помогать, врачеванием занялась. А «травница» она великая, вам бы у неё поучиться.

Знаем мы эту «народную медицину». Сколько случаев, когда пациент приходит, а уже поздно. Спрашивает врач: «О чём вы думали?», а больной отвечает, что травами лечился у знахарки.

Ну, может, раньше другие знахарки были, как знать.

— Когда это было, в прошлом веке? — хмыкнула я.

— Тогда ещё Средние Борки селом величали. Глухомань была страшная. Волки вокруг села бродили, да ветры сквозняком задували.

Была? Глухомань и теперь, только что переименовали в посёлок городского типа, а местные Борки городом считают. А в городе всего три двухэтажных дома, да на улице Новой крутые коттеджи, а в основном частный сектор, избушки неказистые, старенькие.

— Ладно, бабуль, я поела. Пойду, навещу соседку нашу, а потом к Стёпке в кафе схожу.

Скоро вернусь, не переживай.

— Вот и хорошо, — кивнула бабушка. — Иди, одевайся, а я сама посуду со стола уберу.

В кафе под вечер людно. Играет музыка, молодёжь, что называется, отдыхает. А я просиживаю все вечера напролёт дома и не знаю, что городок оживает ближе к ночи. Просто молодёжь не бродит по улицам, они сидят где-нибудь в кафе, или в ЦДД занимаются кто чем. Там ведь и кино можно посмотреть, и потанцевать, и спортом при желании позаниматься. Может мне записаться в кружок «Кройки и шитья»?

Стёпка сидит за нашим столиком у окна. Он улыбнулся, когда увидел меня. А вот мне не до улыбок — Ольга, сестра Влада сидит за столиком в центре зала. Она бросила взгляд в мою сторону, и я ей кивнула, поздоровалась. К моему удивлению, она в этот раз ответила на моё приветствие добродушной улыбкой.

— Пришла всё-таки? А я думал, что ты в подземелье у гоблинов сгинула.

Интересно, Ольга слышит нас?

— Привет, — как можно спокойней, поздоровалась я со Стёпкой. — Что за срочное дело, что ты вытащил меня из дома, на ночь глядя?

— Значит, у вас всё серьёзно?

— Кажется, мы это уже обсудили, при весьма экстремальных обстоятельствах, — напомнила я.

— Ты сама не ведаешь, что творишь, — разозлился Стёпка. — Я же предупредил тебя, чтобы

ты не связывалась с этой семейкой.

— А ничего, что ты сам связался с этой семейкой? — язвительно заявила я. — Что, деньги «не пахнут»?

— О, уже рассказал тебе?

Стёпка насупился.

— Между нами нет секретов. Влад всегда честен со мной.

Пусть знает, что у нас с Владом всё серьёзно и что я не очередная игрушка на выброс.

— У меня есть руки и мозги, и я умею чинить дорогие иномарки. Влад помогает мне найти клиентов, вот и вся его помощь.

— Я не осуждаю тебя, Стёпка, — успокоила я друга. — Просто, если ты сотрудничаешь с кем-то, нехорошо о нём дурно отзываться. Влад ведь просто помогает тебе, безвозмездно.

— Ну, положим так и что? — смущённо пробормотал Степан.

— Вот видишь, а ты говоришь, что он плохой, — совсем по-детски сделала я замечание другу.

— Тётка Устинья просила тебе сказать… — осторожно начал Степан.

— Стоп! — остановила я его. — Тётка Устинья пусть знает своё место и не суёт свой нос в мою личную жизнь.

— Не могу поверить, что ты выбрала «гоблина». — Ну вот, снова он за своё. — У меня, между прочим, тоже деньги водятся.

Ольга взглянула на нас. Степан бывает несносным. Зачем только пришла сюда.

— Ничего, что за соседним столиком сидит кузина Влада? И, кстати, деньги здесь не при чём, — сказала я.

— Хорошо, я буду говорить тише, — согласился Стёпка. — Ты в курсе, что с их семьёй что-

то не так?

— Знаю. Все считают их ненормальными. А ты нормальный? — в шутку поинтересовалась я.

— Вот я, нормальный. Я окончил школу, отслужил в армии, освоил профессию. Хорошую профессию, между прочим, денежную.

— Вот видишь, это твои личные «нормы». А Влад окончил два института и не работает — это его норма. Да, возможно, он не служил в армии, но это ещё не критерий нормальности.

— Защищаешь его, — покачав головой, сказал Стёпка.

— А что мне остаётся делать, если вы устроили гонение на него и его семью.

Стёпка замолчал. Сидит, разглядывает ромбики на скатерти, обводит их пальцем. Я жду, когда он хоть что-то скажет в своё оправдание.

К нам, наконец, подошла официантка. Я попросила принести мне апельсиновый сок, а Стёпка заказал пиво. Ладно, пусть так.

Девушка вернулась, не успев отойти. Она поставила на стол заказ и спешно удалилась. Сегодня им приходится суетиться, много посетителей и они буквально летают между столиками.

— Когда я узнал, что собираешься вернуться в наш городок, я надеялся…

О боже, только не это. К чему все эти разговоры, я не понимаю.

— Но ведь мы дружим, — остановила я парня. — Я пришла по твоему первому зову. И если ты хочешь услышать мой дружеский совет…

— Дружеский? — сглотнув, переспросил Стёпка.

— Именно, — назидательно произнесла я. — Пообещай мне, что впредь ты не станешь заводить эти бесполезные разговоры, и тогда мы останемся друзьями. — Стёпка кивнул, согласился со мной. Вот и хорошо. — А теперь давай, рассказывай, зачем позвал меня?

— Просто хотел повидаться. Знаешь, я мог бы предложить тебе… — Стёпка умолк на полу слове. Он совсем сник, и мне стало его жалко. Даже не знаю, чем могу ему помочь.

— Завтра в ЦДД соревнования по вольной борьбе, я участвую, — сказал он. — Если бы ты пришла поболеть за меня, я бы обрадовался. Начало в шесть.

Завтра? Чёрт, но ведь завтра возвращается Влад из Тамбова. Вот если бы сегодня, или вчера, а так… даже не знаю, как быть.

— Хорошо, — пообещала я, хоть и знаю, наверняка, что подведу друга. — Я постараюсь, — добавила, чтобы Стёпка был готов к тому, что меня может не оказаться среди болельщиков.