«Сказать, что и дня не было, чтобы я не думал о вас и не мечтал вернуться», — закончил мысленно.
— У нас все в порядке, — ровно проговорила девушка.
Она первой покинула магазин, дождалась, пока он выйдет следом, опустила решетки на окнах и навесила на дверь большой замок.
Клер не ушла: ждала на улице. Когда Софи закончила с запорами, подбежала и взяла ее под руку.
— Я на машине, — Этьен указал на брошенный у обочины автомобиль. — Могу подвезти.
— Не нужно.
— Мы живем в том доме, — дополнила ответ сестры девочка, показав на трехэтажный дом на противоположной стороне улицы. — Зайдете на ужин?
— Я бы с радостью, но в другой раз, — отказался мужчина, пока Софи не набросилась с упреками на радушную девчушку. — В смысле, на ужин. Но, если можно, я заглянул бы увидеться с Люком.
— Увидеться? — Девушка остановилась. — Можно и увидеться.
Она вырвалась вперед, перебежала дорогу и вошла в подъезд. Тьен не отставал.
На втором этаже Софи остановилась у одной из трех выходивших на широкую лестничную клетку дверей и достала ключ.
— Входи, — жестом пригласила она в темную прихожую.
Зашла следом и включила свет.
— Люк, милый, мы дома. Ты не выйдешь?
Из глубины неосвещенной квартиры послышались шаги, и в дверном проеме показалась тонкая фигурка подростка.
— Люк, — волнуясь, прошептал шеар. — Здравствуй. Ты меня, наверное, не узнаешь…
— Простите, — грубоватым, уже начинающим ломаться голосом проговорил мальчик, — я при всем желании не могу вас узнать.
Он сделал шаг на свет, и Тьен увидел изъеденное оспинами худое лицо и застывшие незрячие глаза.
— Удовлетворен? — спросила из-за спины Софи. — Теперь уходи.
— Нет.
— Нет?
Вместо ответа он крепко взял ее за руку. Обернулся сначала к мальчику:
— Был рад встретиться, Люк. Но уже поздно, так что я пойду. До свидания. До свидания, Клер, — поклонился он девочке. — Я только скажу пару слов вашей сестре.
Девушка все это время пыталась выкрутиться, но не возмущалась и не дергалась, чтобы не пугать детей. Он знал, что она поведет себя именно так, и потому не составило труда вытащить ее сначала из квартиры, а после — из подъезда, где гулкое эхо разносило каждый звук по трем этажам.
— Отпусти! — уже на улице позволила себе негромкий выкрик цветочница.
— Отпущу. Но обещай, что выслушаешь. Пожалуйста.
Обещаний он не дождался, девушка продолжала сердито сопеть, но вырываться перестала, и Тьен осторожно разжал пальцы.
— Софи, я… — Сколько слов он готовил для этой встречи, но сейчас и половины не мог вспомнить. С фотографией говорить было проще. — Я понимаю, как глупо все выглядит. Явился через столько лет… Но все это время я помнил о вас. И вернулся бы, если бы мог… Точнее, я вернулся, как только смог. Да, я теперь чужой для вас человек, и вы оба изменились. И появилась Клер, да. Но в этом городе у меня никого больше нет. И я…
— Ты сидел в тюрьме? — перебила она.
— В тюрьме? — растерялся Тьен.
Девушка с грустной усмешкой махнула рукой:
— Забудь. Просто одна из версий. У меня немало их было за эти годы. Тюрьма, несчастный случай, тяжелая болезнь… Ты оставил деньги — сразу было понятно, что не вернешься. Но я все равно ждала. Искала тебя. Покупала газеты и читала о каждом происшествии. Оббегала больницы. Ходила в полицию всякий раз, когда где-нибудь находили труп молодого парня. Не представляешь, скольких мертвецов я тогда повидала, — она рассказывала об этом без эмоций, как о давно пережитом и почти забытом, а мужчине все больше и больше становилось не по себе. — Но я радовалась, что тебя среди них не было. Долго радовалась. Думала, главное — то, что ты жив. А раз жив, то однажды придешь.
— Я действительно не мог…
— Это уже неважно. Не мог, не хотел — какая разница? Какая разница, ты меня обманул, когда обещал, что никогда не оставишь, или я сама обманулась, когда поверила в это? Да, поначалу было трудно, но, слава богу, я не успела привыкнуть к тому, что кто-то решит все проблемы за меня. Справилась. Даже когда Люк заболел, — она закусила губу и умолкла, словно не знала, стоит ли продолжать. Но решилась: — Четыре года назад. Оспа. В городе было совсем немного заразившихся. Оказывается, всем делали прививки. Даже бродягам. Детям в сиротских домах. Заключенным в тюрьме. Приказ издали в тот год, когда ты ушел. Медицинские бригады тогда обходили дома: делали прививки на месте или оставляли листовки. В газетах были объявления. Но я ведь читала только страницы происшествий. И когда в наш дом приходили врачи, видимо, была в морге, на опознании очередного безымянного трупа.
— Значит, это я виноват? — спросил он, поняв, к чему она ведет.
— Нет, — покачала головой девушка. — Я. Занималась не тем, чем должна была. Думала не о том, о чем нужно было думать. Я совершила ошибку. А ты… Ты просто был этой ошибкой.
— Любую ошибку можно исправить, если постараться.
— Я уже исправила, — сказала она резко. — Вычеркнула тебя из нашей жизни. Перестала ждать и надеяться на чудо. И, знаешь, все тут же встало на свои места. А теперь ты появляешься и хочешь снова перевернуть все с ног на голову? Нет, я этого не позволю.
Высказав это, Софи быстрым шагом пошла к подъезду, но, войдя в парадное, обернулась.
— Если на самом деле желаешь нам добра, не приходи больше.
Тьен не стал ее останавливать. Что он мог ей сказать? Что все случившееся — печальное совпадение, и он тут ни при чем? Так она это понимала. Но все же легче жить, когда есть на кого свалить хоть часть вины…
Шеар вернулся к авто. Чувствуя, что за ним наблюдают из окна, завел мотор и отъехал от дома на несколько кварталов. Оставил машину и просто бродил по улицам.
Около полуночи решил, что уже можно. Зашел в пустой переулок, взлетел и заскользил невесомой тенью по крышам, распугивая вышедших понежиться в лунном свете котов. Добрался до дома рядом с оранжереей, и завис над маленьким балкончиком на втором этаже. Не пришлось превращаться: дверь на балкон в летнюю ночь была приоткрыта. Он лишь впустил вперед себя прохладным сквознячком сон, на случай, если тот еще не пришел в квартиру своим ходом. Выждал немного и проскользнул в комнату. Это оказалась спальня Люка. Шеар осмотрелся (темнота давно не была помехой): ни книг, ни рисунков. Зато стоит на стуле гитара — пальцы незрячих обычно чувствительнее, и слух острее. А члены этой маленькой семейки не сдаются и не опускают руки — всегда найдут, чем их занять.
Тьен присел на пол рядом с кроватью. Погладил мальчишку по волосам, коснулся пальцами бугристой кожи на лбу.
— Это ненадолго, напарник. Я тебе обещаю.
Следующей на пути была комнатка Клер. Тьен всего на минутку заглянул сюда. Поднял упавшее на пол покрывало, заметил синяк на коленке, выглядывающей из-под задравшейся рубашки, и легонько потрогал темное пятнышко, кончиками пальцев размазывая по нему капельку воды. К утру пройдет.
— Поладим, — улыбнулся он девочке.
Та заворочалась и улыбнулась во сне, словно в ответ.
Дальше коридор вел в гостиную, а из нее еще одна дверь — на этот раз в комнату Софи.
Вот она-то точно не спала до его прихода. Лежала, уткнувшись в подушку, и плакала. Иначе отчего бы припухли веки, а наволочка стала влажной?
— Дурочка ты, мелкая, — прошептал Тьен, опустившись перед ней на колени. Убрал упавшие на лицо девушки волосы и поцеловал еще не просохшую от слез щеку. — Ты ни в чем не виновата. И я не виноват. Но я смогу это исправить.
Сила четырех была к его услугам. Вода не оставила бы и следа от болезни Люка, а огонь выжег бы все неприятные чувства и воспоминания. Или шеар мог бы забрать свою семью в Итериан, и Софи поняла, почему его не было рядом с ними столько лет.
Но он не хотел возвращать их доверие обманом или выменивать на подачки.
Все будет иначе.
Этьен поправил на запястье девушки тонкий браслетик.
— Видишь, я всегда с тобой. Даже если ты об этом не знаешь.
