– Это… совсем другое. Возможно, потому что, по сути, я человек. И в то же время мой йома препятствует формированию подобных отношений. Но Ацую нашёл место для нас обоих. Каким бы странным и отталкивающим я ни был, он не придал этому значения.

– Я совсем не думаю, что ты странный.

Коя улыбнулся:

– Только ты и Ацую так говорите, поскольку Ацую храбр, а ты вовсе не человек. Простые люди находят меня мерзким, тем более, когда со мной рядом йома, словно мы одной крови. Если бы меня не увидел Ацую, то нас бы уже давным-давно убили. Смотри…

Он закатал рукав, показывая глубокий шрам на левой руке:

– Это от стрелы. Худшая рана, что у меня была. Если бы Ацую её не вылечил, то я мог бы лишиться руки.

Рокута посмотрел в лицо Коя и сказал сухим голосом:

– Понимаю, значит, Ацую – твой покровитель.

– Да.

– Но я не желаю, чтобы ты и Сёрью сражались. И пока ты называешь Ацую своим господином, я не хочу, чтобы и они тоже воевали.

– Ты действительно хороший человек, Рокута.

– Это не так. Незачем всё усложнять. Я служу Сёрью. Вне зависимости от позиции императора или человека, который исполняет это роль, я не могу сложить с себя полномочия. Ацую стал изменником. Что бы он ни говорил, пытаясь захватить императорскую власть вопреки воле небес, он выставляет себя врагом королевства. Как только он начнёт предъявлять требования, дороги назад уже не будет. Жребий будет брошен, и кто-то из нас должен умереть: ты и Ацую или я и Сёрью.

– А если ты сбежишь?

Рокута покачал головой:

– Мне не убежать.

– Почему? Ведь тебе безразличен император?

– Это так. Скажи, Коя, ты помнишь, как когда-то разыскивал Хорай?

– Да. Он находится далеко у восточных берегов Кёкая.

– Я родился в Хорае.

– Не может быть, – пробормотал Коя. Непреодолимое желание, некогда искажавшее его голос, исчезло. Его интерес к тому таинственному месту с годами пропал. Тем не менее, он спросил: – Что это за место?

– Там без конца шли войны. Меня тоже бросили, Коя. В горах.

Коя не смог скрыть своего удивления:

– И тебя?

– Да. Мой отец взял меня за руку, отвёл в горы и там оставил. Я уже был на грани смерти, когда нёкай пришла за мной с горы Хо.

Прежде, чем потерять сознание, он услышал звук приближающихся шагов. Но это была нёкай, а не кто-то из его семьи.

– Значит, кирины действительно рождаются и растут на горе Хо?

– Да. Но я мало что помню после возвращения. В то время я ещё не привык находиться среди людей. Долгое время я был изумлён. Всё равно, что пробудиться ото сна.

– Тогда ты действительно стал кирином.

– Когда я пришёл в себя, то оказался в удивительном месте. Непривычно было обнаружить себя в подобной роскоши. Моя семья бросала собственных детей, чтобы выжить. На горе Хо я срывал любые фрукты прямо с деревьев. Не только одежда, но и гардины были сшиты из шёлка. Я был скорее зол, нежели благодарен.

– Понимаю.

Рокута посмотрел на свои руки:

– Потом мне сказали, что я должен избрать нового императора.

Он никогда не забудет холодный озноб, что прошёлся по его спине, когда он об этом услышал. Сие известие он связал с самурайскими кланами, такими как Ямана и Хосокава. Но это лишь сбило с толку нёсен, которые не понимали, о чём он говорит.

– Я думал, что это просто шутка и не собирался ничего предпринимать.

– Даже будучи кирином?

Рокута кивнул. Независимо от возраста и внешнего вида, кирин избирал императора и становился его главным советником. Считалось, что они развиты не по годам и обладают необычайно хорошим суждением для их возраста.

– Как кирин я не был исключением. Я был достаточно смышлён, чтобы понимать, насколько мне не нравится то, что я слышу. Но на этом всё не закончилось. Нёсен обучали меня разным неприятным фактам, будто мне уже пришло откровение.

Жизнь кирина ничего не значила. Он избирал правителя и служил ему. Всё, что он мог назвать своим, начиная от титула и заканчивая землёй, на которой проживал, принадлежало императору. И, хотя право помазания на царство давалось ему небесами, если император сходил с пути, то в первую очередь расплачивался кирин. Когда кирин умирал, то сиреи поедали его останки. В конце концов, они тоже жили, чтобы служить владыке.

Кирины телом и душой существовали ради императора. «Что это за жизнь?» – Рокута мог лишь догадываться. Правители плохо обращались с подданными. Что было неоспоримым фактом. Рокута не желал в этом участвовать.

Доведённый до войны гордостью и самолюбием, правитель выжимал кровь из населения ужесточением налогов и являл собой воплощение раздора, в то время как его подданные заживо сжигались на костре. Кирину ничего не оставалось, кроме как разделять подобную жестокость, жертвуя всем в угоду прихоти императора.

«Вы, должно быть меня, разыгрываете», – было моей неподдельной реакцией. Главная причина моего возвращения на гору Хо состояла в рассмотрении претендентов, приходивших в Шоузан. Но среди них не было достойного человека. Избрание императора превратилось в невыносимую рутину. Поэтому я сбежал. Сбежал в такое место, где никто бы не ждал, что я кого-то изберу.

При виде изумлённого взгляда Коя, Рокута криво усмехнулся. Что ещё ему оставалось, кроме как над этим посмеяться?

В то время он видел в этом только блажь. Война отняла у него всё. Он не мог не презирать всех, кто сражался, чтобы завоевать главенствующее положение. Он думал, что если сам увидит королевство, то, возможно, в нём пробудится истинная сущность кирина. Поэтому он попросил нёсэн отвезти его в Эн. Но королевство предстало пред ним мрачной пустошью, хуже разорённого города, где он вырос.

Казалось, что целый мир балансировал на краю пропасти.

– Когда я увидел это разрушение, то вспомнил о любви к Хораю. Я хотел верить, что мой родной город, несомненно, лучше. Или мне всё это просто надоело. Я не мог сказать откровенно.

Поэтому Рокута осуществил своё единственное желание: он сбежал с горы Хо и вернулся в Хорай. Для кирина подобное поведение было неслыханным, но он не желал возвращаться на гору Хо.

– Кроме Хорая у меня не было места, которое я мог назвать своим домом.

Тем временем город оказался погребён в руинах, повсюду отчётливо виднелись выжженные поля. Он искал своих родителей, но не нашёл. Они, должно быть, переехали в другую местность, не затронутую войной. Или им не удалось выжить.

Повинуясь внутреннему порыву, он отправился на запад и странствовал три года, не имея конкретной цели. И, хотя Итан критиковал императора за его бездействие, Рокута был виновен в не меньшей степени.

– Я просто-напросто болтался без дела. Во время этого путешествия я встретил Сёрью.

В небольших владениях на берегу Внутреннего моря. Все земли, через которые он прошёл, были усеяны устрашающими шрамами войны. Тогда, равно как и теперь, его застала лихорадка.

– Было крайне досадно. Я бродяжничал без какой-либо цели, и всё же меня притягивало к императору. Я не сумел сбежать. Даже сейчас мне тяжело сказать, сбежал я с горы Хо, потому что не хотел избирать императора или я вернулся в Хорай, чтобы найти его.

– Понимаю, – тихо сказал Коя.

– Поэтому я служу Сёрью. Я смирился с этим. Нет смысла выяснять, почему дело приняло такой оборот. Если Ацую соберёт армию, то это сделает нас врагами. Я не хочу сражаться ни с тобой, ни с твоим господином. Ещё есть время остановить его.

Коя резко погрузился в молчание. По выражению его лица, Рокута не смог понять, о чём он думает. Но затем он заговорил, уничтожив все надежды.

– Я не могу.

– Коя…

– Ацую знает, что он делает, и действует, основываясь на этих знаниях. У меня не найдётся слов, чтобы его остановить.

– Значит, будет гражданская война. Многие солдаты погибнут, и множество горожан лишатся своих домов.

– Ты прав, – пробормотал Коя, отводя взгляд в сторону. Его лицо не выражало никаких эмоций.

Шоушун сказала Рокуте: