Пока онъ старался разгадать назначеніе этого маневра, Мессершмидты успѣли наверстать потерянное разстояніе и еще разъ атаковать эскадру. Но лишь незначительная часть ихъ нагнала. X. Л. Д. Прорвавъ огненную, завѣсу, они напали на нѣсколько ежей, внеся разстройство. Особенно сильнымъ было оно въ части, гдѣ два X. Л. Д одновременно взорвались отъ столкновенія съ истребителями.

Сила взрыва двухъ съ половиною кило тротила была такъ велика, что сосѣдніе аппараты завертѣло воздушной волной, какъ въ водоворотѣ. Одинъ X. Л. Д., подкинутый подъ крыло, перевернулся вокругъ продольной оси на спину. У двухъ X. Л. Д. шкваломъ были сорваны поверхности хвостового оперенія и имъ пришлось стремительно пикировать, чтобы не разстроить боевой порядокъ своей части. На нихъ набросились подоспѣвшіе истребители нѣмцевъ и черезъ нѣсколько секундъ они пылающими факелами, подъ грохотъ разрывовъ бомбъ, улетѣли къ темнѣющей землѣ.

Когда стрѣлка секундомѣра отсчитала пятую минуту, капитанъ Уйтлей разобралъ, наконецъ, что перестраивающаяся впереди непріятельская эскадра составлена изъ устарѣвшихъ бомбовозовъ Хенкель 123. Они летѣли впереди выше эскадры. Капитанъ рѣшилъ, что они пойдутъ надъ колоннами параллельнымъ курсомъ. Но благодаря разности скоростей X. Л. Д. обгонялъ противника. И этотъ моментъ, когда эскадра пройдетъ подъ ними, будетъ использованъ, по всей вѣроятности, для забрасыванія ея мелкими бомбами.

Предположенія капитана Уйтлея были отчасти вѣрны. Бомбовозы Хенкеля — 123, дѣйствительно должны были дождемъ мелкихъ бомбъ, вѣсомъ отъ двухсотъ пятидесяти граммъ до одного килограмма, — засыпать колонны англичанъ. Разрывы бомбъ во много разъ дѣйствительнѣе пулеметнаго и пушечнаго огня.

Генералъ Маккольмъ замѣтилъ то же, что и капитанъ, и немедленно приказалъ своимъ частямъ мѣнять курсъ. Хотя въ этомъ былъ рискъ, что колонны могутъ подвергнуться нападенію истребителей Мессершмидтъ, но другого спасенія отъ Хенкелей не было. Единственно, что могло спасти эскадру, это темнота.

За бомбовозами Хенкель 16 Уйтлей съ трудомъ различалъ еще многочисленные силуэты большихъ аэроплановъ. Это были монопланы Юнкерсъ — 90. Онъ полагалъ, что они должны будутъ продолжать работу Хенкелей по бомбардированію эскадры. Но на Юнкерсовъ была возложена совершенно другая задача. Объ этомъ догадался болѣе освѣдомленный въ секретахъ противника генералъ Маккольмъ.

Эскадры сходились. Не успѣвъ выполнить приказаніе Маккольма, нѣсколько эскадрилій лѣваго фланга попали подъ дождь бомбъ Хенкелей. Уйтлей видѣлъ, какъ налѣво вспыхнуло цѣлое море огня, и, словно огнедышущая лавина, молніей прошла по темному небу полоса горящих десятковъ аппаратовъ англичанъ. Но вотъ она становилась все меньше и наконецъ исчезла изъ глазъ. Эскадра прошла подъ Хенкелями. Впереди остались еще Юнкерсы.

Летя плотнымъ строемъ, Юнкерсы должны были сблизиться съ англичанами на разстояніе, какое допустить ихъ огонь, но не превышающее двѣсти метровъ. Германское командоваше совершенно сознательно шло на то, что потери въ рядахъ Юнкерсовъ будутъ очень велики, но пассажирскія машины не представляли такой цѣнности, какъ боевыя. Достигнувъ указанной дистанціи, Юнкерсы выпустятъ тросы, къ концу которыхъ подвѣшана мина большой взрывчатой силы. Юнкерсы будутъ мѣнять свои курсы съ такимъ расчетомъ, чтобы оставаться какъ можно дольше на пути идушей внизу эскадры.

Если Хенкелямъ темнота мѣшала работать, то Юнкерсамъ она была необходима. Ихъ мины съ тросами была страшнымъ оружіемъ, какъ бы своего рода загражденіемъ, антиподомъ баллонныхъ.

Послѣдняя часть сраженія, а именно бой Хенкелей и Юнкерсовъ, проходила въ значительно болѣе замедленномъ темпѣ. Въ то время, какъ для трехъ атакъ истребителей секундомѣръ капитана Уйтлей отсчиталъ пять минуть пятьдесятъ секундъ, сближеніе съ Хенкелями длилось свыше двадцати томительныхъ минутъ.

Когда вся масса Хенкелей осталась за хвостомъ и надвинулись Юнкерсы, капитанъ насчиталъ всего не больше двадцати пяти разрывовъ минъ. Въ темнотѣ вспышка были очень хорошо видны, хотя уже нельзя было разобрать машинъ, ставшихъ жертвой попаданія. Небольшой процентъ погибшихъ аппаратовъ нужно объяснить тѣмъ, что эскадра непрерывно маневрировала, мѣняя курсъ.

Ночь уже вступила въ свои права.

Земли не стало.

Взошедшая луна не въ силахъ была помочь сражающимся. Они мчались навстрѣчу другъ другу, или слѣдомъ, или наперерѣзъ, не видя ни противника, ни своихъ.

Солдаты на землѣ въ ночномъ бою могутъ переброситься словомъ, они чувствуютъ другъ друга по отрывистому дыханію, по топоту ногъ, по шороху земли, а если есть хоть немножко свѣта, то солдаты уже видятъ другъ друга. Скорость перебѣжки въ восемь-девять километровъ имъ кажется столь стремительной, что встрѣча съ врагомъ бываетъ внезапна, какъ столкновеніе.

А корабли въ морѣ? Нѣсколько десятковъ кораблей, избирающихъ мѣсто для боя на пространствѣ въ милліонъ квадратныхъ километровъ, представляютъ другъ для друга ежесекундную угрозу столкновенія, могущаго возникнуть болѣе быстро, чѣмъ это восприметъ глазъ вахтеннаго и это, при скорости хода корабля всего въ какихъ-нибудь пятьдесятъ - шестьдесятъ километровъ.

Аэропланы же двигались со скоростью пятисотъ и больше километровъ, только время отъ времени, при удачномъ поворотѣ, въ слабомъ свѣтѣ луны мерещились летчикамъ невѣрные силуэты ближайшихъ машинъ.

Юнкерсы давно уже исчезли, растворясь въ темнотѣ. Все вокругъ представлялось безконечной бездной. Только еще далеко, гдѣ то на крайне-лѣвомъ флангѣ сверкали очереди выстрѣловъ. Можетъ быть особенно дерзкіе летчики врага подошли тамъ на слишкомъ короткую дистанцію, позволяющую угадать ихъ присутствіе и отвѣтить на атаку огнемъ. Можетъ быть просто нервы летчиковъ не выдержали томительнаго ожиданія противника. Они изъ самозащиты выпускали заряды.

Вниманіе капитана Уйтлей отъ ночной панорамы отвлекло приказаніе флагмана:

— Учесть потери и состояніе частей. Донести.

Теперь настало время для работы капитана. Занятый переговорами съ командирами эскадрилій, Уйтлей забылъ о времени. Каждая часть, каждая эскадрилія доносила о какой-нибудь утратѣ. Скоро онъ имѣлъ возможность точно подсчитать потери. Когда рапортъ былъ готовъ, онъ донесъ генералу:

— Не считая развѣдовательныхъ машинъ, эскадра потеряла выбывшими изъ строя пятьдесятъ четыре X. Л. Д., летящими съ неисправимыми поврежденіями восемнадцать. Изъ нихъ десять скоро принуждены будутъ оставить строй. Кромѣ того, сорокъ восемь остались въ строю съ поврежденіями, исправляемыми въ полетѣ.

Окончивъ диктовать, капитанъ Уйтлей еще долго прислушивался къ передачѣ радіостанціи флагмана, которая сообщала Лондону о полетѣ.

Долго шелъ рядъ цифръ, какихъ-то непонятныхъ словъ шифра, и, когда капитанъ посмотрѣлъ на часы, то прошло уже болѣе получаса со времени сниженія эскадры на тысячу метровъ, изъ-подъ Юнкерсовъ. Можно было быть увѣреннымъ, что нѣмцы въ темнотѣ потеряли эскадру. Опасность на время осталась позади. Несмотря на то, что Уйтлей только теперь вспомнилъ о ней, онъ все-же вздохнулъ съ облегченіемъ. Нужно думать, что ночью эскадрѣ ничего не грозитъ. Она можетъ дойти до цѣля, не понеся новыхъ потерь.

Дымка, закрывавшая небо, исчезла. Надъ колоннами засверкали звѣзды.

Казалось, земля была безмятежно спокойна. Ни сіяющихъ бѣлымъ заревомъ городовъ, ни огонька въ деревняхъ. Лишь сквозь сильныя линзы трубъ можно было изрѣдка замѣтить отражающую звѣздный свѣтъ гладь озера.

Но вѣдь внизу были разбросаны десятки городковъ, мѣстечекъ, деровень и крупныхъ заводовъ. Но жизнь притаилась. Всъ живое, напуганное гуломъ аэроплановъ, спряталось подъ землю.

Съ момента раздѣленія эскадры генерала Маккольма, служба наблюденія нѣмцевъ точно опредѣлила направленіе движенія первой колонны на Берлинъ и ея примѣрную численность. Но главное командованіе все время требовало вновь и вновь уточнять данныя. Начальникъ штаба германскихъ воздушныхъ силъ подозрѣвалъ, что конечной задачей генерала Спенсери будетъ движеніе по пути Маккольма и дублированіе его задачи. Онъ не могъ отдѣлаться отъ этой мысли. Опа казалась ему самой правильной и вѣрной, хотя сначала начальникъ штаба и допустилъ, что англичане, дѣйствительно, летятъ къ Берлину.