— Ну что, парни, — торжественно объявил Джеки, — мы снова в деле.

Вы не поверите: на секунду, пока не возобладал здравый смысл, меня охватила безотчетная эйфория.

С Гарнером мы проехали к дому Ребекки Клэй. Меня она встретила с нескрываемым облегчением. Я представил ей Джеки и сказал, что несколько дней присматривать за ней будет он, но я, если что, тоже буду в пределах досягаемости. Похоже, Джеки в роли телохранителя ей приглянулся больше, чем я, поэтому никаких возражений не последовало. В интересах максимальной открытости я сказал ей и о том, что в случае экстренной необходимости в дело вмешаются еще двое, и дал ей примерное описание братьев Фульчи с уклоном в сторону лести, но без откровенного вранья.

— А трое — не многовато? — несколько растерянно спросила клиентка.

— Многовато, но они идут пакетом. Общая стоимость — сто пятьдесят в день, что очень недорого, но если цена вас не устраивает, можно пообсуждать.

— Нет-нет. Если это временно, я потяну.

— Вот и хорошо. А я за время нашей передышки попробую выяснить кое-что о Меррике и устроить разговор с людьми из вашего списка. Если мы за эти два дня затишья ничего о нашем друге не выясним, а сам он не смирится с тем, что вы не в силах ему помочь, мы опять обратимся к копам и попытаемся взять его прежде, чем этим займется судья. Я знаю, вам сейчас больше по вкусу силовая развязка, но нам вначале нужно исчерпать все иные варианты.

— Понимаю.

Я спросил, как она определилась с Дженной, и Ребекка сказала, что девочка на неделю отправляется с дедушкой и бабушкой в округ Колумбия. Пропуск занятий согласован со школой, так что Дженна с утра пораньше отъезжает.

Проводив меня до двери, женщина тронула меня за рукав.

— А вы знаете, как я на вас вышла? — спросила она. — Я в свое время встречалась с парнем, звали которого Нейл Чемберс. Он был отцом Дженны.

Нейл Чемберс. Эллис, его отец, в начале года обращался ко мне с просьбой помочь его сыну. Нейл крупно задолжал каким-то людям в Канзас-Сити, а возвратить свой долг никоим образом не мог. И вот Эллис предложил мне выступить в роли посредника, чтобы как-то уладить проблему. Помочь ему в тот период я не мог. Вместо этого назвал ему нескольких человек, которые, вероятно, смогли бы каким-то способом повлиять на ситуацию, но для Нейла это оказалось чересчур поздно. Вскоре после нашего с Эллисом разговора его тело нашли брошенным в канаву, в назидание остальным.

— Я сожалею, — сказал я.

— Не нужно. Нейл, признаться, и Дженну-то толком не видел, годами. А с Эллисом мы до сих пор близки. Они с женой Сарой и будут на этой неделе за Дженной приглядывать. Вот он мне о вас и рассказал.

— Я ему отказал. Тогда, когда он просил о помощи, я не мог ему помочь.

— Он это понял и вас не винил. Ни тогда, ни сейчас. Нейл был для него потерян. Эллис это знал, но он любил его. Когда я рассказала Эллису насчет Меррика, он рекомендовал мне поговорить с вами. Сам он не из злопамятных.

Выпустив мою руку, она спросила:

— Как вы думаете, они когда-нибудь найдут тех, кто убил Нейла?

— Того, — поправил я. — Это сделал один человек. Его звали Донни Пи.

— И с этим что-то можно будет сделать?

— Кое-что, в общем-то, уже сделано, — сказал я.

Ресницы Ребекки взметнулись. Секунду-другую она пытливо на меня смотрела.

— А Эллис… знает?

— Думаете, ему от этого стало бы легче?

— Да нет, наверное. Как я уже сказала, не такой он человек.

Глаза моей собеседницы вспыхнули, и что-то в глубине ее существа извилисто и вкрадчиво шевельнулось; что-то с красным мягким ртом.

— А вот вы такой, — произнесла она. — Ведь так?

Девушку мы нашли в съемной конурке восточнее Канзас-Сити (местечко называлось Индепенденс), в пределах видимости и слышимости от небольшого аэропорта. По информации все сходилось. На мой стук девушка не открыла. Светлый Энджел, небольшой и на вид безобидный, стоял рядом со мной, в то время как Луис, высокий, темный и очень-очень грозный, караулил дом с тыла на случай, если жилица попытается сбежать. Внутри кто-то скрытно возился. Я постучал снова.

— Кто там? — послышался из-за двери надтреснутый сдавленный голос.

— Мия? — спросил я.

— Никакой Мии здесь не проживает.

— Мы хотим тебе помочь.

— Повторяю: никакой Мии здесь нет. Вы адресом ошиблись.

— Мия, он идет за тобой по пятам. Ты не можешь его вечно на шаг опережать.

— Не понимаю, о чем вы.

— О Донни, Мия. Он уже близко, и тебе об этом известно.

— Кто вы? Копы?

— Имя Нейл Чемберс тебе ни о чем не говорит?

— Ни о чем. С чего бы?

— Так вот Донни его убил. Из-за долга.

— Да? И что?

— Бросил его в канаве. Запытал до смерти, а затем пристрелил. И с тобой он поступит так же, только тогда уже никто не будет стучаться в двери, чтобы все задним числом исправить. Да и тебе будет все равно: ты уже мертвая будешь. Если найти тебя получилось у нас, то и ему это по силам. Время у тебя на исходе.

Ответа не было долго; я уже подумал, что она каким-то образом ушмыгнула. Но вот звякнула цепочка и повернулся язычок замка. Мы зашли и остановились в полумраке. Все шторы здесь были наглухо задернуты, лампы погашены. Дверь за нами тут же захлопнулась, а сама Мия отступила в тень, чтобы не было видно ее лица; лица, которое Донни Пи изувечил за какую-то провинность, подлинную или мнимую.

— Мы присядем? — спросил я.

— Садитесь, если хотите, — послышалось в ответ, — а я здесь останусь.

— Болит?

— Не так чтобы, но вид подпорченный, — просипела она. — Кто вам сказал, что я здесь?

— Да какая разница.

— Разница есть. Для меня.

— Человек, который за тебя беспокоится. Это все, что тебе нужно знать.

— Чего вам надо?

— Нам надо, чтобы ты рассказала, зачем Донни с тобой это сделал. Чтобы ты поделилась с нами тем, что о нем знаешь.

— Почему вы думаете, что я что-то знаю?

— Потому что ты от него прячешься и потому что ходит слух: он хочет разыскать тебя прежде, чем ты заговоришь.

Глаза понемногу привыкали к полумраку. Я уже частично различал ее черты, искаженные — нос сворочен, щеки взбухли. Из-под двери спицами пробивался свет, выхватывая из сумрака краешек ступней девушки и бахрому ее длинного красного халата. Лак педикюра — судя по блеску, свежего — был в тон халату, такой же алый. Она вынула из кармана пачку сигарет, вытряхнула одну и прикурила от зажигалки. Голову Мия держала книзу, и лицо ей завешивали волосы, из-под которых все равно проглядывали шрамы через весь подбородок и левую щеку.

— Надо было мне, дуре, язык за зубами держать, — сказала она негромко.

— А что?

— Он как-то пришел, швырнул мне в морду пару тыщ. За все, что со мной учинил, — какую-то вшивую пару тысчонок! Я, понятно, разозлилась. Ну и сболтнула одной из девчонок, что думаю с ним как-нибудь посчитаться. И что видела то, чего видеть не надо бы. А та потом, оказывается, нырнула к Донни в постель. Так что прав он, скотина. Тупая я шлюха, только и всего.

— А почему ты не обратилась с тем, что видела, к копам?

В ответ Мия строптиво затянулась. Голову она уже не клонила, в запале позабыв скрывать лицо. Слышно было, как сидящий рядом Энджел при виде ее изувеченных черт сочувственно цокнул языком.

— Да что они могут, эти копы!

— Ну как. Откуда ты знаешь, чего они могут, а чего нет.

— Я-то? — Девушка презрительно хмыкнула. — Мне ль не знать.

Еще раз затянувшись, она машинальным движением взъерошила себе волосы. Наступила пауза, прервала которую сама Мия:

— Так вы говорите, что думаете мне помочь?

— Да, думаем.

— И как?

— А вот ты выгляни наружу. Через заднее окошко.

Она поднесла руку к лицу и какое-то время блестела на меня глазами, после чего направилась на кухню. Слышно было, как с легким шорохом приоткрывается штора. Вернулась Мия уже с другим выражением лица. Я знаю, Луис производит на людей такой эффект — особенно если кажется, что он вроде как на твоей стороне.