Расторопные киевские отроки стали предлагать варягам всякие припасы — битую птицу, копчёные окорока, сухари, вяленую рыбу.

Варяги брали снедь, не чинясь и не торгуясь, платили сарачинским серебром.

Незваные гости расположились на Почайне словно бы у себя дома — кто нахально мочился в мутную речную воду, кто рубил на дрова топляк, валявшийся тут и там, кто раскладывал костёр, а кто ощипывал петухов, бросая по ветру рыжие перья.

Князь Аскольд, приехавший к месту стоянки варягов в сопровождении полудюжины пасынков, некоторое время внимательно изучал рослых молодцев, деловито конопативших самую длинную лодью, а затем решительно направил коня к варягу, на крепкой шее которого болталась массивная золотая гривна.

Ничем иным тот варяг не выделялся из своих сотоварищей, наравне с прочими мореходами чинил лодью, не боясь замарать смолой натруженные вёслами руки.

   — Приветствую славных северных мореходов в стольном городе Киеве, на земле великого князя Дира! — сказал Аскольд, натягивая поводья и останавливая коня. — Я князь Аскольд. Кто ты, откуда родом, куда путь держишь?

   — Я конунг Рюрик, — обтирая ладони ветошью, с достоинством, но без чванства сказал предводитель варягов. — Вместе со своими товарищами иду в Миклагард. Я слышал, что греческий император Михаил испытывает нужду в умелых мореходах и храбрых воинах.

   — Всякий правитель испытывает подобную нужду, — усмехнулся Аскольд. — Конунг Рюрик, я приглашаю тебя разделить со мной обед.

   — Ты приглашаешь одного меня? — насторожился конунг Рюрик.

   — Отчего же? Пусть с тобой поедут все, кого ты пожелаешь взять с собой... На берегу в залог верности я оставлю своих-людей.

По знаку Аскольда шестеро пасынков спешились и, ведя своих коней под уздцы, подошли к варяжским кораблям.

С каждого драккара Рюрик позвал по два человека, варяги уселись на коней и следом за князем поскакали по крутой каменистой дороге в город.

Все мы желаем быть и дальновидными и предусмотрительными, и как же редко в действительности оказываемся такими, думал конунг Рюрик, входя под высокие своды просторной горницы, в которой земляной пол из уважения к чужеземцам был застелен золотистой соломой.

Простодушный киевский правитель Аскольд, похоже, желает выказать перед иноплеменниками своё радушие, дабы все гости разносили по свету слухи о его небывалых достоинствах.

Пусть будет так.

Мы поведаем в других землях о том, как он нас приветил.

Едва Рюрик и его товарищи уселись за дубовый стол, забегали и засуетились слуги, понесли жареное и пареное, копчёное и солёное...

В довершение всего был откупорен бочонок с пивом.

   — Жадность — мать всех пороков, а щедрость — смысл всех добродетелей! — поднимая серебряный кубок, провозгласил Рюрик. — Пусть ваши боги даруют тебе, князь, все свои милости, ибо каждому видно, что ты сможешь разумно распорядиться ими!..

Варяги дружно выпили и закусили.

   — Верно ли говорят, что вы можете вдесятером целого быка съесть? — радушно улыбаясь, спрашивал князь Аскольд и своей рукой отрезал каждому гостю по огромному куску запечённой оленины.

   — Можем! — без тени сомнения подтвердил Рюрик.

   — И запьём быка бочкой доброго пива! — поддержал его Рагнар.

Изрядно наголодавшиеся в пути, варяги набросились на княжеское угощение.

А сам Аскольд ел мало. Вначале погрыз подрумяненное седло косули, сжевал несколько ягод мочёной брусники, запил глотком корсунского вина.

Рюрик видел, что только долг хозяина обязывает Аскольда первым отведывать от каждого блюда, первым отпивать от всякой чаши.

   — Уф-ф! — сказал Рагнар, с трудом отставляя кубок с пивом и обводя глазами горы снеди. — Славно подкрепился...

   — За верную службу великий князь Дир даёт каждому столько еды, сколько тот может съесть, — сказал Аскольд. — Все воины каждый день могут пить такие вина, каждому воину Дир даёт по две наложницы, чтобы они согревали ратников по ночам. У воинов Дира вдоволь золота и серебра...

   — Чем богаче воин, тем он трусливее, — мягко ответил Рюрик и поглядел на своих соратников. — Трус ищет золото, однако настоящий мужчина знает, что он отправляется в поход не за богатством, а за ратной славой!..

Видно, киевский князь не ожидал, что сумеет получить достойную отповедь на свою похвальбу.

   — На службе Диру всякий воин может снискать и золото, и славу... — сказал Аскольд, но Рюрик лишь усмехнулся в ответ:

   — Мы идём в Миклагард!

   — А вы не могли бы... попутно оказать великому князю небольшую услугу?

   — Если это окажется в наших силах... Что за услуга?

   — Охранять караван на порогах... Обыкновенно там стоят степные разбойники — дикие люди, которые не почитают богов, не признают никаких законов. Нельзя верить ни единому их обещанию...

   — Негодяи! — сказал Рагнар Кожаные Штаны и ещё отхлебнул вина. — Отпетые негодяи!..

   — Эти злодеи заслуживают того, чтобы их хорошо проучить, — поддержал Эйрик. — Но ведь мы не сможем гоняться за дикарями по степи?.. Там они нас легко смогут рассеять и разбить.

   — Довольно было бы и того, чтобы ваши корабли шли вместе с нашим караваном... Корм будет вам обеспечен на весь путь. А на острове Березани каждый воин получит по гривне серебра, кормщики — по три гривны, предводитель — десять гривен.

   — Наша служба стоит намного дороже, — усмехнулся Рюрик.

   — Какую плату ты бы желал получить?

   — Мы защитили бы караван, если бы великий князь Дир... — Рюрик на минуту задумался, испытующим взглядом посмотрел на гостеприимного князя Аскольда, — если бы великий князь Дир согласился заплатить нам десятую часть стоимости товаров, которые мы проведём через пороги...

   — Где же такое видано, чтобы с одной овцы две шкуры драть? Десятину получает сам великий князь Дир... — укоризненно заметил Аскольд. — Не могли бы вы согласиться на меньшую плату?

Рюрик с видимым сожалением развёл руками:

   — Благодарим за угощение, но служить к тебе не пойдём. Мы ищем воинской славы и богатства... А в степи, в схватках с негодяями не найдём ни первого, ни второго. Не обессудь!..

Аскольд проводил варягов до крыльца, поглядел, как тяжело взбираются они на коней, усмехнулся.

Боги не слишком балуют своими ласками северных обитателей.

Увы, скудные полночные земли даже в самые урожайные годы не могли прокормить всех урманов, и потому немалая часть молодых мужчин была обречена покидать свою родину в поисках пропитания.

Однако принято было считать, что варяги уходят в дальние края в поисках славы и богатства, а не за куском хлеба насущного.

Обыденной жизни такие нарядные легенды столь же необходимы, как соль и пряности — пресной пище.

Об отказе Рюрика поступить на службу к великому князю Диру Аскольд не сожалел.

Вовсе не за тем приглашал он конунга Рюрика на обед.

   — Жадность — мать всех пороков, — задумчиво повторил Аскольд. — Верно говорят, что в чужом глазу всякий соринку видит, а в своём — бревна не замечает... Иди, ищи корм и славу, заодно и мне послужи!

Захмелевшие от сытной еды и вина, возвращались варяги на берег, к своим кораблям.

Покачиваясь в седле, конунг Рюрик довольно улыбался — теперь все его люди будут знать, сколь ценим их предводитель...

Жаль, что среди сотни воинов не было ни одного скальда!

Всякому вождю необходим человек, который бы мог воспеть его подвиги. Хорошая песня может прославить больше, чем выигранное сражение.

Спустившись к реке, Рюрик увидел, что большая часть варягов собралась кружком вокруг незнакомого вислоусого говоруна. Слушали его внимательно, словно законоговорителя на тинге.