От небольшого молдавского села Пятры до железнодорожной станции Муравьево-Амурской в Приморском крае больше семи тысяч километров. Уже давно и село, и станция носят имя одного человека — Лазо.

Вот такая получается география…

Роман Фабиана Гарина — о Сергее Лазо. С художественной силой, убедительно удалось раскрыть писателю процесс идейного, нравственного становления этого замечательного человека — борца, патриота.

Воистину Сергей Лазо — личность незаурядная. Аналитичность, самостоятельность мышления, образованность, темперамент, воля… Именно благодаря этим качествам смело и бесповоротно вошел Лазо в революционные события и стал одним из видных героев гражданской войны. Его личная храбрость, полководческий талант сочетаются с глубокой идейной убежденностью. Он тверд и бескомпромиссен в решениях. Но это не юношеский максимализм или упрямство, а здравый смысл, ясность ума, умение мгновенно оценить обстановку и принять самое верное решение.

Лазо молод, и в романе показана его любовь к Ольге Грабенко, строгая и целомудренная. Бесконечные бои, тревожные дни подполья не позволяют им часто встречаться. Они оба в огне революционных событий, оба ежеминутно подвергаются опасностям, рискуют жизнью. Иначе и не могла сложиться судьба этих двух любящих людей.

В романе много действующих лиц. Лазо то и дело сталкивается с людьми, характеры которых порой далеки от идеала. Но Лазо силой своей непреклонной убежденности и личным примером умеет влиять на такие характеры, использовать лучшее, что есть в этих людях, для общего дела борьбы с контрреволюцией — своей и заморской.

Лазо верил в людей, доверял им, и они верили в своего командира. За ним шли, его любили, готовы были отдать жизнь за него, своего командира. Степан Безуглов, Кларк, Иван Рябов, Виктор Машков, братья Балябины… Эти персонажи показаны в стремительном развитии, в единстве и взаимном обогащении опытом политической и военной борьбы. Многие из них сами становятся командирами и политическими руководителями молодой Красной Армии.

Емкая, убедительная характеристика. Не случайно Лазо доверил Безуглову командовать сотней, а потом и полком.

То же произошло и с матросом-анархистом Виктором Машковым. Вначале бесшабашный, иронически настроенный к любым требованиям дисциплины, под влиянием Лазо он становится грамотным командиром.

Лазо учит людей военному делу, но и сам учится у них. Когда Машков по своей инициативе предпринял метод «медленного отступления» (организовал группу подрывников железнодорожного полотна и отряды по борьбе с авангардами белочехов), Лазо одобрил и поддержал инициативу бывшего анархиста. Машков — своеобразное дополнение к образу Лазо. Трезвый, практический ум Машкова, знание местных условий, бескомпромиссность поступков, неожиданных, порой непредсказуемых, но тактически верных решений — все это подкупало Лазо. И не случайно Машков был назначен комиссаром в отряд Шевченко.

Кстати, образ командира партизанского отряда Шевченко, на мой взгляд, большая удача автора. Этакий «батька», которому все нипочем. Своей бесшабашностью, ухарством он едва не погубил отряд. Лихие «хлопцы» из отряда Шевченко нередко дискредитировали красных бойцов. За такие анархические действия Шевченко могли расстрелять сами красногвардейцы. Но Лазо увидел в нем незаурядного организатора и грамотного партизанского руководителя, любимого бойцами. Лазо поверил в него и не ошибся. Шевченко в короткий срок сделал свой отряд дисциплинированным, подчинился сам армейской дисциплине и заставил своих бойцов подчиниться законам регулярной воинской части.

Сюжетная канва романа соответствует подлинным историческим событиям гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Фабиан Гарин умело использует дневники Лазо, письма, приказы, телеграммы, воззвания. Он точно и к месту вплетает документальный материал в сюжетную ткань романа, и это делает текст строже, доверительнее. Поэтому использованные в романе документы не кажутся инородными, они необходимы для более глубокого раскрытия исторической обстановки и, конечно, образа главного героя. Автор сумел подняться до художественных обобщений и впечатляюще передать пафос той эпохи, исключительные, но типические качества нового человека — военачальника, политика, дипломата — Сергея Лазо.

Фабиан Гарин — сам участник гражданской войны. Он почти ровесник (всего на год моложе) своего героя. И потому так близок ему материал, потому так достоверно повествование. Гарин сам сформировался как личность в ту необыкновенную, суровую эпоху.

Роман держит в постоянном напряжении, но особый внутренний накал ощущается в заключительных эпизодах. Чувствуется все возрастающая тревога за судьбу героя. И это происходит вовсе не оттого, что мы со школьной скамьи знаем о трагической смерти Сергея Лазо. Такое настроение создает внутренняя напряженность художественного полотна романа. В тексте как раз весьма сдержанный и скупой финал. Лишь в эпилоге из рассказа бывшего железнодорожного машиниста мы узнаем о гибели Лазо.

В Сибири и на Дальнем Востоке о Сергее Лазо слагались легенды. Интервенты и белогвардейцы понимали, какую опасность представлял для них этот человек, и потому, используя все: деньги, провокаторов и сыщиков японской и американской разведки, — охотились за ним и за его женой. За его голову была обещана крупная сумма. И в конце концов вероломно заманили в ловушку и расправились — жестоко, инквизиторски.

Казалось бы, острота события той поры могла притупиться. Однако, читая роман, испытываешь досаду, переживаешь за трагический финал. И думаешь: не будь Лазо так доверчив, так отчаянно смел, мог бы не попасть в руки японцев. Ведь он должен был разгадать коварство и хитрость самураев, их прислужников. Если бы, если бы… Это как в детстве во время демонстрации кинофильма «Чапаев» мы, мальчишки, кричали уснувшим в дозоре часовым: «Не спите! Рядом беляки!» Как нам хотелось, чтобы Чапаев доплыл до противоположного берега Урала! Ведь ему оставалось совсем немного…

Вот так и Лазо…

Всего двадцать шесть лет прожил Сергей Лазо. Жизнь этого замечательного человека была как молния — короткая, ослепительная.

В. МУРАТОВ

В жаркий июньский день 1897 года почтовая карета, курсировавшая раз в неделю между Бельцами и Орхеем, как в старину называли Оргеев, остановилась на дороге, уходившей на Новые Езорены. Из кареты вышел человек лет тридцати, с бледным, болезненным лицом. Он был в брезентовом плаще, в соломенной шляпе, спасавшей от палящих лучей солнца, и с маленьким саквояжем в руках. Оглянувшись, молодой человек направился к высокому холму, обогнул его с правой стороны и зашагал к небольшому хутору, стоявшему на пригорке между Новыми Езоренами и Николаевкой.