Так и вернулись в гостиницу. Думали, размышляли. Выходили на улицу и опрашивали прохожих. Осторожно опрашивали, чтобы не вызвали стражу. А когда сил уже не оставалось, а на смену солнцу вылезли тени, они все уселись друг перед другом в гостинице. Тут-то и пришел Димитр.

- Удачный денек, - сказал он и снял свой котелок. - А у вас как?

- Димитр, ты знаешь, где продается усыпляющий яд, который нельзя вдыхать? - спросил Протько.

- Конечно, знаю. У меня есть целый набор пузырьков с таким ядом в моем портфеле. Без них я как без рук. Продам со скидкой.

- Покупаю.

- Вижу, вы настроены серьезно. Что ж, ради благого дела я готов на все.

В общем, сообщили Орешку, чтобы он шуровал наверх, в богатые районы, а сами герои стали следить за ним. Быстро его поймали, и он, не сопротивляясь, пошел за стражей. Они повели его сначала к принцессе, а потом она повела его на крышу дворца-музея.

Здание сразу оцепили. Внутрь пропустили только принцессу, ее телохранителей и Орешка.

Когда впервые увидел ее Глазун, он понял, почему Орешек и другие несчастные ни за что не хотели попасться в лапы принцессы. Она была такая большая и такая тяжелая, что способна сломать кого угодно.

Стали думать, как пробраться в музей. Или, если точнее, на крышу. Более, того, не понятно было, как усыпить телохранителей. Но все раздумья в холодном поту и выпученными глазами прервал сам Орешек. Он, как ужаленный, выбежал из музея и побежал куда глаза глядят. За ним тотчас сорвалась вся стража. Выбежала из музея и принцесса Персик, крича и топая ногами. Отправила всех, кроме одного своего телохранителя. Вместе с ним она пошла в сторону убегающего Орешка. Бегать ей тяжело.

В этот миг сзади подкрался Глазун и получил в бубен. Телохранитель его заметил. Тряпка со снотворным упала на землю. Но в следующий миг в бубен дал телохранителю Протько. Напомню, Протько здоровый был, так что его кулак как приляжет на лицо, так не уснуть почти невозможно.

- Ох, зараза, - произнес Глазун, а Протько шикнул. Они оба были в масках, а до того договорились, чтобы не раскрывали голосов принцессе.

Усыпил Глазун телохранителя и потом усыпили визжащую принцессу.

Похищение оказалось удачным, если бы не одно странное обстоятельство: принцессу ту хрен поднимешь. Она же здоровенная, что сам Протько, только и вширь такая же, как он сам ростом!

Протько натужился, Глазун натужился, и они едва-едва оттащили тушку в переулок. Из этого закутка они поволокли ее, храпящую, что твой боров, к перекрестку среди дворов. Там Даша и Маша нашли какой-то разорванный мешок и этим мешком накрыли принцессу.

Так они, пыхтя, дотащили принцессу до телеги, которую бесцеремонно скомуниздили. На ней как живую бочку среди бочек неживых они везли принцессу на виду у всех. Даже у солдат, ее искавших. Для особого эффекта антихрапа Глазун ткнул локтем ей в бочину, когда солдаты пробегали мимо. Успели хотя бы маски снять, когда стырили телегу.

Таким макаром дотащили принцессу до гостиницы. Быстро пособирали вещи свои и отправились прочь из города. На оставшиеся деньги купили быка, который тащил из Гримпила героев обратно в замок Протька.

- Бедный Орешек, - произнесла Маша.

- Если это Персик, - заговорил Глазун, глядя на храпящую принцессу, - то я могу представить, почему Орешек не Орешкин.

- Полдела сделано, - заявил Протько. - Теперь надо думать, как ее правдиво вернуть.

Орешек спрятался за клумбой. Ее высота была в три кирпича. За ними-то и прилег Орешек. Мимо пробежала стража принцессы.

Орешек хорошо знал город. От той самой клумбы, где он затаился, до его дома можно добраться по одной единственной дороге. Он надеялся, что Протьку и остальным удалось осуществить свою задумку.

Оглядываясь по сторонам, всматриваясь в лица, всматриваясь в одежду, он брел по узкой улице с множеством ответвлений до своего района и своего дома. По пути он заметил человека в котелке, с тростью в руке и портфелем на плече. Человек этот судорожно мыл руки.

- Чего случилось? - спросил Орешек, хотя до этого хотел просто пройти мимо.

- Руки мою. Не видишь? - ответил человек.

- А чего моешь так, будто бы заразу подцепил?

- Тебе какое дело?

- Просто спросил.

Раздался звон колокола. Он извещал о гибели правителя или тревожных для города событиях. Орешек понял, что теперь погони за ним не будет. А человек засуетился. Он вытер руки, распрощался и пошел быстрым шагом прочь, дальше по улице. Орешку было по пути, поэтому он догнал странного человека. Зачем его дальше так называть? Ясное дело, что это был Димитр, но Орешек этого не знал. Более того, погляди сейчас Протько или кто-нибудь другой на Димитра - не узнали бы. Он был какой-то нервный, злой, тревожный - полная противоположность себя любимого.

- Вы же нездешний, - сказал Орешек.

- Да, мой друг.

- Не поладили с законом или чего так спешите? Рассказывайте, все равно сейчас покинете город. Я же вижу, как вы торопитесь.

- Все-то тебе надо знать.

- Все равно больше никогда не увидимся.

- Кое-что произошло, в чем я не хотел бы засветиться. Не устраивает ответ, да? А больше я тебе ничего не скажу.

Так и расстались они. Орешек пришел домой. В тот же день собрал все вещи. Потом стал ждать, когда все немного утрясется, чтобы покинуть город. Он понимал, что скоро будут искать его.

В тот же день он узнал от Петрушки, что принцессу отравили ядом. Ее похоронят на закате в фамильном склепе семьи Сиги-дыма. И это не укладывалось у него в голове.

Орешек забрал с собой жену, сына, взял вещи, что мог унести, продал Петрушке дом за бесценок и покинул Гримпил. Его пропустил знакомый стражник за двадцать монет.

Исэйас, озадаченный долгами, вышел встречать Протька и остальных. Они под шумок усыпленную принцессу отвели в темницу. Глазун приказал Маше и Даше кормить ее.

- Она время от времени просыпалась, - сказал Протько. - Мы ее усыпляли время от времени.

- Как мы ее вернем? - спросил Исэйас.

- Этот вопрос должны задавать мы, - сказал Глазун.

- Я думал о псевдонападении. То есть, мы инсценируем нападение, в котором ты, Протько, спасешь принцессу.

- Я тоже об этом думал, - сказал Глазун.

- Так и сделаем, - сказал Протько.

Тем же днем, под вечер, приехал в замок Димитр Сливковский. Его приняли, и за беседой он рассказывал про свои похождения. Рассказывал, как обошел много трактиров, как побывал у знатных людей, как понравился ему королевский парфюмер.

- Прекрасный человек, - говорил Димитр. - Добрый и отзывчивый. Я представился торговцем из Уторы. Более того, я прикупил у него прекрасные духи очень дешево. Сейчас вам покажу, - достал портфель Димитр и вынул из ременных креплений, где раньше было двенадцать пузырьков, а сейчас одиннадцать, один совсем не похожий на своих собратьев. - Прекрасный аромат.

Он дал всем почувствовать аромата духов и потом сложил пузырек обратно, одиннадцатый, купленный у королевского парфюмера.

- Очень сложно за всем уследить, - сказал Димитр. - Знаете, когда полно мелкий деталей, за которыми нужен глаз да глаз, невольно мысли рассыпаются, и ты откровенно не знаешь, что будет дальше. Именно так я могу описать аромат этих духов. А что же дальше? Вас тоже это интересует? А дальше гаснет свет. Вы закрываете глаза. Кто-то на мгновение, а кто-то намного дольше...

- Никогда бы не подумал, что ты так сильно любишь духи, - сказал Исэйас.

- Назвал бы я это своей слабостью, но нет, это не слабость. Сказать, что у каждого человека есть своя сакральная любовь к чему-то - слишком приторно. Поэтому скажу, что любовь, какая бы она ни была, и к чему бы она ни была, всегда удивляет людей. Как, например, тебя, Исэйас.