Очнулась я у себя в комнате с какой-то вонючей зеленой гадостью на лице, локтях и коленях. Нора сказала, заживляющая мазь от Мелати Паманахан, лекарши академии. Все тело болело, а голова ныла, но только вот от расспросов это меня не спасло.

Как выяснилось, в комнату меня принес Садар еще в бессознательном состоянии. Видок у него, по рассказам Норы, был потрепанный, а на щеке красовалась огромная царапина, пара когтей было выломано, а пальцы перебинтованы. Если учесть, что уже была ночь, так Нору вообще чуть удар не хватил, когда она вернулась, а тут такое. Кстати, свидание у нее не очень задалось, поэтому-то мы и вернулись одновременно.

От Норы у меня секретов не было, поэтому я и рассказала все как было. При воспоминании о тенях меня начинала бить мелкая дрожь. И опять это странное чувство. Хотелось броситься обратно в лес, обратно к этим теням. Ох. Странное со мной что-то творилось, похоже, хорошо я головой все-таки приложилась.

В общем, сначала Нора немного подулась, что мы ее с собой не позвали, но все же меня простила. Я-то больная, а на больных не обижаются. Да и пережить все это самой Норе хотелось меньше всего. Не знаю, поверила ли она мне, что я видела тех самых теней с той стороны или же решила, что это просто были дикие животные. Менее страшными зверюги от этого не стали. С остальными я о них не разговаривала, воспоминая все еще были слишком живы.

А вот в академии, на удивление, всю эту историю просто замяли. Я ожидала чего угодно: вызова к ректору, наказания, отчисления. И ничего. Совсем ничего. На следующее утро к нам с Норой просто постучался магистр Кедеэрн, сказал, что ничего страшного не произошло, поэтому никому об этом знать и не обязательно. Нора аж подавилась, ага, ничего страшного не произошло. Ему легко говорить, не на него же набросились эти твари. Хотя мы сами виноваты, говорили же нам, не соваться в лес.

Историю замяли, если кто спрашивал о царапинах на моем лице, то я отвечала, что они от колючего куста. И Нора активно кивала, подтверждая мою историю, мол, уронила я баночку, она откатилась, и полезла я за ней в куст. Верили мало, все-таки у меня через всю щеку тянулись три явные отметины когтей, но допытывались лишь единицы.

Магистров предупредили, что у меня простуда и я пропущу один день занятий, а больше никто и ничего не спрашивал. Иногда даже начинало казаться, что до ректора Лофгрена эта история вообще и не дошла. Странно, но на отчисление напрашиваться я бы все равно не стала. Хотя я же вроде как совершеннолетняя, значит, мне можно было выходить. Только вот не уверена, насчет можно ли брать кого с собой.

Так прошла еще неделя. Синяки у Арджи прошли, царапина Садара затянулась уже давно. А вот мои, причем только те три на лице, приходилось мазать этой противной мазью. Болели они жутко, смотрелись тоже не лучше. Я теперь всегда распускала волосы, только чтобы прикрыть их хоть немного. На удивление, и Авелин с Эос, и я с Арджи и Садаром как-то быстро справились с пережитым. Остались только мурашки по коже, а так как будто и правда ничего не случилось.

А еще я твердо решила разузнать побольше о сумрачных гончих и тенях. Мифы-мифами, только вот то, что я видела, было намного ужаснее рассказов старухи Хильды. Реальнее. Я засела в библиотеке, а Нора и Арджи мне помогали. Только перерыв почти все стеллажи, многого мы так и не нашли, а в магистерскую секцию доступ нам был закрыт. Создавалось впечатление, что от нас что-то скрывали. Библиотечный джин Хабес пристально следил за каждым нашим шагом. А хотя, может, мы просто изрядно успели его достать, торча в библиотеке каждую свободную минуту.

Из того, что мы нашли, большая часть была из пересказанных на разный лад легенд да сказаний. Безоговорочно верить этому всему точно не стоило, но выхода у нас как бы и не было. Более или менее удалось обрисовать картинку, правда, это если я все же была права и действительно видела теней. Вот расскажи мне кто, точно бы решила, что привиделись. Но вот только Садар, Арджи и Авелин тоже их видели. А Эос так перепугалась, что зажмурила глаза, Авелин же ее на плечо себе взвалила. Но клацанье зубов ундина слышала.

Итак, сумрачные гончие были самыми низшими из существ той стороны. Своего разума они не имели и полностью подчинялись самому сильному в их присутствии. А вот это даже странно как-то. То есть даже если у такой гончей и был хозяин-тень, появись другая более сильная тень, гончая загрызет своего хозяина, не моргнув и глазом, только прикажи тот второй. Мда. Вот тебе и преданность.

Все существа по то сторону представляют собой нечто вроде более плотных сгустков тьмы, которая наполняет все. Ну там. Это объясняло то, как они появились: тени легко меняли форму. Но все же имели одну, так называемую исходную. Для высших – что-то вроде магов в плащах, для средних – более размытые фигуры с чем-то только наподобие рук и ног, низшие – всякое зверье, из них гончие самые опасные, так как они нападали без повода. Просто потому, что ты попался у них на пути.

Сила тени определялась по какой-то внутренней сути. Где-то что-то писали про огонь, где-то просто про какую-то энергию. Проще говоря, эта внутренняя штука появлялась и втягивала в себя тьму той стороны, так и появлялась тень. Брр, меня каждый раз трясло от очередной такой картиночки, а рисовать создатели старых фолиантов любили. Эти картинки мало походили на оригинал, скорее напоминали черные пятна. Но вот меня-то чуть настоящие гончие не загрызли, и не вспоминать об этом у меня не получалось. Горящие белым пламенем глаза и огромные зубы. Но неважно, оставалась еще непонятная фраза магистра Крянгэ.

Но вот про этот “Разлом” мы не нашли ровным счетом ничего. Совсем. Как будто и не было его. Вот вообще ничего: ни одного упоминания, ни одного намека, даже ничего похожего. Арджи вон предложила, что оно по-другому называется, да только как искать то, о чем не знаешь ровным счетом ничего? Попробовали искать и надлом, и разрыв, и что-нибудь поломанное.

Нора попыталась сунуть нос в магистерскую секцию, но вот тут-то нас Хабес и выставил. Без права возвращения на неделю. Ко всем протестам, как нам теперь домашку делать, джин остался безучастен и заявил, что раньше думать надо было. А иначе доложит ректору, а его наказание нам совсем не понравится. Я переглянулась с Арджи и Норой, и мы решили согласиться. Домашней работы, с которой нам бы не помогли конспекты с пар, у нас на неделю все равно не было.

Только вот любопытство меня никак не отпускало. С этим Разломом явно была связана какая-то тайна, и я была намерена ее узнать. Вопрос только как. Просто пойти и спросить магистра Крянгэ оказалось не вариантом, магичка помрачнела и ушла, так ничего и не сказав. Попытаться намекнуть магистру Кедеэрну так вообще навлекло неприятностей на мою голову. Пришлось выметать пепел после его пар, я ж ведьма, ведьмам метлы зря что ли полагались. И то, что это как бы средство передвижения, магистра Кедеэрна не волновало ни капельки.

Ну если спрашивать бесполезно, всегда оставался еще один вариант. Радикальный такой, он же эликсир правды старухи Хильды. Это было одно из немногих зелий, которые она умела варить. Научила и нас с Норой. Рецепт там не очень простой, но ради такой цели, как узнать об этом таинственном Разломе, потерпеть можно.

Прихватив с собой Садара, во время ужина я залезла в класс зельеварения. Все-таки котла у меня в комнате не было. Заодно и позаимствовала паучьи лапки и щепотку сульфура. Час, и зеленая булькающая жижа поменяла цвет на оранжевый, как ей было и положено. Я притушила огонек под котлом и помешала его лариксовой лопаткой три раза против часовой стрелки и проварила еще пять минут. Рецепт у меня был записан. Так, на всякий случай. Перелила эликсир в стеклянную бутылку из под сока, одолженную в столовой, быстро прибралась, и мы с Садаром выскользнули из подвала.

Вечером я сидела на подоконнике нашей комнаты и рассматривала жидкость на свет, плавно покручивая бутылку. Действовал эликсир очень просто, один глоток и кто угодно будет говорить тебе только правду. На какое-то время, но старуха Хильда об этом запамятовала. Получилось у меня очень даже недурно, а то после практикумов по зельеварению я уже начала сомневаться, что разучилась варить зелья. И все же рисковать не очень хотелось.