Призрак внимательно наблюдал за мной.

— Какого хрена ты делаешь?

Я вскинул голову: а ты как думаешь?

— Ты что, правда подбираешь код? Если замок хороший, это невозможно. Во-первых, шаблонные комбинации как для дешевого барахла для них не применяют. А во-вторых… это надо почувствовать, понимаешь? И другого пути нет. Так что, если кодовые замки тебе не по зубам…

Он выхватил у меня замок и завертел диск. Потом посмотрел на него, поднес замок вплотную к левому уху и продолжал крутить. Закрыл глаза, постоял и начал крутить диск в обратную сторону.

— Я даже во сне могу его открыть, понял, хвастун? Я не шучу.

Он повернул диск еще раз, замер.

— Тебе ясно, о чем я говорю?

Он вытянул дужку и бросил мне открытый замок.

— Сядь где-нибудь и разберись с ним. Когда научишься открывать такие замки, как настоящий медвежатник, дай мне знать.

Медвежатник. Так я впервые услышал это слово. Оно еще звенело у меня в ушах, когда Призрак ушел, оставив меня одного в окружении неприступных сейфов.

Солнце уже садилось, когда я наконец покинул этот странный дом. В кармане у меня лежал замок. Вместе с ним я получил первое домашнее задание: научиться открывать замок, просто крутя диск, не перебирая комбинации, а улавливая их.

Мне следовало сразу поспешить домой, тренироваться, но я сначала завернул к Маршам. Ни в одном окне не горел свет, но где-то в доме орали «Beach Boys». Я открыл дверь, заглянул в дом, но никого не увидел.

Сначала я сходил наверх, открыл комнату Амелии и включил свет. Ее там не было. Я погасил свет и вышел. Обследуя комнаты нижнего этажа, я заметил тонкую полоску света под дверью кабинета мистера Марша и без стука толкнул дверь. Мне навстречу вырвалась оглушительная музыка.

Первым, что я заметил, было исчезновение чучела гигантской рыбины. Осмотревшись, я понял, что она не исчезла: ее просто сняли со стены, разбили ее длинным носом окно, втиснули в пролом и оставили.

Только потом я увидел, что кресло хозяина кабинета повернуто ко мне спинкой, а с него свешивается рука.

Кресло повернулось. В нем безвольно обмяк мистер Марш с бокалом в руке.

— Рад тебя видеть, — выговорил он. — Налей себе выпить.

Я увидел у него на столе большой блокнот, схватил его, нашел ручку и написал: «Где Амелия?»

— Уехала. Я ее отослал. В безопасное место. — Он закрыл глаза и не открывал их так долго, будто задремал. — Она, кажется, хотела тебе позвонить, но… Ты же понимаешь, насколько это сложно.

Он опустошил свой бокал и поставил его на стол. Двигался он осторожно и с трудом, словно из последних сил.

— Когда свяжусь с ней, передам, что ты ее… в общем, скажу, что ты мне помогаешь. И что скоро она сможет вернуться домой.

Я подошел к гигантскому хвостовому плавнику рыбины. Он торчал из разбитого окна так, будто рыба стремилась удрать отсюда. И ее можно было понять. Я отвернулся.

— От тебя потребуется приложить все старания. Ты мне поможешь? — спросил мистер Марш.

Я, даже не посмотрев на него, направился к двери.

— Меня убьют.

Я остановился.

— Ты должен мне поверить, Майкл. Они наверняка меня прикончат. А если решат, что я принесу им больше пользы, если останусь жив… искалечат Адама. — Его голос звучал монотонно и тускло. — Или Амелию.

Нет. Не смей даже заикаться об этом.

— Не хочется думать о том, что могут сделать с ней.

Этого не будет, мысленно возразил я. Хуже только кошмарный сон.

— Не стоило втягивать тебя в это дело, — добавил он. — Но у меня не было выбора.

Больше он ничего мне не сказал. Лишних слов не понадобилось.

Призрак растолковал мне все на пальцах. Я знал правило: как только сработает красный пейджер, звонить по указанному номеру надо сразу же, не медля ни секунды.

— Молодец, быстро откликнулся, — сказал голос в трубке. — А теперь записывай, повторять я не буду. К раннему утру пятницы, часам к восьми, ты должен быть в Кливленде. На дорогу у тебя остается два с половиной дня начиная с этой минуты. Вот адрес…

Я записал номер дома и название улицы.

— Это бар. Ну или ресторан, не важно. Просто зайдешь туда и будешь ждать нас. Да, и еще: сейчас здесь неспокойно, так что не вздумай добираться по воздуху, понял? Ты все уяснил?

Похоже, он ждал, когда я что-нибудь отвечу.

— Может, догадаешься нажать чертову кнопку, чтобы я знал, понял ты или нет? Если да — жми один раз, нет — два раза, идет?

Я нажал одну из кнопок телефона. Один раз.

— Значит, решено. Вопрос связи уже решен. До встречи в Огайо.

Я посмотрел на адрес в блокноте, вырвал страницу, сунул в карман и начал писать Джулиану записку на следующей странице: «Надо уехать. Через несколько дней вернусь».

Свои пожитки я уложил быстро. И двинулся в дорогу.

До Огайо более 2000 миль. Долгая поездка, но выбора у меня не было. В Сент-Джордже, штат Юта, я остановился переночевать.

Я выбрал небольшой мотель, заплатил за номер наличными и рухнул в постель не раздеваясь.

Я проснулся оттого, что прямо мне в лицо светило солнце, вскочил, наскоро позавтракал и покатил дальше.

Весь день я ехал через Юту, затем по Колорадо. У границы Небраски я остановился в мотеле на окрание Гранд-Айленда, слез с седла и понял, что передвигаюсь на своих двоих с трудом. Я заплатил за комнату, принял душ и уснул.

Утром, когда я уже укладывался в дорогу, сработал синий пейджер. Банда из Нью-Йорка? Как они узнали, что я направляюсь почти туда? Подумали, что я мог бы сделать по пути крюк и выполнить работу и для них? Я снял трубку стационарного телефона и набрал указанный номер.

— Майкл, ты должен выслушать меня, — сказал голос на другом конце провода.

Бэнкс.

— Дружище, время быстро истекает. Ты должен посмотреть правде в глаза. Еще чуть-чуть — и я уже не смогу тебе помочь.

У меня вдруг возникло чувство, будто за мной следят, что в любой момент дверь может слететь с петель, и десятки людей ворвутся в комнату, приказав мне лечь и закинуть руки за голову.

— Возможно, это твой последний шанс. Ты слушаешь меня?

Но нет: он не стал бы предварительно звонить мне. Если бы он знал, где я, то просто приехал бы за мной.

— Майкл, не вешай трубку, хорошо? Я хочу тебе помочь.

А ведь они могут меня выследить. Пока я сижу здесь, в мотеле, они могут определить, откуда был сделан звонок. Я повесил трубку и поспешил уехать.

Когда я добрался до Кливленда, было уже за полночь. Я остановился в третьем мотеле подряд, на этот раз возле аэропорта. Лежа без сна, я смотрел в потолок и гадал, что принесет мне завтрашний день.

Наступило утро, я собрался и направился по адресу, который мне дали. Восьми часов еще не было, но я издалека увидел на стоянке возле ресторана длинный черный седан.

Я остановился рядом и уже собирался войти в ресторан, но навстречу мне вышел Засоня.

— Наконец-то, — сказал он. — Что так долго?

Я указал на часы.

— Да знаю, знаю. Проехали. Идем.

Засоня открыл передо мной заднюю дверцу седана. Тем временем из ресторана вышли Рыбак и Усач и сели впереди. Засоня покачал головой и грязно выругался полушепотом.

Утреннее солнце светило нам в глаза, мы направлялись по скоростному шоссе на восток. На Среднем Западе начиналось теплое, бледно-голубое утро, к каким я привык в Мичигане.

— Я хотел задать тебе один вопрос, — сказал Засоня, похлопав меня по руке.

Я повернулся к нему.

— Знаешь, как долго мы тащились от самого Детройта?

— Ну, пошло-поехало, — встрял Усач.

— Я помню, что ты только что проехал через всю эту долбаную страну, но на байке же, не на машине! Совсем другое дело.

— Заглохни, — велел Усач.

— Так вот я и спрашиваю, — продолжал Засоня, не слушая его. — С какой стати на заднем сиденье всегда должен маяться я?