Насколько я мог судить, мы направлялись к фешенебельным кварталам — видно, к Мейн-лейн, о которой я был наслышан. Там, в пригородах к западу от Филадельфии, селилась старая денежная аристократия. Наконец мы свернули с шоссе. Каждый следующий особняк, мимо которого мы проезжали, был больше и роскошнее предыдущих, но нас никто и не думал останавливать. Тем и хороши особняки потомственных богачей: их выстроили задолго до того, как было придумано выражение «охраняемый коттеджный поселок».

Манхэттен свернул на длинную подъездную аллею, миновал место, где она делала петлю, приближаясь к входной двери, обогнул дом и остановился возле большой мощеной площадки и гаража — судя по виду, машин на пять. Мои спутники надели хирургические перчатки. Пару, которую выдали мне, я сунул в карман. В перчатках я еще никогда не работал и экспериментировать не собирался. Манхэттен бросил взгляд на мои голые руки, но промолчал.

Мы вышли из фургона и направились к задней двери. Едва мы приблизились к дому, сработали датчики движения, включился свет, но никто и ухом не повел. Свет просто нас приветствовал. Сюда, джентльмены. Позвольте, я вас провожу, куда вам надо.

У двери мои спутники остановились, явно в ожидании, когда я докажу, что знаю толк в своем деле. Из заднего кармана я вытащил кожаный футляр и приступил к работе. Выбрав вращатель, я ввел его снизу в замочную скважину. Затем взял тонкую отмычку и занялся штифтами замка. Переходя от одного штифта к другому и продвигаясь вперед, я подталкивал каждый ровно настолько, чтобы он коснулся линии среза. Я знал, что в таких домах ставят замки с грибовидными штифтами, а может, даже и с зубчатыми. Перебрав все промежуточные положения штифтов, я снова прошелся по ним, подталкивая каждый еще на долю дюйма, не ослабляя нажим вращателя и не думая больше ни о чем.

Один штифт на месте. Два. Три. Четыре. Пять.

Я почувствовал, как поддался весь цилиндр замка, надавил на вращатель сильнее, и вся конструкция повернулась. Что бы там ни думали обо мне сообщники, первый экзамен я только что сдал.

Манхэттен оттолкнул меня и направился прямиком к пульту сигнализации. Чтобы действовать дальше, ее следовало отключить. У электронной сигнализации слишком много слабых мест. Магнитные датчики на дверях или окнах можно обмануть. Саму систему отключить от выделенной телефонной линии. Да что там, можно даже договориться с оператором, который принимает сигналы на пульте охранной компании. Если в цепочке есть человек, владеющий информацией, провернуть дело еще проще. Особенно если этот человек получает жалкие гроши.

Но мои двое напарников откуда-то знали самый простой способ обойти сигнализацию — ввести правильный код доступа. Видно, у них был свой человек в доме. Может, уборщица или еще кто-нибудь из прислуги. Не знаю, как они добыли код, но Манхэттену понадобилось всего пять секунд, чтобы отключить всю систему.

Манхэттен показал нам поднятые вверх большие пальцы, и Бруклин свалил, ушел стоять на стреме. А я проследовал за Манхэттеном по самому шикарному дому, какой видел в жизни. Гигантский телевизор и кресла, в которых можно утонуть. Битком набитый бар с бокалами, подвешенными на особой полке, стойка, зеркало, барные табуреты, все дела. Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору и свернули в хозяйскую спальню. Нашей целью была одна из двух больших гардеробных, где вдоль одной стены висели ряды дорогих темных костюмов, а вдоль другой — столь же дорогая повседневная одежда. Манхэттен осторожно сдвинул в сторону вешалки с костюмами. Я увидел в стене неясные очертания прямоугольника. Манхэттен надавил на него, и дверь открылась. За ней обнаружился встроенный сейф.

Манхэттен посторонился, пропуская меня. Опять наступила моя очередь.

Мне повезло, что кое о чем Манхэттен даже не догадывался. За всю свою короткую жизнь я ни разу не вскрывал встроенные сейфы. Я тренировался на обычных, напольных, к которым мог прижаться всем телом и почувствовать, правильно действую или нет. Как часто повторял Призрак, обучая меня, — это все равно что соблазнять женщину. Надо только понять, как прикасаться к ней. Знать, что происходит у нее внутри. Но как это сделать, если из стены торчит только ее «лицо»?

Я встряхнул руки, прежде чем подступиться к дисковому замку. Но прежде я дернул ручку сейфа, убеждаясь, что он и вправду заперт. Да, заперт.

Заметив эмблему изготовителя из Чикаго, я набрал две пробные комбинации — те самые, которые задают заранее, отправляя сейфы к покупателю. Вы не поверите, но далеко не все покупатели удосуживаются сменить код.

Но мне и на этот раз не повезло. Сознательный хозяин сейфа задал свою комбинацию. Значит, пора было браться за работу.

Я прислонился к стене, прильнул щекой к дверце сейфа. Нашел «зону контакта». После этого я до отказа повернул все диски сначала в одну сторону, затем в противоположную, считая изменившиеся звуки.

Один. Два. Три. И тишина. Задействовано три диска.

Я снова выставил для всех дисков нули. Затем прижался к «зоне контакта». Начиналось самое трудное, точнее, почти невозможное. Поскольку идеально круглых дисков не бывает, как и двух дисков абсолютно одинакового размера, при контакте с открытым пазом меняется еле уловимый звучок. Это неизбежно, как бы качественно ни был изготовлен сейф. Поэтому, когда приближаешься к пазу и внимательно прислушиваешься, можно заметить, что звук слегка изменился. У хорошего сейфа разница в длительности звуков — меньше не бывает…

Я выбрал тройку. Затем шестерку. Затем девятку. И продолжал идти с тем же шагом для начала, не переставая прислушиваться.

12. Да, уже близко.

Так, идем далее. 15, 18, 21.

Я вращал диск замка: когда начинался пустой участок, ускорялся, а когда мне требовалось прослушать каждую миллионную дюйма его пути, замедлял движения как мог.

24. 27. Да. Вот оно.

Как я узнал?

Да просто узнал, и все. Когда звук короче, значит, он короче.

Я чувствую это, мысленно вижу.

Повозившись с диском, я получил три приблизительных числа. После этого я начал все заново, стал сужать диапазон значений, находя среди них точные, перебирая цифры по одной, а не по три. Наконец числа были найдены: 13, 26, 72.

Оставался последний, самый изнурительный этап. И единственно возможный способ действия — перебор. Я начал с комбинации 13-26-72, затем поменял местами первые два числа, после этого — второе с последним, и так далее, пока не испробовал все шесть вариантов.

Комбинация была найдена: 26-72-13. Сколько времени на это ушло? Минут двадцать пять.

Я повернул ручку и распахнул дверцу сейфа. При этом я постарался встать так, чтобы видеть лицо Манхэттена.

Посторонившись, я увидел, как он поспешно вытаскивает из сейфа около дюжины конвертов из коричневой плотной бумаги размерами чуть больше стандартных деловых.

— О’кей. Пора сматываться.

Я закрыл сейф и набрал комбинацию. Манхэттен старательно вытер все поверхности, к которым мы прикасались. Потом толкнул дверь комнаты, и мы двинулись в обратный путь по коридору и лестнице. Бруклин ждал в гостиной, глядя в окно, выходящее на улицу.

— Не может быть, — сказал он.

— Все здесь. — Манхэттен показал конверты.

— Лапшу небось мне вешаешь? — Он перевел на меня взгляд и криво усмехнулся: — Так этот пацан гений или вроде того?

— Вроде того. Линяем.

Манхэттен набрал код сигнализации и активировал ее. Затем запер за нами заднюю дверь и протер ручку.

Вот зачем они вызвали меня. Вот почему ждали, когда парень, которого они в глаза не видели, притащится с другого конца страны. Потому что благодаря мне они не оставили абсолютно никаких следов. Назавтра вернется хозяин дома, откроет дверь и обнаружит, что за время его отсутствия в доме ничто не изменилось. Только когда ему понадобится в следующий раз заглянуть в сейф, он наберет привычную комбинацию цифр, откроет дверцу и увидит…

Что внутри пусто.

И даже после этого он не поймет, что произошло. А если и поймет, то далеко не сразу. К тому времени, когда его наконец осенит, Манхэттен с Бруклином благополучно вернутся домой. А я…