М а р т а. Сумасшедший! Его могут арестовать.
К а т е р и н а. Как мало у нас таких смелых.
Э м м а. К нашему счастью.
Ф р а н ц. Пойдем, Катерина. Мы еще ответим.
Франц, Катерина ушли.
М а р т а. Пауль, ты обещал зайти домой и дать мне учебник.
П а у л ь. Я принесу его завтра в университет.
Э м м а. Доброй ночи, Луиза. До свидания, Пауль.
М а р т а. Я — с тобой.
Все, кроме Луизы и Пауля, ушли. Пауза.
П а у л ь. Луиза, мне можно побыть с тобой?
Л у и з а. Пожалуйста. (Пауза.) У меня устали глаза. Я немножко отдохну. Ты не помешаешь.
Пауза.
П а у л ь. Я тоже… не подписал ту бумажку.
Л у и з а. Да…
П а у л ь. Ты расстроилась?
Л у и з а. Немножко.
П а у л ь. Я восхищаюсь тобой. Ты такая… такая…
Л у и з а. Какая же, Пауль?
П а у л ь. Необыкновенная!
Л у и з а (устало). Не надо… Не надо делать из меня святую, а то я вознесусь на небо, и мы больше не увидимся.
П а у л ь. Я не переживу этого!
Л у и з а (удивленно смотрит на него). Пауль, что ты сейчас сказал?
П а у л ь (решительно). Я не переживу этого. Я люблю тебя.
Л у и з а. Ах, зачем ты, Пауль? Зачем? Я даже не знаю, что ответить тебе, что сказать.
П а у л ь. Прости, я не буду больше… об этом.
Доносится тирольская песенка.
Я люблю тебя.
Л у и з а. Мы будем хорошими товарищами, Пауль. Если ты, конечно, хочешь.
П а у л ь. Только товарищами?
Л у и з а. Я не знаю, что такое любовь.
П а у л ь. В восемнадцать лет?!
Л у и з а. Это много, да? (Пауза.) Не сердись на меня, Пауль.
П а у л ь. Я не сержусь. (Пауза.) Если бы вот так… всегда с тобой.
Л у и з а. Пауль, ты же обещал…
П а у л ь. Не буду. Но скажи, что ты будешь дружить только со мной, со мной одним.
Л у и з а. Хорошо, Пауль.
П а у л ь. Пойдем, я провожу тебя.
Л у и з а. Я еще задержусь. А ты — ступай.
П а у л ь. До свидания, Луиза.
Л у и з а. Всего доброго, Пауль.
П а у л ь (ушел, возвращается). Я никогда не буду спорить с тобой, Луиза. (Ушел.)
Л у и з а. И все-таки хорошо! (Тихо декламирует.)
Песни! Вы добрые песни мои!
Встаньте, наденьте доспехи.
Трубите в трубы
И на щите поднимите
Ту юную деву,
Что будет всем сердцем моим
Отныне владеть, как царица.
Городские часы бьют десять раз. Из здания обсерватории выходит д я д я К а р л у ш а — пожилой немец.
Д я д я К а р л у ш а. Фрейлейн Луиза, сейчас звонила фрау Броэль, просила сказать, чтобы вы шли домой.
Л у и з а. Дядя Карлуша, но сегодня такая чудесная видимость. Мама никак не хочет понять.
Д я д я К а р л у ш а. Фрау Броэль понимает одно: девушке небезопасно возвращаться одной в позднее время. Я сказал, что провожу вас. (Немножко торжественно.) Она разрешила. Вы можете заниматься, сколько вам угодно.
Л у и з а. Дядя Карлуша!
Д я д я К а р л у ш а. Во имя науки. (Жест в сторону неба.) Мне ведь скоро туда. Вот я и хочу просить вас, фрейлейн Луиза, чтобы вы мне там, наверху, хорошенькое местечко подыскали. Чтобы от ведьм и чертей подальше.
Л у и з а (шутливо). Я вас поближе к фюреру.
Д я д я К а р л у ш а. Тсс… (Испуганно озирается по сторонам.) Ах, какая вы… Грех, грех так… Для кого-то и он хороший был.
Л у и з а. Не для меня. Не для меня… Он у меня отца отнял. (Встала.) Пойдемте, дядя Карлуша. Сделаю запись по наблюдениям, и на сегодня — прощайте, звезды.
Направляются к двери обсерватории.
В это время в парке раздается короткий страшный крик, чей-то стон. Топот ног убегающих людей.
Что это? (Спускается со ступенек, бежит в парк.)
Д я д я К а р л у ш а. Луиза, не смейте! Не смейте одна! Подождите меня! Дева Мария!.. (По-стариковски семеня ногами, спускается по ступенькам.)
Голос Луизы: «Дядя Карлуша! Скорее! Скорее сюда!»
Дева Мария, я обещал фрау Броэль… Не дай бог, не дай бог…
Старик спешит на зов Луизы. Сцена некоторое время пуста. Л у и з а и д я д я К а р л у ш а ведут человека в советской военной форме. Это С е р г е й А с а н о в. Положили его на ступеньки.
Д я д я К а р л у ш а. Русский?!
Л у и з а. Он истекает кровью! Его ударили ножом в спину.
Д я д я К а р л у ш а. Он убит!
Л у и з а (приложила ухо к груди Сергея). Дышит.
С е р г е й (пытается встать). Кто? Не подходи! (Открыл глаза.) Немцы? Уйдите! Все вы гады… враги! (Сник.)
Л у и з а. Нет, мы не нацисты… Это они… Негодяи! Из-за угла!..
Сергей безжизненно опускает голову.
Дядя Карлуша, звоните в больницу! Скорее!
Д я д я К а р л у ш а. Я не могу оставить вас… Преступники могут возвратиться и убить вас обоих.
Л у и з а (тоном приказа). Дядя Карлуша, немедленно!
Д я д я К а р л у ш а. Хорошо, хорошо… (Ушел.)
Луиза снимает блузку, разрывает ее на куски, хочет сделать перевязку, Сергей отталкивает ее.
Л у и з а. Товарищ… Товарищ… Я хочу вам добра…
С е р г е й. А? Не выдашь?
Л у и з а. Нет, нет…
С е р г е й. Сестренка, передай нашим… Почтовый ящик сорок шесть сорок три… Напали двое. Сзади… Два фрица… Сергей Асанов меня зовут… Сорок шесть сорок три… (Сник.)
Л у и з а (скомкала блузку, привлекла к себе Сергея, закрыла рану блузкой). Товарищ, товарищ…
Входит д я д я К а р л у ш а.
(В отчаянии.) Дядя Карлуша, он умирает!
Д я д я К а р л у ш а. Сейчас приедут. Приедут! Сейчас…
Л у и з а. Из-за угла.. Ножом… Какой позор!
Гаснет свет.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Одна из комнат хорошо и со вкусом обставленного номера в гостинице. Высокие широкие окна — в них видна панорама большого города, река, сияющая на солнце, а на горизонте, в сиреневой дымке, — далекий противоположный берег.
А г а ф ь я Т е р е н т ь е в н а торопливо протирает стекла одного из окон. С улицы доносится музыка.
Звонит телефон. Входит М а р и я.
М а р и я. Тетя Агаша, неужели трудно взять трубку? (Взяла трубку.) Да, гостиница. Нет. Не приехали. Обратитесь к администратору гостиницы. Три сорок восемь семьдесят пять.
Едва положила трубку — снова звонок.
А г а ф ь я Т е р е н т ь е в н а. А ты, милая, говоришь. Тут без телефона дай бог управиться.
М а р и я (в телефон). Гостиница. Позвоните администратору. (Положила трубку.) Да бросьте вы их тереть!
А г а ф ь я Т е р е н т ь е в н а. А ты — чу! Они, немцы-то, говорят, особый вкус к чистоте имеют. А мне, слава богу, ни одна нация претензиев не делала.
М а р и я. Стоит ли для них… (Вдруг.) Нет! Я бы не пустила их в эту гостиницу — нет!
