Но, едва успела она выдавить маленький пузырек, как Ти Джи слопал его, как ни в чем ни бывало.
- Ээй! – Вскрикнула она возмущенно и выстрелила овсянкой ему в лицо. – Не буди свирепого зверя!
Вонг замер на мгновение, с надменным спокойствием стер кашу с лица, затем направил свой тюбик на нее и резко сжал его между ладонями.
- Поосторожней, ребята, - обратился к ним Джо, глядя, как они перестреливались бежевым кремом. В ответ он получил две струи сладкой каши прямо в лицо.
- Ну, держитесь…, - терпение его лопнуло, и с резким и громким выдохом он направил на них два своих тюбика и с одичалым рвением в глазах обстрелял обоих.
Вонг оттолкнулся от стены и пролетел до середины стола, с трудом уворачиваясь от “снарядов”. С криком “прикройте меня, кто-нибудь” он столкнулся головой с Алексеем, после чего притянутый всасывающей поверхностью прилип к столу. На Плутова, меж тем, тоже напала веселая ярость:
- Я прикрою, - произнес он, войдя в образ уверенного в себе профессионала с железными нервами, и вышел в арабское сальто параллельно плоскости стола. Вращаясь подобно звезде, он испускал пузырьки овсянки во все стороны, после такой атаки все присутствующие невольно стали участниками перестрелки.
Андрею это явно не нравилось, такого произвола на корабле он не ожидал. Он пристально смотрел на майора Брэя в ожидании, что тот, наконец, остановит безобразие, но тот стоял в бездействии, будто проверяя предел своего терпения, и лишь изредка посмеивался, глядя на это овсяное безумие. Уэсли Ричардс, в отличие от них, был совершенно спокоен, он сидел около стола так, чтобы его не зацепило вновь, и невозмутимо стирал салфеткой кашу с плеча.
Алексей, тем временем, подвергся залповому обстрелу со всех сторон. Будь у него реакция получше, он, возможно, остался бы чистым, но уже полминуты спустя каша присутствовала на всех частях его тела. Мария не упускала его из виду, половину всего урона он получал именно от нее, и отчаянные попытки отстреляться ему не помогали.
Четверо неугомонных офицеров летали по отсеку, обмениваясь кашей друг с другом и невольно зацепляя остальных. Овсянкой уже были испачканы все шесть стен, майор долго и терпеливо наблюдал за перестрелкой, даже с некоторым увлечением, но в один прекрасный момент он понял, что беспорядок нужно было прекратить и что сделать это придется именно ему:
- Ну все, отставить. – Громко произнес он выработанным командным тоном.
Обращение оказалось вполне эффективным: бойцы замерли, остановив на нем свои одичалые взгляды, и начали опускать оружие, по-прежнему настороженно переглядываясь между собой…
- По-вашему, стоит прервать операцию, майор? - Вонг обратился к Брэю с надеждой на то, что в нем проснется свойственный ему, но тщательно сдерживаемый им задор.
В ответ на это майор решил выдержать паузу, подполковник Лобков серьезно смотрел на Брэя в ожидании верного решения.
- Вы не слышали мой приказ? – Произнес тот возмущенным, настойчивым тоном.
После долгого опыта службы под началом Алана Ти Джи догадывался, что за его безупречно строгим видом мог скрываться потаенный озорной порыв, и поэтому не терял бдительности, ожидая подвоха. Алан по-прежнему молча смотрел на товарищей, стараясь окончательно усмирить их взглядом. Когда он понял, что они, наконец, успокоились, тут же обратился к Алексею:
- Лейтенант Плутов, сдайте, пожалуйста, оружие.
Алексей покорно вынул совсем еще целый тюбик из кармана и протянул его майору.
- Благодарю вас, - Алан взял тюбик, повернул его на ладони и резко прихлопнул рукой, так, что струя устремилась Алексею в лицо, и с басистым тихим криком он отлетел назад. Стоявшие за его спиной Мария и Ляо тут же вскинули тюбики и начали обстреливать Алана, Ти Джи и Джозефа, а вместе с ними и всех остальных.
Бой продолжился с новой силой, теперь с участием двух сплоченных противоборствующих сил. Каша летала еще плотнее и еще быстрее, эту бойню уже, казалось, ничто не могло остановить.
- Ну отлично, - произнес Лобков и уже было хотел сам вмешаться.
- Андрей, помоги! – Вдруг крикнула Мария. – Нам нужно подкрепление!
Подполковник понял, что участия в перестрелке ему не избежать, и в этот момент он столкнулся взглядом с Ричардсом.
- Капитан Ричардс, присоединяйтесь! У вас полный боезапас, мы знаем! – Кричал Брэй, отчаянно отстреливаясь.
Два офицера сосредоточились друг на друге и, постепенно входя в кураж, приготовились к прыжку.
- Пригнитесь! – Крикнул Уэсли и прыгнул к ним. Спустя полсекунды, за ним последовал Андрей.
Быстро пролетая над столом поперек общего “огня”, они успели произвести несколько выстрелов друг в друга. Бежевая каша с мокрым, хлюпающим звуком, заменяющим свист пуль, летала в обе стороны, прилипая то к светло-синим стенам, то к трикотажным костюмам, то к стеклам иллюминаторов.
- Еее! – Раздался восторженный мужской возглас. Астронавты разошлись не на шутку. И вот они рассредоточились по периметру отсека и приготовились к решающей атаке. Двое пилотов, Алексей и Ляо выстроились в прямую линию и начали тщательно прицеливаться.
“Уже обожаю этих людей!” – С этим внутренним криком Алексей поднял тюбик на вытянутой руке и остановил прицел на Ти Джи. И буквально за секунду до того, как каша бурными потоками устремилась в обе стороны, из шлюза, что находился над центром стола, внезапно опустилась лысая голова Джерри Паркер. Едва он успел открыть рот, чтобы закричать, его тут же наполнили овсянкой. Обе команды выбрали своей мишенью его – трудно было удержаться от того, чтобы наградить его штрафной порцией каши.
К сожалению, боеприпасы вскоре закончились, но Джерри хватило и этого. Деликатно слизав с лица кашу и протерев глаза руками, он спросил ровным, выдержанным тоном:
- Я пропустил что-то интересное?
- Нет, не пропустил, ты как раз вовремя. – Успокоил его майор Брэй, стараясь перекричать смех астронавтов.
- В таком случае, думаю, я тоже. – Раздался басистый голос полковника Уайта.
После неудавшегося завтрака прошло четыре часа, вся команда, за исключением полковника, расположилась в отсеке отдыха, который теперь играл роль тюремной камеры. В наказание за устроенный беспорядок они были лишены обеда и ужина, а также права перемещения по кораблю на целые сутки – полковник счел это справедливым. Майору Брэю, как виновнику происшествия, было запрещено даже вставать с кровати, в туалет можно было выйти, как и всем, только с разрешения. Андрей же, в принципе, мог не подчиняться столь строгим приказам Уайта, хотя бы потому, что ему следовало находиться в кабине пилота и контролировать курс. Но не подчиниться он не мог, поскольку понимал, что виноват был тем, что не пытался остановить произвол, а наоборот, принял в нем участие.
В общем-то, вставать с кроватей в этот момент мало кому хотелось – команде потребовалось около трех часов, чтобы очистить стены и оборудование от овсянки. Форму всем пришлось заменить и отправить в стирку, поскольку старая уже утратила свой гордый вид. Нарушителям досталось по полной, но никому не было так обидно, как лейтенанту Паркеру:
- Надо же, первый раз я пропустил такую классную заварушку, первый раз ее устроил не я, и первый раз мне влетело. Где справедливость?
- Отставить, лейтенант, все по справедливости, – усмирил его майор Брэй, - если бы ты не проспал, ничего бы этого не произошло. – Несмотря на то, что его слова были произнесены без доли иронии, все поняли, что это был шутливый упрек.
- До самого утра придется здесь находиться! Уайт всегда был таким жестоким? – Джерри никак не мог смириться со своей участью, и на месте ему никак не сиделось, он начал летать по отсеку от одной стены к другой, будто стараясь этим что-то изменить.
- Прикуси язык, если не знаешь, что такое жестокость, - не то что бы Алан счел слова Паркера оскорблением старшего по званию, но усмирить болтливого молодого лейтенанта ему показалось необходимым. – Я работаю под его началом семь лет, одному Богу известно, сколько земли мы сгрызли вместе. Он самый надежный человек, которого я когда-либо встречал, и если тебе будет грозить гибель, он первым бросится на помощь. – Джерри остановился у своей кровати и тяжело сглотнул. – Вот так то.
