- Дьявол... – Прохрипел он скорбно и крепко сжал нижнюю губу зубами.
Сердце будто замерло на какое-то время, и тут он понял, что Земля победила в этой схватке, а он остался в полной пустоте, меж двух планет.
Полет становился все медленнее, Алексей ощутил невесомость каждой клеткой, каменные глыбы вдалеке становились все меньше, он откинул правую руку и развернулся. Осколки разлетелись разряженным облаком в невесомости, и на какой-то момент вокруг снова воцарилось вселенское спокойствие. То, что он увидел перед собой, заставило его затаить дыхание, но вместе с тем временно успокоило его. Это было небо – голубое небо, которое он видел снаружи: идеально чистый и прозрачный воздушный слой, белоснежные, похожие на пух облака, где-то совсем маленькие, а где-то огромные, но так же медленно и безмятежно плывущие под голубым ореолом. Удивительно нежно оплывали они переменчивый рельеф, где-то природный, а где-то искусственный – большие, разноцветные фигуры правильной формы виднелись под ними среди озер и лесов, которые порой тянулись сплошь на огромные расстояния. Больше половины всей видимой поверхности занимала нежно-синяя водная гладь, под полупрозрачными облаками она выглядела еще более таинственной и почти бесконечной, от берегов тянулись пестрыми нитями реки, рассекая зеленые просторы материков. Местами тяжело было проследить, как вода переходила в сушу – там граница была размытой и этим напоминала радугу. Вся эта неземная картина была неописуемо гармоничной, будто нарисованной искусным художником, большой, круглый холст казался необъятным, теперь он был бесконечно близок и постепенно становился все больше, и уже во всю ощущалось его естественное притяжение.
“Как же красиво…”, - Алексей вдруг подумал о том, насколько счастливы были люди на этой планете, они жили с ней в полной гармонии и украшали ее своим существованием. Он вспомнил, как Джей рассказывала о ней, с каким блеском в глазах и упоением – и от этого проникся еще больше этим ясным небесным светом. Вместе с умилением в душу прокралась горькая печаль, и чем ярче становился свет, тем сильнее она терзала его изнутри, душа неумолимо металась и искала выход, но все больше ранилась о твердые стены и оседала, истекая чуть заметными слезинками на веках. Стоило ему сомкнуть глаза, слезы поднимались круглыми каплями над его лицом, затем медленно опускались вниз. “Выход должен быть”, - отчаянно твердил он, но все больше утопал в печали, держась за гигантский голубой шар, как за спасательный круг. Все, что было у него в душе, вдруг исчезло куда-то – ее целиком заняло одно лишь желание – чтобы Джей и весь этот прекрасный мир, который он видел перед собой, жили, как и раньше, в первозданной гармонии и мире.
До столкновения оставалось каких-то семь минут. В тихом полете он был свободен и одинок, но лунное притяжение постепенно брало свое – его все сильнее тянуло вниз, и вот он уже ощущал, что падает, а вслед за ним, так же мерно ускоряясь, летели каменные глыбы. Он развернулся одним ловким движением и снова увидел поверхность Луны, и где-то далеко выделялась темная воронка, которая теперь стала еще шире. Алексей сделал размеренный вдох носом и крепко сомкнул губы, в глазах с новой силой разгоралась воля к борьбе и осознание своей власти над судьбой, и, устрашающе содрогнув тишину, он произнес:
- Ну уж нет…
На этом он резко выдохнул, так что стекло запотело на пару секунд. Все свое внимание он собрал на одной удаленной красноватой точке, которая понемногу приближалась, сердце набивало тревожный ритм, рука медленно тянулась к поясу. Ускоряясь, он сосредотачивался все больше, прочие мысли оставались позади, теперь он, как никогда, верил в собственную силу и уже ощущал скорость всем телом. От перегрузки понемногу закладывало уши, но частое, взволнованное дыхание удерживало концентрацию, суровый и уверенный взгляд нерушимой огненной стеной несся впереди него, испепеляя все сомнения.
Но вдруг, в какой-то момент он понял, что несется не туда, куда было нужно – по мере снижения все отчетливее становилось видно, что кратер находился не под ним, а, по крайней мере, в пяти метрах от места падения.
- О, нет, - тут же вымолвил он. Не медля ни секунды, он начал широко размахивать руками, в надежде сместить траекторию полета, но в пустоте его попытки оказались тщетными.
На раздумье оставалось не более трех секунд, все, что ему требовалась – хоть какая-нибудь точка опоры. И тут он обратил внимание на осколки скалы, сопровождавшие его в полете: впереди него падало множество мелких камней и три массивные глыбы, практически с равной скоростью и небольшим отставанием по высоте. Он тут же схватил ближайший камень и бросил против движения, это помогло ему настичь большой осколок. Вцепившись в него руками, он резко подтянулся и с силой оттолкнулся всеми конечностями. До поверхности оставалось не более двухсот метров, и скорость уже казалась немыслимой, Алексей ловко оттолкнулся от второй глыбы и буквально врезался в третью всем корпусом. В последний прыжок пришлось вложить всю оставшуюся силу, он отлетел от камня, словно реактивный снаряд, выгнул туловище и вытянул руки вперед. Твердое жерло промелькнуло пестрой гранью, он влетел в кратер, едва не коснувшись края, на резком выдохе сердце отбилось неожиданным взрывом. Высоты колодца едва хватило на то, чтобы снять с пояса гранату и нажать на кнопку. Синий светлячок разгорелся в руке спасительным светом, озарив его широко распахнутые глаза. Все преграды остались позади, настал момент, в который, во что бы то ни стало, следовало поверить.
Трех секунд вполне достаточно, чтобы сделать глубокий вдох, или вспомнить о самом близком человеке, или, взглянув на чистое небо, от всего сердца улыбнуться ему – может быть, это и есть тот самый простой, но верный шаг к чистоте души.
В последний момент Алексей успел вытянуть руку вперед, и через надорванные связки, через воздушную пробку в горле, через защиту скафандра и межпланетную пустоту вырвался его победный крик:
- Даааааа!!!!!!!!!!!!
Мощный взрыв выбил из стен тысячи раскаленных осколков, всепоглощающая, разрушительная волна вознеслась до самой вершины ямы, поглотив целиком ее кроваво-красное свечение. Взрыв литобомбы…, лунная поверхность в один миг изрезалась горящими трещинами, эта огненная сеть тут же разрослась на тысячи метров во всех направлениях, и гигантская груда камней с тихим грохотом и треском вырвалась в космическое пространство, догорая налету. Мощнейший поток раскаленного газа разражался из недр спутника, разгоняя его реактивной тягой в направлении цели. Луна понеслась с немыслимой скоростью, оставляя огненный хвост и груду осколков позади.
Зимний день в городе Звездном был ясным, как никогда – два Солнца светили ему с разных сторон, разгоняя талую воду по тротуарам. К двум часам дня температура поднялась до двадцати градусов, глыбы льда падали с крыш, жители выходили в домашней одежде, чтобы увидеть это своими глазами, а не из сводки новостей. Телевидение продолжало вещать лишь в европейской части страны – из-за повального уничтожения спутников и сплошных активных помех радиосвязь между городами пропадала в считанные минуты. Тревога все больше охватывала жилые районы, проявляясь повсеместными дорожными авариями и беспорядками, война охватила человеческий мир внезапно, массовый шок и паника тут же обнажили его истинное лицо.
На фоне беспокойства, царившего за окнами, в коридорах ЦУПа было чудовищно тихо. Красный ковер тянулся от распахнутых дверей зала управления до большой стеклянной стены, генерал Руденко медленно шел по нему, хрипло, усиленно вздыхая и чуть опираясь на стену одной рукой, а другой держась за сердце. С каждым шагом приближаясь к окну, он все выше поднимал взгляд к Солнцу, щурился от его яркого света, но смотрел, не отрываясь, а под ним тянулся вдаль живой и теплый город. Генерал оперся ладонью на стекло и с грустью посмотрел на широкую, оживленную улицу, он еще никогда не видел такого скопления народа перед зданием ЦУПа. Почему-то, то, что он видел, нагнетало еще больше страха в его душу, но более всего терзало гнусное ощущение, что, при всем безграничном желании, что-то изменить было не в его силах.
