В пятом часу двиглися из устья (z portu). Рано узрели остров венецыйской Цериго, Cerygo (прежде сего званным Цитореа, Cyterea) и тако частью веслами, частью ветром приехали есмы в осмомнадесять часу под город (zamek), на котором такожде ратные люди венецыйские суть, на высокой горе, однакоже невеликая крепость. До Цериго ис Канеи сто верст; в полудорозе есть остров пустой, малой, Цецериго (Ceceryge). Еще дале могли б ехать, но понеже у Диедовой (Diedowey) катарги роспалась (nadpadła) была жердь (żerdź), на который парусы висят, тогда норовя (folguiąc) тамо преначевать принуждени были. Молил мене зело каштелан в град[1094] (do zamku); но понеже болен был, остал есмь на брегу, изряднаго ради прохлаждения (dla cudney przechadzki). Востал в то время ветр противный, и понеже устье (port), где есмы были стали, токмо было на несколько катарг, и то опасное, принуждены были оттоле назад ехати десять верст наши[1095] (dwie mile nasze), к безопаснейшему[1096] в том же острове, хотя пустому[1097], которого называют — святаго Николая. Где такожде церковь малая, греческая, тогоже святаго бискупа (biskupa), над которым[1098] стоит на высокой горе, якоже из разорения (z ruin) великаго знатно есть, полата Елены Греческой, о которой изъявляют, яко тамо она жила; но откуды там вода могла быть — неведомо. На другой стране острова[1099] при брегу морском есть невеликая, но доволно целая мечеть (kościołek) Венеры, ис которой Парис Елену увез, как стихотворцы о том пишут (baią poetowie).
Егдаже есмы были под градом (zamkiem), в том же устье, пришло к владетелю началному карабля (do supracomitem) несколко людей, моля, чтоб их на свой карабль взял, потому что их карабль, из Негропонта идучи, с великим убытком розбился. Поволил истинно, но тако, чтоб сами токмо, без их рухлядей, которых были нечто выручили (wychwycili), всели, ради карабля, чтоб не пребрался, понеже и кроме того было на нем триста человек.
Тот же ветр там же в пристани (w porcie) задержал [нас]. И се по трапезе возвещено, что три катарги из Варварии окрест того острова ходят. Того ради готовы их вооруженно встретити. Но мало посем шествие свое к Пелопонису склонили, за гору, шествующую в море (za promontorium albo gorę idącą w morze).
Двиглися из пристанища (z portu) в седмомнадесять часу, и по западе солнечном приплыли есмы к другому острову делле-Кваглие (delle Quaglie), нарицаемому множества ради пелепелок, которые тамо ловят. От Церига острова шестьдесят верст. Понеже во утрие егда тамо ветра ради принуждени были стояти, которых[1100] нам селяне (chłopi) принесли много, за иным обиходом (przy inszey strawności). Те селяне (to chłopstwo) вяшщи между горами живут и разбоем упраждняются, и не всегда дают туркам дань. Опасно подобает с ними беседовати; чего[1101] ради всегда противу их уготовлены суть пушки (działa), еще ли бы что восхотели сотворить; и тако уготовився, впущають их на катарги с вещми, купли ради исходят к ним на брег. Еже и мы сотворили. Всяк из них имеет панцырь (pancerz) на себе и лук (łuk) в руках. В вечеру побранився с собою, стреляли в себя из луков зело жестоко, еже мы видели. Нарицают тое пристанище (port) италиане Брако-де-Майна (Braco de Mayna), понеже горами обточен, искрывленнаго плеща подобие имеет. Невелик истинно, токмо бо шести или седми катарг поставити может, но зело безопасен. Была некогда зде древняя крепость турская, которую, умирився с венецыаны, оставили турки. Понеже бо венецкие тамо приставают, того ради, чтоб турки злобы какой не сотворяли, положено в статьях и поволил салтан, чтобы оную пусто оставили турки.
Рано выехав, стали недалече [в] устье (w porcie), которое называют Старое пристанище (port Stary), однакоже минули гору (promontorium) Матапа[н]; и тако сотворила нам стража ведомость, что идут к нам шесть галеон (galeotow), где уразумели, яко из Барбарии разбойницы. Того ради аки к бою уготовлялися, даже (aż) посем увидели, что великие лодьи (wielkie barki) христианских рыбарей, которые от святаго Маура (S. Mauro) во Архипелаг ехали. Было несколко турков между ними; но[1102], перемирия ради, которое с ними имеют, пущено их на волю.
От того устья (portu) даже (aż) о седмомнадесять часу для ветра (dla wiatra) двиглися есмы; но понеже скоро востал противный, принуждены были мало не назад возвратитися ко иному устью, названному Телец (portus Vituli), где о третием часу нощи приехали и обрели тамо венецыйское невеликое судно (nawę), которое в Кандию шло. Оберегли нас абие карабелщики, дабы есмы в том месте не стояли, где уже были вергли якори; а то ветра ради, был бы вяшщий, и для близости брега; понеже к вечеру увидели, яко селяне собиралися, аще и неведомо, чего ради, обачеже зде опасну быти достоит. Хотя убо те два устья (porty) пустые суть, однакоже окрест себе имеють всюду зело многие села. Аще ли есмы были прямо шли ею же. Были бы есмы в подлинно (prosto) уехали сто семдесят пять верст, но, шествующе к тем устьям, уехали двесте пятдесят верст и вящми, доволно же опасно.
Не безбедно преехали[1103] есмы Коронское (Korońskie) море, ветра ради противнаго, и стали подале от града Корон (od zamku Koron), чтоб на нас не стреляно. В седмом часу нощи двиглися дале и мимоидя остров святаго Венедик[т]а (insulam S. Venedici) к другому острову, Мудрость (Sapientia) названному, пятьдесят верст убежав (ubieżeliśmy). Устье (port) сие изрядное[1104] и безопасное на много катарг, однакоже не подлинно венецыяном надлежащее, занеже и турки, для блискаго града Метон (Metony), часто тамо приставают.
Из утра, понеже ветр был противный, [только, aż] в осмомнадесять часу отъехали. А на лево когда не могли есмы для Метоны ехать, чтоб на нас не стреляло (nie strzelano), на право круг острова объехали, где однакоже турки на нас ис трех пушек выстрелили, но дале их намерения (celu) стояли есмы, которым наши такожде из пушек отозвалися, на знак прияства. Минули посем турскую крепость доволно именитую, Наварин (Navarinum) названную, на горе стоящую; недалече (opodal) от нее град лежит; но самая крепость есть над устьем (nad portem), в котором Окиял со осмьюнадесять катаргами, добре устроеными, ждал седмь овых венецыйских, о которых выше написалося.
Под вечер убежав (ubieżawszy) шестьдесят верст пристали ко острову пустому, Продон (Prodony) названному, где множество свиней диких обретается. О полунощи же двигнувся ветром великим (sirocco albo Eurem wielkim), чрез море Аркадийское едучи, в четвертомнадесять часу стали есмы у Зацинту (u Zacyntu). Тамо как скоро якори запустили, торговый человек Маркус Секурий, мне добре знакомый, привез вести такие, яко брата моего Юрья Родивила Григорий Третийнадесять папа кардиналом поставил. Таможе, егда из судна изшел есмь, истинно (iście) зело много бежало их поздравляти мене, которые абие, по обыкновению, роду (familii) моему новаго благополучия приветствовали. Востал посем великий тот же[1105] ветр; и егда вящши умножался, и опасно стоять было на якорях, занеже есть токмо становище (stanowisko), а не самое устье (port), — тогда посем, как кормовые запасы накуплено, опроверглася одна лодья (iedna fregata) с людми, и едва ю выручено. Утонул однакоже слуга мой немецкия породы (Niemiec), котораго принял есмь в Кандии, человек млад и зело богобоязлив, который часто воспоминал, что, приехав во Италию, абие восприяти хотел закон езувитцкий. И того ради уходя опасения, двадесять верст под парусом меншим (страшнаго ради ветра, называют его маистром, magistram; и катарги в таковом случаю употребляют его) заехали есмы за каменную гору (za skałę), Схивару (Schiwary) нарицаемую, где, в самом вихре и дожде (prawie w burzliwy wiatr i deszcz), стали есмы в покою.
