«На сугробы бросается грудью…» «Песью челюсть воздев на чело…» Андрей Белый «Полевой пророк» На сугробы бросается грудью Обезумевший ветер в полях. Неуютно брести по безлюдью, Зажимая за пазухой страх. Под холодной небесною кручей, Где поникла сосна головой, Раскорячился мусорной кучей Обветшалый пророк полевой. Подойдёшь – и взметается взрывом Невесомые плоть и тряпьё, И в движении неуловимом Заострится рука, как копьё. Пёсья челюсть прицеплена к шее. Разгораются уголья глаз. И скворчит, чем слышней, тем страшнее, На устах несуразный рассказ. Куколь – прочь ветряным колыханьем. Не гляди – не итожь бытия! Ты не сможешь ужиться с сознаньем, Что у вещего челюсть – своя. «Словно колья со дна водоёма…» Словно колья со дна водоёма, Из сугробов торчит березняк. Марту – четверо суток до дома. Вышла в небо луна натощак. Ветки зыблются, словно от страха, Что листву по весне не вернут. Снеговая садится рубаха — Пятна глины видны там и тут. Но сугробы – лежат, как вещдоки, Что зима заплыла за буйки. В чёрно-белых сорочках сороки Междуствольем снуют, как мальки. «Летний ливень – парад двойников…» «…Мой неопознанный двойник». Владимир Корвин-Пиотровский «Но тихо войду я, как входят в сон, В отражённый последний вагон». Вера Булич Летний ливень – парад двойников Поднимает в сознание пену. Образ к образу рвётся на смену: Замаячил, возник, был таков. Без разбору тасует листва Человеческие отраженья, И мотает круги голова, Уяснив бесполезность движенья: В колебанье изменчивых смальт Ты пройдёшь городскою тропою, Где тебя самоцветный асфальт Попирает твоей же стопою. У летящей отвесно воды Незавидна судьба растакая. Двойники образуют ряды, Яркой радугою истекая. Небеса не считают потерь, Вдалеке синевой помавая. Я запрыгнул в последнюю дверь Отражённого в луже трамвая. «Не приходи…» Не приходи О пустом вспоминать. Будут дожди Придорожье топтать. Будет зима Умирать целый год. Будут дома Разбредаться вразброд. Светится тень На саврасом песке. Будет ли день Виснуть на волоске? Выйдет ли ночь На закраины глаз? Не растолочь Серых стёкол алмаз. Не пересечь Бытия вертикаль. Новая речь Да наполнит грааль. «Так летнее становится осенним…» Так летнее становится осенним, И поле перейти – как жизнь прожить, И пожалеть об этом, и – забыть. И смерть не отзовётся воскресеньем. И облаков система корневая Откажет и низринется туман. И не введёшь себя в двойной обман, Непараллельность преодолевая. И так пойдёшь, давясь дыханьем млечным, Рассудок заменяя на чутьё. Не перестанет в сердце колотьё, Но так живое делается вечным. «Сентябрьский день чудесный…» Сентябрьский день чудесный Дан августом на сдачу. Я слышу глас небесный И на земной толмачу. Стоит посланник лета В дверях, как призрак друга. И нет в душе привета Ни северу, ни югу. Господь глядит без гнева, А значит всё – забава. Судьба ведёт налево, А я иду направо. Живым – подобно чуду Настроить мёртвых лиру. И я взывать не буду Ни к городу, ни к миру. Небесные кочевья Не знают слова «роздых» Горят в садах деревья, Похожие на звёзды. «Когда б глазами расцвести…» Когда б глазами расцвести На этот чудный мир И на извилистом пути Найти ориентир. Когда бы сделаться своим Всему, что есть вокруг И невесомое, как дым, Кормить с дрожащих рук. Когда б с души не сковырнуть Безмолвия печать И научиться хоть чуть-чуть Былое приручать. «Из каких-то душевных глубин…» Из каких-то душевных глубин, От каких-то душевных вершин Продвигается стих-паладин, На него не изменен аршин. За строкою расправленных плеч Не влечётся беды ни одной. Так рождается новая речь, Та, что прежде считалась родной. |
