Конспект Роскошно буддийское О. Э. М. Разное сочиняешь, буковки сочленяешь. Льдом под ногами хрупаешь, сухариком хрумаешь. Дело всякое делаешь. Засим устаёшь, засыпаешь. Просыпаешься, дело всякое делаешь. Думаешь. Думаешь про недеяние, про иллюзорную сущность зла. Трусишь, однако – вновь всякое делать стараешься. Просыпаешься, а в доме твоём занавешены зеркала. Да не очень-то и просыпаешься. Станция Пермь-I Комкая стаканчик одноразовый, золотая девочка сказала: «Я люблю тебя, как брата Карамазова». И поцеловала. Над вокзалом плавилось огромное — над простым и над речным вокзалом. «Я курить пять раз уже бросала» — золотая девочка сказала. А в ресницах славное и тёмное. Времена стояли вездесущие. Место, если кратко, было скверное. Я боялся по трусливой сущности, девочка надеялась, наверное. Девочки надеялись, как жили: эта вот хотела не со зла, чтоб меня как следует побили, а затем она мне помогла. Словом, барышня весьма желала смелости. (гопники гуляли, солнце жгло). Я хотел, чтоб ничего не сделалось — ничего и не произошло. За реку огромное уплыло, Время обратилось в самолёт. Ничего и не происходило. Ничего и не произойдёт. Гилея (Про Бурлюков) Над осотом много ос, чуть повыше – зной. Дед идёт с сумой и бос. Да ещё слепой. Дед слепой, но деду видно — так в степях бывает: Коля выбьет глаз Давиду, Колю расстреляют. Дед расскажет – не поверят: никогда не верили. Всякий той же мерой мерит, как ему отмерили. Дед идёт походкой панской, славно пахнет рожь Мировою и гражданской. Океаном тож. Финал Большегрузные гудят, как корабли. Ровная, слегка дрожит земля — это жабы (пузыри земли) зябнут накануне декабря. Глядя сквозь рябину тугоплавкую на страну, заросшую люпинами, сном, борщевиком, автозаправками, городами малопоправимыми, безнадёжными колючими дорогами, золотой, но мелкою душою, видеть как преобразуется немногое видеть, как кончается большое. Сам такой весь сказочный и прочный: тем и дорожишь, чем дорожил. По чужой земле дальневосточной шёл и шёл бы. Жил бы да и жил. Только темень от шестого до девятого тонкой тенью на родном лице — точно фрак Сергей-Сергеича Паратова с неизменным и плохим parlez francais. «Только не жди – непременно придёт сама…» Только не жди – непременно придёт сама. Так неслышно придёт, как мизгирь свою нитку прядёт. Так на рану ложится холодный, но чистый лёд, Так в сплошном феврале из-под берега пахнет весна. Да пребудет она тебе будто бы верный пёс, Да пребудет верна тебе, как простой карандаш. А потом обернётся и скажет: «Отдай, то, что нёс». И ведь отдашь. Цена On a cloud i saw a child And he told us of his life (Блейк; Битлы) Очень книжное слово: «степной пожар». Очень книжное определение места: «в Тавриде». Но бывает весьма неотменный дар — отрока на облаке видеть. Ради этого дара надобен острый дым, Необходимо хотя б небольшое, но море. Что же, пожалуйста – вот тебе остров Крым, Вот тебе лёгкий туман в красноглазом взоре. Надобно горе? Будет тебе и горе. Мелкое горе, считай, уже на твоём дворе. Горе побольше пока на оперативном просторе. Горе побольше придёт, например, в декабре. По завершении этой несложной науки Ты непременно увидишь сквозь суету Обретение отрока облаком в мокрые руки, Поставление облаком отрока на совсем высоту. – Это песня про мокрые руки о́блака? – Про мокрые руки была уже хорошая песня. Это песня, скорее, о том, что первое горе побоку; Песня о том, что будет ещё интересней. Хотелось бы О проходных дворах, О просто проходных, О проходных стихах, О зайцах заводных. О белых площадях, О красных лошадях, О белых лошадях, О розовых борщах. О красных площадях, О многих городах, Где красных площадей — Хоть мухобойкой бей. О грустном и простом — Когда-нибудь потом. О переборе фраз — Когда-нибудь сейчас. Про как живём, скользя И обратимся в глину. О том, о чём нельзя — О «вовремя покинуть». О том, как ёж колюч, О непонятном страхе. О том, как это луч Коснётся черепахи. |
