Кто из министров не отстроил себе дачу стоимостью в пятьсот-шестьсот тысяч долларов, кто из них не положил в швейцарский банк несколько миллионов долларов на черный день? Если это сделал первый президент, если миллиарды долларов украли и увезли за границу всякие Гусинские, Березовские, да еще гадят нам оттуда, то почему скромному министру, который никогда не будет гадить своей стране, а будет сидеть тихо, как мышка в норке, не сэкономить несколько миллионов долларов на черный день? Должна же существовать справедливость в конце концов.

Если учителя, врачи сидят на нищенской зарплате и получают ее с перебоями, то в этом нет ничего нового. И при советской власти учитель получал жалкие гроши, да еще отдавал половину своей зарплаты в долг государству после победы над Германией.

Получив все до копейки, Тимур позвонил Натали, и попросил встречи с ней. Он был в это время в своем номере в одних трусах, с рассыпанными волосами чернее гуталина. За дверью торчали не только его родственники, но и другие посетители, которые не давали ему теперь покоя. Любая конфликтная ситуация на рынке разрешалась только Тимуром. Ему достаточно было сказать одно слово, и все становилось на место.

– Натали, божественная Натали! у меня есть для тебя подарок. Если ты можешь вырваться так, чтоб этот твой прыщавый старик не знал, приезжай ко мне в гостиницу. Это ведь наша с тобой гостиница. Что касается Попикова: всякое может случиться, человек что роса – сегодня есть, а завтра его уже нет. И тогда у тебя, солнышко, будет не двадцать, а тридцать процентов акций. А вдруг, когда-нибудь мы их соединим, а?

– Ах ты плут, – сказал Натали в трубку, – я так и вижу твои черные глаза и черные как гуталин волосы, и все думаю, как бы их намотать на пальчик и подергивать во всех направлениях.

– Приезжай, на месте разберемся. Я на седьмом этаже. Машину послать за тобой?

– Нет, не надо, у меня теперь своя машина и я сама сижу за рулем, – сказала Натали, и повесила трубку.

Тимур ждал Натали недолго. Она ворвалась к нему в номер как вихрь, когда он уже был в брюках, но без рубашки и майки.

– Хорошо, что ты пришла. У меня для тебя королевский подарок. Здесь сто двадцать тысяч долларов. Двадцать твоя доля за аренду гостиницы, а сто я тебе дарю просто так из любви к тебе. Я думаю: ты вознаградишь меня за это.

– Прямо сейчас, что ли? Я психологически не готова к этому, да и время неподходящее. Знаешь, ты мне тоже нравишься и я… подумаю, как это сделать. Мы должны быть свободны, абсолютно свободны хотя бы в течение суток. Не животные же мы, верно? Увиделись, соединились и тут же разбежались. Я так не могу. А за подарок спасибо. Он просто так, за красивые глаза?

– В основном да, но ты еще и заслужила его.

– Каким образом?

– Благодаря тебе, я приобрел завод и продал его китайцам за четыре миллиона долларов.

– А купил его за двадцать четыре тысячи, так?

– За четыре тысячи, – ответил Тимур.

– Ну и жук же ты. У моего Ефима мозгов не хватило на это, а ты, ты облапошил нас всех. Придется прибавить…, сколько же прибавить? сколько не жалко? Говори, не жмись, как непочатая девочка.

Тимур растерялся.

– Ладно, назови цифру, прибавлю.

– Еще четыреста тысяч. Только не жмись.

– Пусть будет так, как ты говоришь, только не говори Ефиму об этой сделке, хорошо?

– И не подумаю, – сказала Натали. Она уже собралась поцеловать Тимура в щеку, как раздался звонок по мобильному. Это звонил всемогущий Ефим Андреевич.

– Мой пупсик, я здесь, в гостинице, сегодня у меня получка. Я сейчас спускаюсь вниз и сажусь на свой «мерсик». Целую, – сказала Натали ласково. Тут же нажав кнопку на телефонной трубке, нахмурила брови, схватила сумку с долларами, поправила очки и, забыв сказать «до свидания», вышла из номера.

Большая часть человечества влачит жалкое нищенское существование и только ничтожно малое количество людей утопает в роскоши, считая это обычным явлением, нисколько не задумываясь о том, что судьба им щедро раскрыла свои объятия. Среди этих толстосумов есть убогие души, развращенные роскошью, не вмещаются в своей шкуре и рвутся к власти или совершают поступки, недостойные даже животных. Однако и здесь им нет покоя: власть и деньги еще больше портят натуру человека, особенно, если этот человек, волею случая, вылупился из нищеты, где был всегда унижен и очутился на пирамиде власти с пустым саквояжем, который надо наполнить долларами во что бы то ни стало.

Тимур, как только сказочно разбогател, стал меняться на глазах. Он мог в одной майке с тяжелой золотой цепью на груди и босиком выйти на улицу и долго прогуливаться, вызывая недоумение у прохожих. За ним в десяти шагах шла охрана. Когда он перегораживал путь молодым девушкам, растопырив руки, как птица крылья, а девушки возмущались и даже грозили милицией, один из охранников подходил вплотную и елейным голосочком цедил:

– Извините, мадам, это король Марокко, вы понравились королю.

Если девушка менялась в лице, и ее взгляд выражал готовность познакомиться поближе с королем, Тимур лез под лифчик и выражал неудовольствие скромной грудью.

– А почему у короля Марокко нет даже тапок? – спрашивали некоторые и, хохоча, уходили своей дорогой.

Это забавляло Тимура. В его окружении тупые и малограмотные бузосмены стали употреблять наркотики и стремились во что бы то ни стало приобщить к этому зелью своего шефа. Тимур стал задумываться: а что если и самому попробовать?

Первое легкое прикосновение к волшебному зелью Тимур сделал в компании юных амазонок, на теле которых не было даже золотого пояска, кроме серьги в носу, да на интимном месте, и получил небывалый кайф.

По его команде амазонки выстроились в ряд, сделав чуть-чуть грудь колесом, он подходил к каждой, массировал грудь, а потом и волосяной покров между стройными ножками, а затем доставал пачки долларов и разбрасывал над их головами. Они поднимали стодолларовые бумажки и кидали в него, потому что им было совершенно все равно: доллары это или обыкновенные игральные карты. Никто из них ни Тимур, ни амазонки даже не пытались проявить хоть какой-то интерес к противоположному полу. Девушки были деревянными, а Тимур кастрированным котом: наркотики отняли у них все, что даровано человеку природой.

Дня через два, когда Тимур полностью пришел в себя, он дал себе зарок: не притрагиваться больше к этой гадости.

Тамила умоляла его вернуться к семье, хоть на какое-то время, дабы могло появиться потомство, но он только смеялся, а в качестве оправдания высыпал ей в угол целый мешок с долларами. Она испугалась, стащила одело с кровати и накрыла злополучные деньги, из-за которых ее могли придушить в любое время.

Тимур не захотел больше жить в своей квартире на Ломоносовском проспекте и в гостинице «Севастополь» тоже, он перебрался в центр города, в гостиницу «Пекин», что рядом с площадью Маяковского. Здесь он платил тысячу долларов за номер в сутки. Сюда же и позвонила ему Натали, когда ее любовник Ефим Андреевич, по приглашению мэра столицы Лужкова, выехал с ним в Севастополь всего на трое суток.

Натали была не только внешне роскошная девушка, на которую теперь работали многие модельные магазины города, но и шикарная любовница, прошедшая отличную школу еще задолго до знакомства со своим благодетелем Ефимом Андреевичем.

Она появилась в гостинице, увешенная телефонными трубками, в коротком платьице, едва прикрывающем прелестную попку, с оголенными руками и плечами без лифчика, с едва прикрытой шикарной грудью и без какой-либо подготовки, психологической притирки, расстегнула рубашку, а потом ухватилась за брючный ремень Тимура.

Тимур только мычал от блаженства и предвкушения чего-то необычного, не испытанного им ранее ни с одной Афродитой, такой огненной и красивой женщиной, сжигающий все на своем пути и превращающий любого мужчину в половую тряпку, после первого же контакта.