Предшественником организаций казаков-самостийников стал так называемый „Союз возрождения казачества“, который был создан еще в июне 1921 года в Константинополе под руководством казаков Б.Н. Уланова и В.Т. Васильева. Вот какую оценку только что созданной организации дал агент Разведуправления РККА в середине 1921 года: „Союз возрождения казачества“ полагает, что в случае падения нашей власти в России, имея уже прецедент самостоятельного управления, до образования, в конечном счете, какой-либо общероссийской власти, может у себя анархии не допустить, призвав к жизни Круг, раду, и тех людей, которые знакомы с этой работой и находятся за границей. Отмечая вообще малое количество „государственных“ людей среди казаков и малочисленной казачьей интеллигенции, Союз предлагает объединить эти элементы вокруг себя»[33].

В начале 20-х годов правление Союза переехало в Прагу, и именно Чехословакия на долгие годы стала центром демократического, а впоследствии и самостийного направления казачьего движения в эмиграции. Программа «Союза возрождения казачества» предусматривала следующие задачи: «Казачьи земли должны быть независимыми демократическими республиками со своими законодательными (Войсковые круги, рады) и прочими государственно-административными и хозяйственными организациями…

Форма будущего государственного строя России, когда волей и усилиями всего Русского Народа будет свергнута советская власть, определяется как Российская Демократическая Федеративная Республика, Республики казачьих земель войдут в состав Российской Демократической Федеративной Республики как отдельные штаты со своими законодательными и государственно-административными органами»[34]. В состав правления «Союза возрождения казачества» вошли такие видные деятели казачьей эмиграции, как П.А. Орлушин, Г.Ф. Фальчиков, В.Т. Аспидов, генералы В.И. Сидорин и И.Ф. Быкадоров. По своим взглядам этот Союз был скорее близок к партии эсеров и находился на ярко выраженных антимонархических позициях. Всю ответственность за поражение Белого движения в борьбе с большевиками в 1918–1920 годах он возлагал на монархистов, а также на Деникина, Врангеля и партию кадетов. В объяснительной записке к программе «Союза возрождения казачества» ее авторы прямо заявляли: «Казачеству совершенно не по пути с теми, кто на протяжении трехлетней борьбы с большевиками был оплотом реакции, кто был чужд и враждебен демократическому духу его. Среди друзей и сотрудников казачества не найдут места те, кто не перестает носиться с идеей единоличной военной диктатуры и вдохновлять и защищать очередное Главное Командование с его своеобразной государственностью»[35].

Течение так называемых казаков-самостийников начало выделяться среди казачьей эмиграции демократического толка в Чехословакии в начале 20-х годов. Первой их акцией стала резолюция об отсоединении Кубани от России, изданная в Праге в октябре 1921 года и подписанная 16 казаками. В 1926 году из- за личных амбиций руководителей «Союз возрождения казачества» распался на несколько конкурирующих организаций. Самой крупной из них стал «Союз вольного казачества», образованный осенью 1925 года частью казаков-студентов в Чехословакии при поддержке генералов И.Ф. Быкадорова и Т.М. Старикова, популярных в казачьих массах. Они выступили с программными требованиями создания на территории Дона, Кубани и Терека единого казачьего государства, которое должно быть самостоятельным вплоть до образования в России Федеративной республики, после чего на особых договорных началах войти в нее как единый штат. Наконец, в 1927 году был создан Совет вольного казачества, в который вошли И.Ф. Быкадоров, Т.М. Стариков, И.А. Билый, М.Ф. Фролов, Федоров, И.И. Колесов, И.П. Вифлянцев. Именно эта инициативная группа и основала «вольноказачье» движение, популярность которого заметно выросла в конце 20—30-х годов среди казачьей эмиграции в Европе. Вольные казаки стояли за решительное и окончательное отделение казачества от России и создание независимого казачьего государства «Казакии» в пределах Дона, Кубани, Терека, территорий астраханских, яицких (уральских) и оренбургских казаков. «Мы уже обязаны не служить кому бы то ни было, — писал донской казак генерал- лейтенант Т.М. Стариков, — не искать себе господина, а защищаться, добывать себе право на жизнь.

Единственным для этого средством служит создание самостоятельного казачьего государства в пределах европейского казачества. К этому должны быть направлены все силы и средства, весь казачий разум. Мы не должны допустить уничтожения казачества. Защита его есть наш долг, наша святая обязанность… Будущее казачье государство по своему географическому положению и по природным богатствам находится в исключительно благоприятных условиях. Не пройдет и десяти лет, как оно превратится в одно из самых цветущих государств в Европе»[36]. Росту популярности этого движения способствовали не только политические идеи независимости казаков от центральной российской власти, но и личность самого генерала И.Ф. Быкадорова, который был основным идеологом «вольноказачьего» движения. Простые казаки отзывались о нем как о человеке исключительной честности, храбрости и порядочности.

Подробное разъяснение программных положений вольноказачьего движения содержится в ответах И.Ф. Быкадорова на вопросы анкеты Казачьего союза в Париже, которые он дал в конце 20-х годов. В том, что большевики смогли захватить и удержать власть в России, казачий генерал обвиняет русский народ: «Большевистскую власть без сопротивления, без какой-либо борьбы, добровольно принял единственный народ бывшей России — великорусский; он принял, как программу, как свою идеологию и большевизм. Борьба против большевистской власти и большевизма, борьба вооруженная, начиналась там, где кончалась великорусская или начиналась этнографическая граница других народов».

Рассуждая о том, какая власть после поражения большевизма будет наиболее приемлемой для казачества, Быкадоров писал: «Никакая власть российская (центральная) не сможет быть благой для казачества, какая бы она ни была: монархическая, кадетская (Милюковская), эсеровская (Керенского или Чернова), или евразийская (есть и такая претензия, обещающая создать Сверх-Россию) — отношение к казачеству будет сводиться к закреплению расхищения и обращению казачьих краев „в общий котел“ так, что казачество оттуда не получит и объедков. Странно надеяться на осуществление блага (или справедливости) от какого-нибудь Учредительного Всероссийского Собрания, ведь решающее большинство (количественно) там будет принадлежать великорусскому народу, а казачьи представители будут в роли только присутствующих при решении своей судьбы».

Будучи убежден в том, что «судьбы советской власти разрешатся вооруженным столкновением СССР с Западной Европой», и, касаясь перспективы развития казачества после неизбежного, как он был убежден, поражения советской власти, Быкадоров писал: «Исход борьбы должен дать для казачества полное освобождение, восстановление суверенного государственного существования его. Это необходимо для интересов казачьих краев; целесообразно, возможно в совершающемся историческом процессе и наиболее отвечает интересам коренного населения края. Для этого требуется прежде всего изживание рабской психологии, создавшейся в двухвековой кабале, о какой-то служебной роли казачества в отношении русского (великорусского) народа или России, о великодержавности, богоносительстве, мессианской роли этого народа и т. п. блуд московской, а затем и русской интеллигентской мысли; необходимо снятие духовных оков казачьей интеллигенции, возвращение к своим истокам, своему казачьему народу. Для казачества прежде всего необходимо обрести свободу своего духа. Что за попечитель о судьбе казачества великорусский народ?