При приближении генерала Паннвица была подана команда «смирно». Поздоровавшись, он сказал о своем счастье быть с нами, о необходимости переформирования и подготовки к грядущим боям против коммунистов, о положении с нашим старшим офицерским составом, о своем намерении здесь же назначить из нашей же среды новых командиров и с этой целью предложил всем строевым офицерам выйти на правый фланг всего построения и стать там в одну шеренгу.
После его команды «вольно», пока мы выходили на указанное нам место, к полкам стали подходить специально назначенные чины разбивочной комиссии, которые становились отдельными группами против каждого полка примерно на расстоянии сорока шагов. У каждой такой группы имелись списки всего рядового состава будущего полка по дивизионам, сотням и взводам, по которым они тут же приступили к вывозу казаков, называя номер его полка, дивизиона, сотни и взвода. Каждый вызванный казак переходил в тыл разбивочной группы и занимал за нею свое место во взводе строившейся в колонну сотни.
Тем временем к нам подошел генерал Паннвиц в сопровождении нескольких немецких офицеров и других чинов. Он расспрашивал каждого из нас о нашем военном образовании, службе в строевых частях, их названиях, их местах действий и т. п., а затем, в зависимости от полученных данных, назначал на соответствующую должность с указанием полка. В этих назначениях генерал Паннвиц руководствовался исключительно современностью военных знаний офицера и его боевым опытом, независимо от того, воевал ли он до этого на стороне немцев, или наоборот, сражался против них в рядах Красной армии.
По окончании назначений мы заняли свои места в формируемых полках. Те же офицеры, которые остались по разным причинам, были переведены в резерв с правом службы на нестроевых должностях в нашей дивизии.
К вечеру разбивка закончилась, причем все наши полки были перенумерованы следующим образом: 1-й Донской кавалерийский полк, 2-й Сибирский велосипедный полк, 3-й Кубанский кавалерийский полк, 4-й Кубанский кавалерийский полк, 5-й Донской кавалерийский полк, 6-й Терский кавалерийский полк.
Н.Г. Назаренко. 1-я казачья дивизия // В сб.: Великое предательство. Сост. В.Г. Науменко. СПб, 2003. С. 12–13.
Приложение 3.9.
КАЗАЧЬИ ПЕСНИ ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
КАЗАЧЬЯ ПЕСНЯ
(автор — юный казак Василий Тарасов)
Отлично, отлично
Казачья сотня
Сражалась весь день напролет.
Мы били жидов
И клинком, и гранатой,
Но все же прорвали кольцо.
Снаряды свистели
И пули визжали,
Рвалась над бойцами шрапнель.
И грозно казаки
В атаку рванулись,
Добили врага до конца.
ПЕСНЯ О 1-й КАЗАЧЬЕЙ ДИВИЗИИ
(автор — казак Г. Нестеров)
Первая Казачья
Во славу вольного народа
Ты в страшной буре родилась,
На страх врагам, назло невзгодам
Казачьей Первой назвалась.
Твои лихие командиры
Сплотили нас стальной стеной.
Как встарь, было, полки водили,
Они теперь ведут нас в бой.
Ряды твои не опустеют.
Коль есть Кубань, есть Терек, Дон.
Нет силы той, что нас развеет;
В твоих рядах — наш отчий дом.
Настанет час, когда с заката
Мы лавой хлынем на восток.
Настанет нашей час расплаты,
Когда в руке сверкнет клинок.
За кровь отцов, за плач народный,
За край родной, что весь в огне,
За все страданья и невзгоды
Тогда отплатим мы вдвойне.
Во славу вольного народа
Ты в страшной буре родилась,
На страх врагам, на зло невзгодам
Казачьей Первой назвалась.
ПЕСНЯ О КАЗАКАХ-ДОБРОВОЛЬЦАХ
Добровольцы казаки
Под свободные знамена
Добровольческих полков
От Кубани и от Дона
Шли отряды казаков.
Над полями Украины
Засверкали их клинки,
Вижу снова как на картине
Бурки, шашки, башлыки.
Не за власть кремлевской клики
Тунеядцев и жидов,
За народ казачьи пики
Будут бить большевиков.
За поруганную церковь,
За расстрелянных отцов,
За погибших в 33-м,
За кубанцев и донцов.
За спаленный край казачий,
За станицы, хутора,
За детей и женщин плачи
Отомстить пришла пора.
Для последней смертной брани
Собирались казаки,
Дона, Терека, Кубани
Православные сыны.
Казачьи ведомости. 1944. № 13–14. Июнь — июль. 1945. № 15–16. январь — февраль.
Приложение 3.10.
Казаки против балканских банд
Газета Берлинер Иллюстрирте Нахтаусгабе (так в документе. — П.К.) от 14 декабря 1943 года поместила очерк военного корреспондента СС Андреаса Альбрехта, который мы перепечатываем полностью.
Не все казаки сохранили свою родину там, где Терек катит свои усталые волны в диких зеленых берегах или Нижний Дон несет в море свои мутные воды. Но они дома везде, где небо высоко, а Кремль далеко, во всех селениях, которые восторженно встречали немецкие отряды. Они присоединялись к ним, как только их миссия в этих местах оканчивалась, и наши отряды передвигались на запад. Они уходили оттуда во имя свободы.
Для московских властодержцев казаки всегда были беспокойным элементом, так как они никогда не желали признавать большевизма, и никакие карательные экспедиции ничего не могли с ними поделать. Тысячами перебегали они, в одиночку или целыми отрядами, избегая воинской повинности у большевиков, и требовали оружия, чтобы иметь возможность обратить его против угнетателей и врагов своей родины. Мы давно их знаем, этих жилистых молодцов с резкими чертами лица; мы видели их, как они стрелой носились по долинам на своих горячих лошадях, мы видели их танцы в селениях и слышали их песни. Мы знаем их темперамент — они делают или все или ничего, но то, что они делают, они доводят до конца. Их любовь к свободе так же велика, как и их гордость, они обладают природным инстинктом воина, и их врожденное добродушие покидает их, как только в них вскипает ненависть.
Такими видели мы их на юге Восточного фронта, когда они пришли к нам, такими видим мы их снова теперь, далеко от родины, под палящими лучами солнца Южной Европы, на берегах Савы или в Боснии. За это время они на учебных полях выучились многому, что облегчает им выполнение боевой задачи, которой они себя посвятили, и расширяет их горизонт в военно-технической области. Здесь можно сделать большое дело при наличии хорошей выправки и стойких убеждений.
