25 ноября 1944 года в Праге состоялось организованное Е.И. Балабиным собрание станичных атаманов «Общеказачьего объединения в Германской империи» и многих влиятельных представителей казачества, посвященное учреждению КОНР и провозглашению его манифеста. В числе присутствующих были: генерал- лейтенант Ф.Ф. Абрамов; представители Войсковых атаманов: Донского — С.В. Маракуев, Кубанского — генерал-майор В.Н. Шелест, Терского — полковник В.Д. Белый; атаманы станиц: Донской имени атамана графа Платова — сотник А.А. Прокудин, Донской имени атамана графа Граббе — полковник Н.В. Пухляков, Младо- Болеславской — войсковой старшина И.В. Гаврилов, Кубанской в Праге — подъесаул Г.Ф. Фенев; начальник группы казаков Донского корпуса полковник М.А. Ковалев. Были оглашены, письменные заявления атаманов Пльзеньской станицы генерал-майора Т.А. Семерникова и Моравско-Остравской — С.Н. Попова, не имевших возможности лично прибыть в Прагу, а также протокол заседания «Пражской имени графа Граббе станицы», приславшей свое постановление.
Собравшиеся атаманы сообщили, что на заседаниях в подконтрольных им станицах были приняты постановления, в которых приветствовалось создание КОНР под председательством А.А. Власова, а также вступление в эту организацию генералов Е.И. Балабина и Ф.Ф. Абрамова. Станицы осудили сепаратистские настроения в среде казачества и высказались за единение со всем русским народом и за единую Россию, а также попросили генералов Балабина и Абрамова стать их официальными представителями при КОНР. Никто из присутствующих на собрании атаманов не поддержал претензий генерала П.Н. Краснова к Власову. «Генерал Власов, — заявил один из выступающих, — обойдется без нас — казаков; но мы без Власова не обойдемся»[188]. В конце заседания была принята специальная резолюция и «Записка о казачестве», которую по предложению секретаря собрания С.В. Маракуева было решено отправить генералу Власову. В резолюции были официально закреплены все 5 основных решений, принятых в Праге:
1. Приветствовать генерал-лейтенанта А.А. Власова как создателя и руководителя Комитета освобождения народов России и как Возглавителя Русской Армии.
2. Приветствовать Президиум Комитета освобождения народов России.
3. Приветствовать вхождение генерал-лейтенанта Е.И. Балабина в Президиум Комитета освобождения народов России и генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова в Комитет.
4. Просить генералов Е.И. Балабина и Ф.Ф. Абрамова оставаться в комитете не по признаку персональному, а по признаку представительства от всех казаков, входящих в Объединение.
5. Просить генерала Балабина поставить в Президиуме Комитета освобождения народов России вопрос о создании при Комитете Управления казачьих войск с обязательным вхождением в него экс-официальных Войсковых Атаманов всех казачьих войск
В «Записке о казачестве», помимо небольшого экскурса в историю, оговаривались также некоторые условия, которые должны были способствовать вступлению всего казачества в КОНР. «Комитет освобождения народов России, — говорится в этом документе, — во имя справедливости, во имя правильно понятого государственного интереса должен включить в борьбу с коммунистическим режимом свободно и не принудительно идущее к нему казачество и гарантировать ему именем освобожденной России то, на что оно имеет неоспоримое, веками освященное, жертвенной службой Родине подкрепленное право, право на:
1) свободное общественное устройство в составе будущей России по древним своим традициям;
2) свободное избрание Войсковых и станичных атаманов, войскового круга как органа местного самоуправления;
3) пользование естественными богатствами края, землею, водами и недрами в согласии с общими, для всего государства установленными законами;
4) привлечение Войсковых атаманов к тесному и созидательному сотрудничеству с Комитетом освобождения» [189] (см. также Приложение 1.7).
30 ноября 1944 года Е.И. Балабин направил начальнику штаба вооруженных сил КОНР генералу Ф.И. Трухину постановление съезда станичных атаманов с сопроводительным письмом, в котором указывал на то, что, по его сведениям, «подсоветские казаки, на которых опирается Главное управление казачьих войск, также безоговорочно идут за генералом Власовым и спасение своих краев видят только при помощи его Освободительного движения», что «все казаки рвутся домой, на Родину, и фантазию о каком-то „Среднеевропейском казачестве“ отвергают с негодованием». Он призывал руководство КОНР немедленно «взять казачество в свои руки и прекратить невероятные страдания казаков — стариков, женщин и детей»[190].
Обо всех принятых решениях Е.И. Балабин проинформировал также и самого генерала П.Н. Краснова. Вообще, атаман Общеказачьего объединения в Германской империи до самого конца войны с большим уважением и почтением относился к руководителю ГУКВ и до последнего надеялся привлечь его на сторону «власовского» движения. «Моя мечта, — писал Е.И. Балабин 23 декабря 1944 года, — и надо это провести и уговорить Петра Николаевича со всем своим Управлением перейти к Власову и работать, как он до сих пор работал… Власов будет рад этому и мечтает об этом. Если Петр Николаевич откажется от черновой работы, по Управлению (в это время как раз начал прорабатываться вопрос о создании Управления казачьих войск при КОНР. П.К.) — он, может быть, согласится быть Почетным возглавителем этого Управления и стоять во главе всех казаков»[191].
Однако все эти надежды Е.И. Балабина и А.А. Власова так и остались лишь надеждами. Уже спустя неделю, 30 декабря 1944 года, атаман разочарованно писал полковнику В.Н. Дронову, что уговоры не принесли никакого результата, так как П.Н. Краснов и возглавляемое им ГУКВ резко отмежевались от А.А. Власова. В случае же, если П.Н. Краснов так и не откажется от своей позиции, утверждал Е.И. Балабин, будет принято решение о создании при КОНР Управления казачьих войск, а также Совета казачьих войск из атаманов Донского, Кубанского, Терского, представителей оренбургских, астраханских, уральских, сибирских, семиреченеких, амурских и уссурийских казаков[192].
Когда эмиграция уже окончательно потеряла всякую надежду на сближение двух наиболее одиозных лидеров эмиграции конца войны, близкому приятелю П.Н. Краснова генералу И.А. Полякову удалось все- таки убедить старого атамана согласиться на встречу с А.А. Власовым. Это произошло в начале января 1945 года. «Судьбоносные» для всего «освободительного движения» переговоры состоялись 7 и 9 января 1945 года в пригороде Берлина Дальвице, в доме русского эмигранта Ф.В. фон Шлиппе. На встречу прибыли: вместе с A.A. Власовым начальник штаба вооруженных сил КОНР генерал Трухин и племянник фон Шлиппе — И.Л. Новосильцев, с П.Н. Красновым — его племянник и по совместительству начальник штаба ГУКВ С.Н. Краснов и генерал И.А. Поляков. «Краснов, — рассказывал впоследствии об этой встрече С.Н. Краснов генералу B. Г. Науменко, — виделся на первый день с Власовым. Сначала они говорили с полчаса наедине, потом позвали Полякова и Трухина, потом его, Семена Краснова. Власов говорил о своей единоличной власти, но его сдерживал Трухин. После, за завтраком, или легкой закуской, опять продолжали разговор. Как будто было достигнуто соглашение о совместной работе и посылке Зимовой станицы (казачьего представительства при штабе КОНР. — П.К.). Даже поцеловались Краснов и Власов, а Семену он сказал, называя его на „ты“, что дальше пусть они говорят с Трухиным. Краснова он проводил до автомобиля»[193]. Несколько по-другому, гораздо менее благодушно, описывает царившую на встрече двух генералов атмосферу И.А. Поляков[194]. П.Н. Краснов сразу же предложил своему оппоненту вести совместную борьбу против коммунистов на том условии, что казаки, отношения которых с Германией определяются в соответствии с декларацией от 10 ноября 1943 года, останутся независимыми от КОНР, а он учредит при штабе РОА казачье представительство, так называемую «зимовую станицу». А.А. Власов, в свою очередь, признавая за казаками право на культурную автономию, требовал безусловного подчинения ему как главнокомандующему вооруженными силами КОНР всех казачьих формирований, на что атаман со своей стороны утверждал, что казаки могут потеряться в массе РОА, чего допустить он никак не может, и отказывался от принесения присяги Власову, мотивируя это тем, что они уже присягнули Гитлеру. В конце концов решение этого вопроса, по настоянию П.Н. Краснова, откладывалось до окончательного формирования «освободительной» армии и официального признания А.А. Власова главнокомандующим вооруженными силами КОНР германскими властями.
