— Двух богатеньких симпатичных влюбленных, так? У тебя клевая тачка. У меня дизайнерская сумочка от «Гуччи». — Я в сердцах швыряю сумку на пол. — Все это не я. Все это не должно мне принадлежать. Неужели ты не понимаешь?

Донован медленно выдыхает.

— Я понимаю, ладно? Правда.

— Как? — Я прошу о невозможном.

— Это касается твоего отца, верно? Жизни, которая бы у тебя была, если бы все так сильно не вышло из-под контроля.

— Да. — Поверить не могу, насколько хорошо он меня знает. — На мне не должно быть этих богатых шмоток. Я должна бороться за выживание. А между тем все мои старые друзья… — Кусаю губы. — Я их бросила. Я предала себя.

Донован пожимает плечами.

— Можно подумать, если бы подкупали их, а не тебя, они не поступили бы точно так же.

С широко открытыми глазами и горящей в сердце яростью я оскаливаюсь.

— Подкупали? Разве можно так говорить о чьем-то отце?!

— Слушай, — не выдерживает он, и в его голосе тоже прорываются злые нотки. — Ты была ребенком. Что ты должна была делать? Отказаться от игрушек и одежды, которые Джекс хотел тебе покупать? Или сидеть в углу одной-одинешенькой и ни с кем не дружить? Не будь к себе так строга, Лара.

Крепко зажмуриваюсь и с трудом сглатываю. Не может быть все так просто. Наверное, в другой ситуации и было бы, но зная, как сильно мы с Риком любили друг друга, я не могу просто повернуться к прошлому спиной.

— Если бы я не была Монтгомери, если бы не носила эти модные одежки, хотел бы ты меня по-прежнему? — напряженно интересуюсь я.

Но Донован не отводит взгляд.

— Конечно, да.

Он отвечает с такой убежденностью, что не дает мне возможности усомниться, но это неправда. До того как я изменила прошлое, Донован на меня даже ни разу не взглянул, но сам он в свои слова верит, а это о чем-то да говорит.

Донован берет меня за руку.

— Мы с друзьями планируем отправиться поесть бургеров с картошкой фри. Тебе стоит пойти с нами. Расслабишься. Успокоишься.

— Я собираюсь встретиться с давним знакомым. Поболтать. А завтра я вся твоя.

Донован вздрагивает.

— Так вот по какому поводу все это? Воссоединение со старым другом?

— Возможно, — пожимаю я плечами.

Он берет обе мои ладони в свои и целует их.

— Если дело только в этом, то иди, веселись, но только не говори мне, что хочешь махнуть на нас рукой. Я этого не вынесу.

Отведя взгляд, я вздыхаю.

— Дон…

До этого момента я никогда его так не называла. Определенные части моего тела плавятся в его присутствии. Черт, это мягко говоря.

Донован убирает прядь волос с моего лица. Нежно проводит ладонью по щеке. Я на миг закрываю глаза.

— Скажи мне, что ты по-прежнему моя девочка, Лара.

Мне требуется всего секунда на ответ. Сердце на мгновение замирает.

— Я по-прежнему твоя девочка.

Я действительно имею в виду то, что говорю? Не уверена.

Донован целует меня, крепче сжимает в объятиях. Нас захватывает водоворот страсти, и я задыхаюсь. В этот раз именно он отталкивает меня, а я крепче обнимаю Донована за талию, отказываясь его отпускать.

— Извини, — наконец шепчу я. — Мне было страшно, и я прошу прощения.

Он улыбается.

— Всем нам иногда разрешается чего-то бояться. Даже тебе, Монтгомери.

Донован подмигивает мне.

Выхожу из школы, готовая встретиться с Риком.

Понятия не имею, что я делаю.

Ощущение, будто сердце разрывается на две части.

***

Я иду к реке Чарльз и пробираюсь к пешеходному мосту. На реке полным-полно парусников, но на мосту довольно спокойно для вторника. Там лишь парочка бегунов. Под мостом вижу Рика. Он стоит, прислонившись к коричневой опоре и склонив голову, словно играет на каком-то гаджете. Такое ощущение, будто он далеко-далеко отсюда.

Под моими ногами шуршит опавшая листва, и Рик резко вскидывает голову.

— Привет.

Он робко мне улыбается и засовывает руки в карманы. Давненько я не видела Рика таким застенчивым.

— Я уж начал было думать, что ты не придешь.

— Извини, меня задержали.

Он кивает. Я вижу, что он нервничает. Учитывая мой собственный мандраж, этот разговор, похоже, кардинально все поменяет.

— Извини за вчерашнее. Я просто ошизел от всего этого.

Он поднимает руки, показывая, что сдается.

— Проехали, — улыбаюсь я. — Мне не следовало ничего говорить. Мне даже домой к тебе приходить не следовало.

Рик пожимает плечами.

— Я сегодня весь день думаю, что ты откуда-то знала о кольце, хотя никак не могла. И если моя мама тебе ничего не рассказывала… как ты узнала? Так что, наверное, я здесь из любопытства. Мне нужно понять, серьезно ли ты вчера говорила. — Прищурившись, он глядит на меня.

Мне хочется быть открытой книгой. Мы чужие друг другу, и я это ненавижу. Рик стоит так далеко, и его поза говорит совершенно неправильные вещи. Я желаю только одного: чтобы он обнимал меня и целовал. Но тут я вспоминаю о Доноване. Возможно, между нами происходит что-то хорошее. Возможно, мне стоит дать этому шанс.

Возможно…

— Ладно, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так, будто мы играем в «признание или желание», но нотки раздражения все равно прорываются. — Я из другого прошлого, и это настоящее пошло наперекосяк. — У меня вырывается смешок. — Здорово наперекосяк.

— Как именно?

Он все еще не заявил, что я чокнутая, так что начало уже неплохое.

— Ну, во-первых, в этом настоящем мы не вместе.

В его глазах появляются озорные искорки.

— Мы? Вместе?

Рик думает, я шучу, но я бы никогда не поступила так жестоко.

— Я никогда не уезжала из нашего дома. Мы выросли вместе, по соседству. Я живу с папой и псом. — Я делаю глубокий вдох, сердце пронзает боль. — Мою маму убили в переулке, тогда, много лет назад.

Рик пораженно раскрывает рот. У него даже руки выпадают из карманов.

— И твоему отцу это сошло с рук?

У меня дергается щека, и грудь стискивает от злости.

— Его подставили. Все это время он просидел здесь в тюрьме, и это моя вина.

— Как это может быть твоей виной?

Рик пытается что-то прочесть по моему лицу. В моей временной линии он бы точно знал, что я чувствую, но я не уверена, что здесь все работает точно так же.

— Путешествие во времени? Ты ходила в агентство? — недоверчиво спрашивает он, и его голос становится жестче.

— Да, и уже можешь прекратить так на меня смотреть. — Облизываю губы. — Я знаю, что это было опасно. Я знаю, что это было…

— Глупо, — заканчивает за меня Рик.

— Я хотела вернуть маму. — У меня начинают кривиться губы. — Но я не думала, что потеряю тебя и папу и обрету сестру и брата. — Отбрасываю назад прядь, упавшую на глаза.

Рик прищуривается.

— Изменить прошлое невозможно.

— Не для меня, — отрезаю я. — У нас уже был этот разговор. Ты просто этого не помнишь.

Он в задумчивости кусает губы.

— Ты же не ждешь, что я поверю…

— Ты — нет, но вот другой Рик… — Мой голос падает до шепота. — Он никогда бы не усомнился в моих словах.

— Это так странно. — Рик раздражен, и я вижу его таким, каким его видят другие люди, которые его не знают. Напряженным. Отстраненным. Мне больно от того, что он ведет себя так со мной. — Ты знаешь мою тайную сторону, которую не должна бы знать, но я вижу это в твоих глазах.

— Видишь что?

— Близость, — выпаливает Рик. — Ты знаешь меня, но это невозможно. Я никого так близко не подпускал. Никого. А ты смотришь на меня, будто я какой-то щеночек.

Рассмеявшись, я на мгновение отвожу взгляд.

— Ну, ты считаешь себя достаточно крутым, но стоит кому-то узнать тебя получше…

Рик наступает на меня.

— Никто не узнаёт меня лучше. В этом-то все и дело. Именно так мне и нравится.

Его лицо совсем рядом с моим, и постепенно с него пропадает выражение непримиримости.

— Врешь. Ты так говоришь, но это неправда. Как когда твой брат попал в тюрьму. Ты твердил, что тебе все равно, что это ерунда, но из-за ерунды люди не плачут, Рик.