…Рано утром первого сентября, равно как и год назад, мама лично доставила Тамару в общежитие, вместе с водителем помогла отнести в комнату вещи и тут же поспешила обратно: к обеду надо было успеть на совещание в соседний областной центр. Проследив, как бежевая «Волга» выехала за ворота студенческого городка, Тамара защелкнула дверь и быстро спустилась к телефону-автомату. То, что возле него не было очереди, объяснялось просто: студенты первого и второго курсов отправлялись в колхоз только завтра, и потому к девяти утра в общежитие успели заселиться единицы, а третий, четвертый и пятый курсы начинали учебу лишь с середины сентября.

Трубку у Рождественских снова никто не снял. Расстроенная Тамара вытянула из автомата двушку и на всякий случай решила проверить почту. В ячейке на букву «к» лежало одно-единственное адресованное ей пухлое письмо. Определив по почерку, что письмо от Инночки, она быстро надорвала конверт и принялась бегло читать. Вот тогда-то она и узнала о случившейся в прошлые выходные свадьбе, а также о том, что накануне вечером теперь уже Инночка Кушнерова отправились с мужем к морю. Опустив руки с письмом, она долго безучастно смотрела в окно, а затем, поднявшись к себе в комнату, зарылась лицом в подушку и заплакала от обиды.

Единственный человек, посвященный в ее тайны и понимающий ее с полуслова, единственная подруга даже не пригласила на свадьбу…

Наутро Тамара первая зашла в автобус, села к окошку и, прекрасно понимая, что чуда не случится, долго смотрела сквозь мокрое от дождя стекло в конец аллеи. Так как по привычке все решили, что свободное место предназначено для Рождественской, сесть рядом с ней никто не осмелился, и всю дорогу, не реагируя на смех и шутки соскучившихся однокурсников, она провела в гордом одиночестве.

Однако, пока заселялись в знакомое по прошлому году общежитие, девчонки, прознавшие откуда-то о свадьбе Рождественской, попытались расспросить ее о подробностях. Но так как рассказывать ей было абсолютно нечего, Тамара молча бросила на кровать сумку с вещами и отправилась к озеру. Присев на валун, где когда-то коротала вечера вместе с Инночкой, она обхватила руками колени и просидела так, пока не стемнело…

Первая неделя, проведенная в колхозе без лучшей подруги, показалась Тамаре годом. И если бы не ребята из их с Инночкой окружения, она не знала бы, как пережить эти дни. Словно понимая, что творится в ее душе, куда бы ни собирались — будь то свидание с местными деревенскими красавицами, приезд друга или просто небольшая пьянка подальше от очей куратора, — они всюду звали с собой Тамару. И она была им безмерно благодарна: оставаться в комнате и слушать бесконечные девичьи сплетни не было сил. Между ней и однокурсницами будто вырос невидимый глазу барьер.

Но все изменилось в один из вечеров, когда неожиданно для всех она взяла в руки прихваченную кем-то гитару и спела несколько песен. Об этом ее таланте никто и не догадывался: девушка с гитарой тут же привлекла к себе особое внимание, и возле нее образовался круг не только почитателей, но и почитательниц. Песни о безответной любви сплотили девичьи сердца, а вечер после импровизированного концерта незаметно превратился в поэтическую ночь. А так как стихов Тамара знала множество, то и здесь ей не было равных. По душе всем пришлись и стихи никому не известного автора — Инночки Рождественской:

В душе Тамары продолжала теплиться надежда, что после свадебного путешествия подруга все-таки приедет в колхоз. Но в один из дней куратор, периодически названивавший в деканат, сообщил, что Рождественскую, то есть теперь уже Кушнерову, оставили помогать секретарям — в начале учебного года в деканате хватало работы.

После колхоза Тамара съездила на день домой, поменяла вещи и в воскресенье к вечеру на рейсовом автобусе прибыла на автовокзал. Там ее, как и обещали, встретили Трушкин и Скороходов. После того как Крапивина неожиданно открыла свои таланты, приверженцы художественной самодеятельности, балагуры и шутники Мишка с Витькой установили над ней особую опеку. С ходу сообщив, что вечером у них запланирован поход в кино на последний сеанс нового нашумевшего фильма, они подхватили ее сумки и минут через десять были уже на крыльце общежития.

Разобравшись с вещами, Тамара взглянула на часы и задумалась: не мешало бы позвонить Инночке. Мысленно она уже свыклась с ее новым статусом замужней дамы, да и обида поутихла. Но вот вопросов к подружке за последний месяц накопилось немало.

Спустившись к телефону-автомату, она выстояла небольшую очередь и набрала номер. Узнав ее по голосу, Иван Петрович любезно сообщил, что дочь вместе с мужем отправилась в кино. Повесив трубку, Тамара вздохнула, вызвала лифт и у дверей своей комнаты столкнулась с дожидавшимися ее ребятами: до начала сеанса оставалось ровно полчаса.

Уже на подходе к кинотеатру у них стали спрашивать лишний билетик. Заметив на дверях кассы табличку «Все билеты проданы», Тамара в который раз мысленно поблагодарила ребят за заботу. Едва они расселись по своим местам, погас свет, послышалось шипение, а следом — знакомая мелодия любимого народом киножурнала «Фитиль». Свободных мест в зале оставалось немало, и как только закончился короткометражный фильм и открылись многостворчатые двери, тут же повалили толпы опоздавшего люда. И вдруг среди пробиравшихся к своим местам зрителей двумя рядами ниже Тамара заметила знакомые лица: Инночка, Артем, Алексей и еще одна неизвестная ей девушка.

— О, твоя подружка с новоиспеченным мужем! — заметил сидевший рядом Мишка Трушкин. — Она что, как замуж вышла, загордилась и перестала с тобой отношения поддерживать? Раньше вы всегда вместе в кино ходили… Даже не поздоровалась, — добавил он после того, как в зале снова погас свет и на экране появились первые титры.

— Мишка, не надо все утрировать, — спокойно ответила Тамара, хотя по сердцу заскребли острые коготки вновь ожившей обиды. — Во-первых, она могла нас просто не заметить, а во-вторых, откуда она знала, что я вернусь сегодня и захочу пойти в кино?

— Мы тоже не знали, но о билетах еще вчера позаботились, — уколол он ее ответом.

Тамара промолчала и демонстративно перевела взгляд на экран. Знал бы Трушкин, как тяжело ей было в эти мгновения! И не столько потому, что Инночка с мужем пришли в кинотеатр, даже не вспомнив о ней. Гораздо неприятнее было то, что рядом с Алексеем, которого она не видела несколько месяцев и так старательно пыталась забыть, сидела белокурая девушка, локоны которой как магнитом притягивали Тамарин взгляд!

Судя по реакции зрительного зала, фильм действительно имел захватывающий сюжет, однако она никак не могла в него «въехать» — все внимание было приковано к Алексею и его спутнице. Вот они переглянулись, вот он что-то прошептал ей на ухо, вот она рассмеялась, тряхнув локонами, а он посмотрел на свою соседку с особым интересом.

К концу сеанса у нее безнадежно испортилось настроение и разболелась голова. Так и не разобравшись в перипетиях сюжета, вместе со всеми она механически поднялась со своего места и, стараясь не терять из виду Инночку со спутниками, направилась к выходу. Двигаясь к одним и тем же дверям, в какой-то момент они оказались почти рядом, на расстоянии вытянутой руки, и как ни подмывало Тамару окликнуть подругу, об этом не могло быть и речи: рядом был Алексей со своей девушкой.