- Да знали мы... - замялся дед, - а кто догадывался... да только вслух об этом не говорили.
- А сейчас чего заговорили? - я рассердилась, оглядывая собравшихся сельчан.
- Дык это, не мы начали... а поведунья, что только от тебя вышла... она и сказала, что ты нас дурачишь, что прячешься от кого... а нам, эта... проблем не надобно...
- Ты, Антип, что такое говоришь? Ты себя-то слышишь? - я посмотрела на всю толпу, - гоните? Чужих наговоры слушаете, а своих дома лишаете? Молодцы, сказать нечего...
- Ты не серчай, Саята... Мы тебя любим... - смутился дед, - и помним, сколько ты для нас сделала...
- Хороша любовь, когда из дома гонит, - язвительно заметила я.
- Тык ведь это... - вновь подал голос Антип, - чужеземка же ты... а та старуха сказала, что ещё и Богам не поклоняешься... И сила твоя другая... не нашенская, значит...
- Это она из костерка моего вывела? - я горько усмехнулась, покачала головой, - Хорошо. Восемь лет назад судьба лишила меня семьи. Теперь вы лишаете меня дома, - при этих словах все деревенские опустили головы, и это не укрылось от моего взора, - Я уйду завтра с рассветом. Посмотрим, как вы без меня продержитесь.
И я захлопнула за собой дверь.
- Хотел идти со мной?
Бурый с надеждой посмотрел на меня.
- Пойдёшь. Только... имя тебе дать надобно. Нечего «Бурым» по чужим землям ходить...
***
С первыми лучами солнца в мою дверь тихонько постучали.
Я уложила последние запасы в мешок и пошла открывать Бурому. Но на пороге меня ждал не он.
- Ты куда ж это, колдовка, сына моего потащила? - прошипела мне та самая баба, что вчера из толпы кричала.
- Где Бурый?
- Не твоё то дело! - завизжала баба, - я ж тебя на костре сожгу, за похищение детей!
Вот это я не люблю!
Совсем!
А потому, не слишком вежливо оттолкнув её со своего пути, я вышла во двор.
- Я могу сама его найти. Или ты мне его приведёшь, - сухо сказала ей.
- Так и привела я его тебе! Ага! Будешь на костре гореть...
- Умолкни, - велела, и баба тут же замолчала, - молчать до вечера будешь, раз ума нет.
А сама поднесла руки к груди.
- Где ты, Михаюшка, откликнись на зов, - я вытянула руки перед собой, ладонями к солнцу.
Баба что-то пыталась кричать, да не выходило у неё - губы словно слиплись.
А нечего было меня злить! Я, может, и не Жрица, но силой владею и оскорблений в свой адрес не потерплю.
Женщина без сил упала на землю, не сумев справиться с моим наговором, а я пошла в сторону её дома - туда звало меня сердце.
Когда зашла внутрь, сразу спустилась в подвал и открыла дверь чулана.
- Выходи, - велела.
- Саята! - мальчуган выпрыгнул на воздух и широко вдохнул грудью, - говорил ведь, что там стухло что, - он кивнул на место своего заточения, - не слушали... как ты меня нашла?
- То, что я действительно не являюсь Жрицей, не значит, что я силы не имею, - грубо ответила ему и зашагала прочь.
Это что ж теперь - заново всем доказывать, кто я и что из себя представляю? Раз меня совсем перестали воспринимать всерьёз!
- Нет, ты настоящая Жрица, - Бурый, который отныне был наречён Михаем, догнал меня и взял за руку, - я точно знаю.
- Откуда? - я усмехнулась.
- Мне та поведунья сказала, - ответил Михай. А я недоверчиво посмотрела на паренька, - да-да, она сказала, что ты себя Жрицей никогда и не думала звать, но тот, кому ты служила здесь восемь лет, так не считает.
- Так и сказала? - я всерьёз удивилась, - а что ж тогда на меня всю деревню натравила?
- Так она сказала, что если ты чего не понимаешь, то от одного знания того, что так есть, толку будет мало, - повторил Михай явно тщательно заученную фразу. - И это она только мне сказала, потому что знала, что я уходить хочу...
Да, я уже догадалась, кем приходится та склочная баба юному следопыту.
- А вот и мать твоя, - кивнула на сидящую на земле женщину.
- Не мама, мачеха, - поморщился Михай, - хотел ведь по-доброму с ней. Проститься зашёл, а она меня в чулане заперла.
- И ты от неё отбрыкаться не смог? - я недоверчиво покачала головой.
Деревенских ведь совсем не боится!
- Так она ж меня обманом. Мол, на дорожку что-то из чулана достать хотела, и меня послала - а я и поверил. А как заперла, так орать стала, что я испугался - весь дом разбудит!
- А отцу почему не сказал, что уходишь?
- А зачем он на ней женился? - Михай молча прошёл мимо сидевшей на земле мачехи, проводившей его растерянными глазами, - она ж в дом одну ругань принесла. А всего-то три месяца, как мамка... - он отвернулся и умолк.
- Ну, ладно-ладно, - я приобняла мальчишку. А сама понять не могла - зачем беру его с собой, зачем утешаю? Но судьбе решила не противиться. Не в этот раз, - будет тебе. Она, видишь, семью сохранить хотела. Тебя в доме оставить. Просто делала это не так, как мать делать должна. Ты подожди, я потолкую с ней... да где ж твоя ноша? Ты что, с пустыми руками уходить собрался?
- Нет, - мальчуган гордо выпятил грудь, - у меня всё со вчерашнего вечера за твоим Храмом припрятано!
- Не мой этот Храм, - я невесело покачала головой.
- А поведунья иначе считает, - пожал плечами Михай, и побежал за своим мешком.
Я тем временем подошла к женщине. Нельзя её так оставлять.
- Поднимись, - велела. Женщина встала на ноги, - отпусти мальчишку. Теперь у него свой путь. На меня зла не держи. Будь мужу своему хорошей женой, в жизни опорой. Вижу я - зла в тебе мало, да кротости и воспитания не хватает. Иди с Богом... каков он ни есть, - добавила тихо, когда женщина отдалилась от меня на расстояние, не доступное уху.
- Что ты ей сказала? - спросил Михай.
Мы покинули деревушку и шли по просёлочной дороге.
- Кому?
- Мачехе моей! Она ж такая...
- Грубая? - я улыбнулась.
- Тёмная, - ответил Михай, - я даже испугался за тебя, что она... - он замолчал, а я мысленно улыбнулась - надо же, какой заботливый! - А она даже не двинулась. Как вкопанная стояла!
- Ну, скажем, помогла я ей гармонию обрести, - усмехнулась я.
- Гар... - что? - переспросил Михай.
М-да... познавательным же окажется наше путешествие для юного следопыта!
Он ведь так и не понял, с кем его судьба связала. И не скоро поймёт.
- Но кто ж у них теперь... - начала, было, я. Затем замолчала и некоторое время шла в раздумьях.
- Главный кто? Староста, конечно, - закончил за меня следопыт, - Дед Антип, он и есть.
Я кивнула. Помолчала. Потом внимательно на мальчугана посмотрела.
- А дедом его зовёшь почему? Оттого что старый он, или...
- Так дед он мне, - пожал плечами Михай.
- Ох! Не хватало ещё с собой внука старосты таскать! Ты ж вроде один в семье сын?
- Один. И шесть сестёр у меня.
- Так вот чего мачеха так тебя отпускать не хотела... - я покачала головой, - ей-то какой позор будет!
- Саята, - Михай отпустил голову, - не гони меня. Знаю я, какое мне будущее уготовано, не хочу его. Сам хочу в жизни чего-то добиться, а не на готовые борщи прийти.
- Ты кому чего доказывать собрался? - я даже рассердилась, но быстро успокоилась - теперь уж назад пути нет, - Ладно... Дело твое, ты только место своё помни, пока со мной идёшь! Вперёд меня ни одного шагу!
- Я тебе пригожусь! Я много чего умею! - обрадовался Михай, - И ради тебя на многое пойду!
Глаза его загорелись, а я обречённо вздохнула - свалился на мою голову! Защитник!
- К тому же ты мне имя дала, так что теперь ты сестра моя, наречённая!
Да, его энтузиазму только дивиться могла!
- Как Жрица, я могла тебе имя дать. Да ты и сам теперь знаешь, что не имела я на то права...
- Раз дала, значит, имела, - отрезал Михай, обретая почву под ногами, - и если хотим до темноты сквозь лес пробраться, - то двигаться надо, а не разговоры вести...
К ночи мы выбрались на поляну и я, как есть, на землю упала.
