— Слушай сюда, шкет. Мне отрубили ЕМП-зарядом всю цитадель и сейчас идут на штурм. Работают только приборы на батарейках типа наручного коммуникатора. У меня для гостей будет несколько сюрпризов из двадцатого века, но в конце концов меня сомнут. Официально, скорее всего, спишут на сибирских рейдеров, но знай — это БРТО. Уж не знаю, чем ты их так разозлил, ради синтетских свадеб они бы так не взъелись…

— Дед! — воскликнул Вик, — Уходи оттуда!

Старый Стюарт усмехнулся.

— Куда? И на чем? Они тут кружат на боевых флаерах. Мой броневичок собьют в момент, а на своих двоих я далеко не уйду — скорость не та. Ничего. Я всегда хотел сдохнуть эффектно. И знаешь, я хотел тебе сказать. Если и останется после меня кто-то из настоящих Стюартов — это ты. И папаня твой. Если из-под каблука вылезет.

Виктор не знал, что сказать. К горлу подкатил ком, но Дед вдруг посмотрел куда-то в сторону.

На экране было видно, как в руках старого Стюарта появились угловатые очертания древнего пулемета. Блеснул желтоватый металл патронов в ленте, со стуком опустились неуклюжие сошки.

— Я всегда говорил, что бластеры — оружие для баб и педиков, — ухмыльнулся Дед, — А как вам старый добрый «двенадцать-и-семь»?

С лязгом передернулся затвор, загоняя первый патрон в ствол.

Дед чего-то ждал. Наконец, из темноты сверкнуло красным: лазерный луч прошелся совсем рядом.

— Что, хотите поиграть грубо? — осведомился Старший Стюарт и усмехнулся непонятно чему, — Тогда познакомьтесь с моим маленьким другом!

В следующий миг из динамиков видеофона грянул ритмичный грохот, а полумрак на той стороне разорвали рыжеватые вспышки порохового огня.

Виктор, не в силах оторвать взгляд, смотрел на отблески последней битвы Деда и не мог сдержать слез.

— Семь-ноль, козлы! — проорал Барт Стюарт, сделав паузу в стрельбе, — Только суньтесь, еще не так получите!

— Дед! — позвал Виктор, и старший Стюарт вновь повернулся к экрану.

— Ты здесь еще? Давай, не теряй времени… Э, да ты там нюни распустил никак? Я, может, поторопился, назвав тебя последним Стюартом? А ну, утер сопли, живо! Совсем обабился со своими лошадками!

Виктор вытерся рукавом и сказал:

— Дед… ты просто… старый пердун!

Барт Стюарт не обиделся. Только улыбнулся:

— Вот, другое дело. А теперь прощай. Можешь посмотреть шоу, но коммуникатор я сломаю, когда почувствую кирдык.

Снова загрохотал пулемет с красной звездой на ящике с лентой. Вик неуместно вспомнил, что Дед ласково называл оружие «Utes» и зачастую вытаскивал из хранилища, чтобы пострелять в мишени. А еще — что пули крупного калибра рвали в клочья даже современную индивидуальную броню, предназначенную для защиты от лазеров.

Громыхнули древние гранаты, которые Дед с хохотом метнул через баррикады. Казалось, старый Стюарт просто веселится от происходящего.

Вскоре Виктор увидел, как алые лучи лазеров прошили насквозь и импровизированную баррикаду, и самого Деда. Барт Стюарт зарычал от боли, но не прекращал стрельбу, начав выкрикивать оскорбления в адрес наступающих.

Наконец, с невидимой для Виктора стороны прилетел сгусток синего пламени, на мгновение заполнившего экран. Очевидно, корпоранты решили задействовать плазменное оружие, не столь требовательное к точности попадания.

Экран погас, когда миниатюрное солнце расплавило все в зоне попадания.

— Сбой связи, — сообщила система, — Желаете повторить звонок?

— Нет, — прошептал Виктор, — Конец всех операций.

Забрав из автомата сдачу, он вышел на промозглый ветер, где его дожидались Лира и сидящие на ней мыши. Единорожка, спасаясь от холодного ветра, застегнула теплую куртку, а шею замотала белым шарфом.

— Вик, что там? — спросила пони, — На тебе лица нет.

— По дороге объясню, — сказал Стюарт, — Пошли.

— Ты же хотел флаер вызвать.

Виктор вздохнул.

— Похоже, нам придется воспользоваться флаерным такси, чтобы добраться до Белого города в этот раз… Или еще что-нибудь придумать.

С этими словами он двинулся вдоль по улице, вложив руки в карманы.

Город вокруг теперь казался чем-то чужим и страшным. А белые иглы Шпилей, подпирающие небо у самого горизонта — отныне недосягаемыми.

Для одного дня это было слишком много.

Хотелось надеяться, что эта Элен Флаис действительно стоила всех усилий и потерь…

Руинберг напоминал растревоженный муравейник. Шепотки слухов разносились по трущобам со скоростью маглева.

Взрывы в заброшенных промзонах могли означать все, что угодно. Подготовку террористической операции, начало новой войны банд, аварию на еще не растащенной — а значит, самой опасной — части оборудования, а может быть вообще акцию отвлечения внимания от чего-то более крупного…

В любом случае, для многих жителей Руинберга этого было достаточно, чтобы держаться от места происшествия как можно дальше.

Большинство из тех, кого в эту ненастную погоду выгнала на улицу необходимость или любопытство, натыкались лишь на полицейские заграждения и угрюмых оперативников в броне. И только паре человек да древней фонарной камере слежения, волей случая пережившей набег вандалов, удалось наблюдать ковыляющую от подворотни к подворотне мрачную фигуру, словно вышедшую из кошмара: неверная, изломанная походка, будто на вывихнутых ногах, прогоревший насквозь черный плащ, безобразные ожоги по всему телу, и глаза, светящиеся алым. Картину дополняли тяжелый бластер за спиной и коммуникатор в скрюченных пальцах.

— …к этой Элен Флаис и сразу обратно. А потом все вместе решим, что делать с «Оверлордом» и «Ключом» в частности.

— Контрацепцию не забудь…

Чутье еще никогда его не подводило. И вот сейчас, слушая едва пробивавшееся сквозь ливень бормотание коммуникатора, он был просто счастлив.

Счастлив оттого, что не поленился и рассовал-таки микрофоны по темным углам, пока обследовал ранчо. Счастлив, что теперь есть все основания сравнять этот рассадник беглецов с землей. Счастлив, черт возьми, что дилетант из Белого города, воруя у него ключи от флаера, напрочь позабыл о такой элементарной вещи как контрольный в голову.

Значит, так. Сначала дождаться регенерации, потом за кейсом, затем всех под ружье — и в Зеленый.

В шуме ливня раздался хриплый кашляющий смех.

— Я же говорил тебе, что найду способ! Слышишь меня, Трейси?! Говорил!..

Просторная комната, наводящая на ассоциации со студией. Отключенное основное освещение компенсируется подсветкой аквариума, по объему способного соперничать с иными бассейнами, голографическим экраном визора и настоящим камином архаичного вида, погружающими интерьер в переливающийся, мистический полумрак. Атмосферы добавляет открытое окно, занавеси которого колышет высотный ветер, гуляющий в ночи между Шпилями.

Обитательница огромной квартиры на самом верху небоскреба «Мифрил Спайр» вышла из ванной в клубах пара, завернувшись в мягкий халатик.

Маленькая, стройная девушка азиатской внешности, но с русыми волосами, мило улыбнулась каким-то своим мыслям и направилась к огромному дивану, рядом с которым на столе уже ждал легкий ужин, приготовленный расторопной автоматикой.

Многих, очень многих, и особенно мужчин, внешность или возраст Элен Флаис могли ввести в заблуждение. Но те, кто ее знал, с огромным уважением относились к умственным способностям директора по развитию корпорации БРТО, первого в истории члена совета директоров младше не то что сорока, а даже тридцати лет.

И сейчас в незаурядном уме прокручивалось сразу несколько процессов.

После сегодняшней встречи с представителями «Диснея» Флаис чувствовала себя грязной. Мало того, что главный делегат практически в открытую пялился на нее, так еще и контракт, хотя и прибыльный, подразумевал переработку свыше сотни тысяч синтетов, не выработавших еще и трети ресурса.

Директор по развитию не испытывала сентиментальных чувств в отношении оживших игрушек. Но ей было жаль добротную продукцию, которую выбрасывали просто потому, что захотели побыстрее снова залезть в карманы родителей, продав новую партию.